Халхин-Гол. Граница на крови
Шрифт:
– Понял. Передаю приказ. Мне тоже оставаться здесь или уйти к группе?
– Будь здесь.
– Да, господин майор. Я все понял.
– Сомневаюсь, но поймешь немного позже.
Изрядно растерявшийся капитан отошел к спуску, оттуда передал приказ расчету пулемета и командирам штурмовых групп.
Вернулся на место и залег рядом с Куроки. Тот продолжал рассматривать западные сопки, иногда переводил оптику на соседнюю заставу. Монголы несли службу в штатном режиме, хотя и в повышенной боевой готовности.
Военный советник начальника
– Зачем ты пойдешь в окоп, Алтан? – спросил его капитан Гандориг еще вечером. – Японцы ушли, если вернутся, то их увидят бойцы наряда. А чего тебе делать у сопки?
– Ну не зря же твои люди там все это вырыли.
– Я еще вчера не мог понять, для чего он. Может, все же объяснишь, что ты делаешь?
Шагаев улыбнулся:
– Хорошо, объясню. Наш наряд утром не увидел, как к заставе подошел отряд противника. Почему так произошло? Да потому, что японцы использовали балки и овраги, прикрывались восточными сопками. С наших высот местность за ними не просматривается даже с вышек. По оврагам и балкам тоже можно спокойно пройти и остаться незамеченным. Так японцы и сделали. Я внимательно изучил карту и вот что выяснил. Если смотреть не с вершины, а с бока и с низа крайней сопки, то примерно треть этого пространства будет видна. Надо проверить, так это или нет.
Гандориг скептически посмотрел на советника.
– Значит, с вышек не было видно, а из низины разглядишь?
– По карте получается так. Пойдешь со мной, посмотришь?
– И когда ты собрался идти туда?
– В четыре утра.
– Самое время для сна.
– Самое время для подхода противника и нанесения удара.
Начальник заставы усмехнулся и проговорил:
– Мы отбили их утром, в куда более сложной ситуации, пусть и с потерями, но сделали это. Зачем им возвращаться? Чтобы еще раз получить, как у вас говорят, по морде?
– Ну, во-первых, мы не отбили японцев. Они отошли сами, по сигналу, хотя вполне могли переместить станковый пулемет на наши высоты и попросту добить нас всех. Почему?
– И почему?
– Вот и я не могу понять. А надо бы, чтобы не попасть впросак в следующий раз.
– А что во-вторых? – спросил Гандориг.
– Японцы отошли по приказу. Нам непонятны их действия. В этом кроется опасность. А если они делают ставку на то, что после первого удара мы успокоимся, подумаем, что у них не хватило духа продолжать бой, а сами в то же время готовят решительный удар? В-третьих, подразделение, которое нас атаковало, действовало под четким руководством. Его командир знал, что и как надо делать. Никогда не поверю, что японцы вышли к границе просто для того, чтобы пострелять по заставе и уйти. Это не их тактика. Так вообще никто не воюет.
– Значит, ты уверен в том, что они вернутся?
– И как бы не с усилением. Первую атаку можно вполне рассматривать как разведку боем. Японцы провели ее, отошли, наверняка откуда-то смотрели за нами. Поставили ли мы пост раннего обнаружения? Выйдут ли к границе бронемашины? Они увидели все, что им было надо. Дальше что? Я считаю, что теперь наши враги и нанесут тот самый решительный удар. Но для этого им надо скрытно подойти к сопкам. Сделать это можно, но ближе к оврагу. По нему, я думаю, они и отошли куда-то недалеко, где у них оборудована база. Если я окажусь прав, то от крайней сопки есть шанс увидеть японцев. Не все подразделение, даже не отделение, а нескольких солдат, но и этого будет достаточно, чтобы подготовиться к обороне.
– Мы и так готовы, – сказал Гандориг.
– Да, для усиления обороны кое-что предпринято, но остановит ли это японцев?
Начальник заставы отказался идти к сопке, и с четырех утра в специально вырытом окопе находился старший лейтенант Шагаев.
Интуиция не подвела опытного человека. Он увидел японцев, всего двух. Они последними выскочили из оврага и, пренебрегая мерами безопасности, вышли на открытое крохотное пространство в полный рост. В поле зрения советского старшего лейтенанта они были лишь секунду, но ему этого хватило.
Он скрытно отполз по траншее за сопку и бросился к палатке начальника заставы.
– Подъем!
– Что такое?
– Подъем, говорю, японцы объявились.
– Что? – повторил капитан и сел на лежанке.
– Да очнись ты. Японцы вышли к восточным высотам.
– Дьявол! Наряд оповещен?
– Нет. Вставай, одевайся, а я потихоньку подниму личный состав.
– Угу, давай. Встретимся в штабной палатке.
Шагаев понимал, что с восточных высот его тут рассмотреть никак нельзя, и все же перемещался скрытно.
Старший лейтенант поднял личный состав и вывел его на позиции обороны, устроенные за развалинами крепости. Начальник заставы разбудил заместителя. Старший лейтенант Бержингин направился к сопкам, предупредил старшего наряда Барласа Гонгора о подходе японцев, объявил полную боевую готовность, прополз к пулеметчикам и остался с ними.
Связист вызвал начальника соседней заставы капитана Айрата Дигууна.
– Что у вас случилось? – спросил тот.
– Японцы вновь вышли к восточным сопкам, – ответил Гандориг.
– Да ты что? Поднимаю заставу в ружье.
– Да, и сообщи об этом соседу, старшему лейтенанту Тибригэру.
– Конечно. Ты доложил в отряд о японцах?
– Пока нет, решил сначала тебя предупредить.
– Понял, благодарю. До связи, Айрат.
– До связи, Амгалон. – Начальник заставы Холар закончил этот разговор и сказал связисту: – А сейчас, сержант, соедини меня с отрядом.
– Слушаюсь!
Карандан извлек из аппарата один провод, вставил разъем с другим, проверил наличие соединения.
– «Рубеж» слушает, – ответил дежурный.
– Это «Крепость». Мне срочно нужен начальник отряда, – проговорил начальник заставы и вскоре услышал немного искаженный голос подполковника Гэлдэра:
– На связи!
– Товарищ подполковник, докладываю, советским военным советником замечен подход японцев к восточным сопкам.
– Черт возьми, что еще за японцы?
– Предполагаю, это тот же отряд, который атаковал заставу вчера утром.
– И чего им от тебя надо?
– Не могу знать, товарищ подполковник.