Хакер и Маргарита
Шрифт:
Устроившись в мягком уютном кресле возле парочки молодоженов, не нашедших ничего лучше, как провести медовый месяц на Крымском полуострове в середине октября, я послушно пристегнул ремень и заснул, не дожидась, пока мы взлетим. Дотошная стюардесса, обнося пассажиров подносом со стаканчиками ситро, таки разбудила меня, но я отверг подношение, предпочтя ему сон.
Раза два я еще просыпался, смотрел на облачную вату в уже посиневшем небе и снова убаюкивался мерным гулом моторов.
– Наш самолет совершил
Я с хрустом разодрал челюсти в приятной судороге зевоты и потянулся.
– И тут дождь, – почти злорадно констатировал я, выглядывая в иллюминатор.
– Может, еще разгуляется, – с надеждой проговорила погрустневшая девушка, сидевшая рядом. – Юг все же, как никак...
– Наверняка, – обнадежил я ее и стал продвигаться к выходу.
Семеня сквозь мелкую морось, я вышел на стоянку и быстро поймал автомобиль.
– Вот и славно, – ежась, произнес я, заползая в его теплое нутро.
Когда я назвал адрес, шофер смерил меня оценивающим взглядом.
– Эка куда тебя несет, – озабоченно проговорил он. – Что ж, за двадцать – довезу.
– Двадцать – чего? – не понял я. Черт его знает, чем тут принято расплачиваться.
– Чего-чего... Долларов, – твердо сказал шофер. – Ни центом меньше.
– Нет проблем. Поехали, голубчик, – радостно согласился я, протягивая ему сложенную пополам купюру с изображением Джексона.
Тот быстро сгреб банкноту, мельком посмотрев ее на свет и нажал на газ.
Дорога до места заняла минут сорок, хотя мы и ехали быстро – нужный мне дом находился на другом конце города, так что я успел рассмотреть из окна автомобиля его центральную часть.
Когда мы выехали в пригород, дождь уже прекратился. Робкое солнце выглядывало из-за серой тучи, как бы раздумывая: а стоит ли?
Цель моего путешествия – дом под номером пять оказался солидным двухэтажным строением с огромным приусадебным участком, а улица, на которой он стоял – длиннющей тропинкой, вьющейся среди таких же, как акаевское, хуторских хозяйств.
– Ау! Есть тут кто? – крикнул я через забор, опасаясь спущенных с цепи собак.
Вдали зашевелились кусты и навстречу мне по мощеной красным колотым кирпичом дорожке зашагал крепкий старик лет семидесяти с трубкой во рту.
– Кого надо? – с хрипотцой спросил хозяин, подойдя немного поближе, но продолжая оставаться на безопасном расстоянии.
– Акаевых, – на этот раз уже не так весело и беззаботно проговорил я.
Сердце мое упало. Наверняка они уже давным-давно съехали, а Приятель воспользовался старыми, еще советских времен, данными прописки.
Да много ли народу по стране (и за ее пределами) живут там, где прописаны?!
– Акаевых... – повторил старик. – А на что тебе сдалось
Он подошел к калитке и отворил засов, приглашая меня пройти во двор.
– Я Акаев, – гордо сказал он, – уже восемьдесят три года как Акаев.
Ого! Я, кажется, изрядно преуменьшил его возраст, определяя его на глаз.
– Баба моя померла в прошлом году, – сообщил он мне, – или в позапрошлом? Один остался. Кулачу помаленьку. Яблочками интересуетесь?
– Дайте на пробу, – попросил я. – Понравится, может, и машину пригоню.
Пока старик подбирал под стволом роскошный мальт, так и просившийся в зубы, я спросил:
– Так-таки один в такой махине и живете? Детьми, что ли не обзавелись?
– И не говори, – махнул тот рукой. – Кому хозяйство оставить? Кому денег оставить? А я ведь накопил кое-что за жизнь, на сто человек хватит! Советская власть грабила, новая власть грабила, все равно все есть. Деньги есть, а с собой ведь не возмешь! Уйди я – кто наследник? Была дочь, да погибла вроде как.
– То есть? – не понял я неопределенного ответа. – Так погибла или нет?
– Автокатастрофа сильная произошла, – горестно поведал мне старик. – Давно это было. Дочка к тому времени институт самый главный в Москве на севере окончила, в газету про события писала. Потом замуж ее выдали за русского. И вот, такое несчастье... Поехали в горы кататься и попали под обвал. Машина вдребезги, он – в больницу, а она... В общем, тела не нашли.
Тут старик тяжело вздохнул и добавил, понуро опустив голову,
– По истечении положенного срока милиция сказал, что можно считать, что Риты как бы и нету больше. С тех пор так и живем...
Я не стал сразу обнадеживать старика, хотя мне-то было уже все ясно. Я лишь намекнул ему, что связан с некими структурами, которые занимаются поисками пропавших без вести людей и якобы «припомнил», что подобный случай был зафиксирован в нашей документации.
Старик не проявил никакого оживления. Он только важно покачал головой и пожелал мне успеха. Я обещал телеграфировать, как только что-нибудь выяснится и побрел по направлению к городу.
По привычке оглянувшись на повороте, я увидел, что старший Акаев все продолжает смотреть мне вслед, приложив ладонь козырьком ко лбу, заслоняя лучи все-таки появившегося солнца.
До вылета обратного рейса самолета еще оставалось часа два с небольшим и я провел их в аэропорту, просматривая местные газеты.
Уже по инерции я закупил несколько еженедельных изданий, посвященных криминалу с намерением занести данные в память Приятеля.
Хотя, честно говоря, там была уже такая чертова уйма всевозможных «сюжетов» – как из жизни, так и из литературы, что это не имело особого смысла. Но мне просто захотелось тряхнуть стариной.