Халхин-Гол. Граница на крови
Шрифт:
– Численность противника установлена?
– Никак нет. Сейчас невозможно это сделать.
– Плохо. Заставу поднял в ружье?
– Так точно.
– Придется высылать к тебе бронетехнику. Ты ведь не знаешь, насколько силен твой противник, какое вооружение он имеет. Пушки и пулеметы БА-10 смогут накрыть противоположные высоты. Что на данный момент делают японцы?
– Они находятся за сопками. Мы их пока не видим.
– У тебя сейчас два отделения в наряде?
– Так точно, а также две огневые точки с расчетами пулеметов, два отделения на рубеже прикрытия заставы, одно отодвинуто вглубь, к палаткам.
– Понятно. Держись. БА-10 подойдут. Не сразу, но будут.
– Благодарю.
– До связи!
– До связи.
Гандориг передал трубку связисту, посмотрел на часы. Стрелки показывали 07.50. Он приказал связисту покинуть штабную палатку, укрыться среди развалин и оберегать телефонный аппарат как собственную жизнь. После этого начальник заставы прошел к отделению сержанта Мунхбая.
Монгольские пограничники ждали повторения вчерашних событий. Но произошло нечто иное, никак ими не ожидаемое.
Слева донесся гул двигателей.
– Это что такое? – воскликнул начальник заставы.
– Похоже, к нам идут самолеты, не один и не два, – ответил сержант Мунхбай.
– Самолеты? Это могут быть только японцы. О наших и русских нас предупредили бы, да и делать им тут нечего.
Гул нарастал, раздались приглушенные взрывы.
Тут к начальнику заставы подбежал солдат и доложил:
– Товарищ капитан, связист просит вас подойти.
Гандориг полетел к сержанту, схватил трубку, но услышал лишь несколько слов капитана Дигууна:
– Застава атакована вражескими…
Разговор прервался.
В небе тут же появились шесть японских легких бомбардировщиков Ки-30, прикрытых четырьмя истребителями «Накадзима». Соседняя застава покрылась грибами разрывов. Бомбардировщики шли в две линии, по три в каждой, в сотне метров друг от друга. Взрывы повредили линию связи.
Конец ознакомительного фрагмента.