Халиф на час
Шрифт:
Она была совершенно обнажена. Кожа ее, молочно-белая, контрастировала с дивными черными кудрями, а яркие фиалковые глаза так и лучились… Абу-ль-Хасан ошеломленно уставился на нее – и вдруг ощутил уже знакомое ему волнение крови…
Он поглядел на Илану.
Она ответила ему нежной улыбкой.
– Это Марсия. Она персиянка, она умеет дать мужчине такое наслаждение, какое может сравниться лишь с наслаждением, даруемым двумя. О великий халиф, постарайся не томить девушку одиночеством.
Проговорив это. Илана взяла его за руку:
– Иди сюда, мой господин… Сейчас мы с Марсией
Она подвела Абу-ль-Хасана к ложу, и они все втроем расположились на нежных простынях.
– Поцелуй девушку, – велела ему Илана.
К своему собственному удивлению, Абу-ль-Хасан сам этого жаждал. Он заключил Марсию в свои объятия и губами нашел ее рот. Дыхание девушки было свежим, а поцелуй – опьяняюще-страстным… Тело ее издавало аромат сирени. Разомкнув объятия, он спросил:
– Ты умеешь говорить, Марсия?
– Разумеется, господин мой халиф, – рассмеялась она.
Смех ее был звонок и заливист, словно журчанье ручейка, бегущего по цветным камушкам, а голос благозвучен и мелодичен.
– Мы с Иланой, моей прекрасной сестрой и подругой, польщены тем, что ты выбрал нас, дабы служить тебе…
Абу-ль-Хасан снова взглянул на Илану, протянул руки и обнял ее. Она медленно потянулась к его губам и нежно поцеловала его. Юноша вдруг отчетливо осознал, что никогда прежде и не воображал себе, что может оказаться в подобной ситуации. Переводя взгляд с одной красавицы на другую, он честно сказал:
– Мы должны сознаться, милые красавицы: понятия не имеем, что делать дальше… У нас всего лишь пара рук, да вот еще губы, ну и…
Женщины звонко рассмеялись, а Марсия сказала:
– Предоставь все нам, мой господин. Ты вскоре убедишься, что с легкостью ублажишь нас обеих…
Гибким движением скользнув из его объятий, она окутала его облаком своих черных волос и, благоговейно приподняв его жезл страсти, принялась посасывать…
А тем временем Илана, нежно обхватив голову Абу-ль-Хасана, дразнящим движением проводила язычком по его губам… Губы его раскрылись – и горячие языки переплелись, играя. Одновременно руки мужчины нашли нежную грудь и принялись ее ласкать… Голова Абу-ль-Хасана шла кругом от невероятных ощущений. Илана чуть приподнялась – и пальцы его тотчас же нашли венерин холм, проникли меж потайных губок, стали умело ласкать тайную жемчужину, время от времени погружаясь в горячие недра…
– О, как ты прекрасен. Наш повелитель и господин… – сказала Марсия. И, пока она опускалась на возбужденного халифа, мало-помалу вбирая его в себя, Илана вытащила из-под головы и плеч Абу-ль-Хасана все подушки. Руки его инстинктивно потянулись к высокой груди Марсии, а Илана тем временем присела на корточки, предоставив все свои сокровища губам и языку мужчины. Горячий и искусный язык тотчас же стал порхать взад-вперед по крошечному средоточию женственности, твердевшему и наливавшемуся прямо у него на глазах.
Сердце юноши бешено колотилось. Все чувства его воспламенились. Сознание время от времени затуманивалось – столь сильны и необычны были эти сладострастные ощущения…
Любовный сок извергся из его чресел с силой, неведомой прежде… Обе женщины уже стонали и вскрикивали
Вернее, истомленным и удовлетворенным был Абу-ль-Хасан, впервые в жизни вкусивший любви двух женщин. А вот девушки готовы были продолжать свои сладкие игры.
– Недостойный, он даже не поблагодарил нас…
– Быть может, он устал и более не мог ласкать и любить нас?
– Это странно, ведь Зульфия много раз говорила нам, как силен и вынослив в любви наш господин… Может, это не он?
– Но кто это еще может быть, глупенькая? Кто, кроме халифа, может почивать в опочивальне халифа и желать ласки наложниц из гарема халифа?
– Должно быть, ты права… Но что же делать нам сейчас? Мои чресла полны вожделения, а наш повелитель спит как… сурок.
– Мы будем любить друг друга и так избавимся от ноющей боли, сестра моя.
Марсия вдруг приподнялась с ложа и нежно провела рукой по волосам Иланы. Та отдернула голову и повернулась, оказавшись с ней лицом к лицу. Марсия, нежно взглянув на сестру, обвила ее плечи рукой и… Прежде чем Илана опомнилась, язык подруги был у нее во рту…
…Когда Марсия наконец отпустила ее, Илана просто горела от желания, горела столь сильно, что потеряла дар речи.
– Приятно, правда? – улыбнулась Марсия. – И борода не колется.
Илана молча смотрела на нее, не в силах прийти в себя от изумления.
– Вижу, ты совсем мало еще знаешь, сестра. Ну, иди сюда, – Марсия снова поцеловала ее, на этот раз долго и медленно, обнимая одной рукой за голову, а другой лаская тело Иланы.
И вскоре стало ясно, что именно этого и хотелось девушке. Илана почувствовала себя в объятиях человека, который необыкновенно привлекал ее, в объятиях, которыми хотелось наслаждаться. И она сначала робко, а потом смелее обняла Марсию и ласкала ее, повторяя все движения своей опытной подруги. Как только Марсия коснулась ее груди, она тоже положила ладонь ей на грудь.
– Марсия, я не… – выдохнула было Илана, но девушка положила палец ей на губы. – Молчи, сестра, ты столь прекрасна… Я научу тебя всему.
Илана невольно залюбовалась ее великолепным телом. Она вздохнула при мысли, что сама слишком крепка и крупна, более походит на юношу, чем на девушку. Марсия же была воплощением женского начала.
Без единого слова предупреждения Марсия нырнула к обнаженному треугольнику волос Иланы и мягко, словно о шелк, потерлась о него. Пока Илана гладила черную гриву Марсии, та скользнула своими длинными тонкими пальцами между ног подруги и начала играть с ее цветком женственности. Ощущение было просто необыкновенным. Сама ласка и нежность… Марсия, в отличие от любого мужчины, вела себя мягко, но настойчиво, – она, словно на сладкозвучном уде, играла с телом Иланы, зная наперед, чего же можно от нее ждать. Илана же столь привыкла к властным толчкам мужчины, что почти забыла, как приятно ощущать прикосновения к своему телу, нежные и осторожные, как будто она изваяна из тончайшего фарфора. Ей пришлась по душе мысль о том, что она похожа на прекрасную вазу. Изящную. Ценную. Оберегаемую.