Halo. Контакт на Жатве
Шрифт:
Да, – ответил Дадаб. – Больше. Убийств. Больше. Веселья. – Он достал из кармана второй камень и протянул его Легче Некоторых. – Больше. Убьешь. Выиграешь!
Однако хурагок проигнорировал его – он отплыл назад к трубе и начал заделывать трещину, которая и стала причиной появления лужи охладителя.
Дадаб знал, что у существа имеется сверхъестественное желание ремонтировать все подряд. Хурагоков почти невозможно отвлечь от работы, поэтому они и были такими ценными членами экипажа.
Охота! – сказал Дадаб, во второй раз предлагая камень хурагоку.
Я, пожалуй, не буду.
Почему?
А ты продолжай. Попробуй до трех.
Игра. Веселье!
Нет, твоя игра – убийство.
Дадаб не сдержал раздраженный стон. Скребочистка была всего лишь скребочисткой! По кораблю киг-яров ползали сотни таких существ! В долгом путешествии требовалось уменьшать их численность, иначе они грозили размножиться и проникнуть в жизненно важные системы.
«Правда, – подумал Дадаб, – может быть, хурагок чувствовал некоторое сродство с моей добычей?» Оба они были безмолвными слугами для корабельных потребностей. Дадаб представил, как горят негодованием сенсорные узлы Легче Некоторых.
Оглядывая машинное отделение, Дадаб увидел израсходованное энергетическое ядро. Он поднял прозрачный искривленный куб, поставил на водоотвод и подвигал туда-сюда, пока ядро не встало должным образом – и Дадаб не обрел уверенность, что хурагок опрокинет куб даже скользящим ударом.
Теперь. Никаких. Убийств, – с энтузиазмом заявил Дадаб. – Только. Веселье!
Легче Некоторых сдул один из наполненных газом мешочков, издав упрямый свист.
Попробуй! – взмолился Дадаб. – Всего. Один. Раз!
С явным презрением хурагок метнул камень. Бросок был небрежный, но Легче Некоторых попал точно в центр ядра, сбив его на пол.
Один! – радостно хрюкнул Дадаб и уже собрался вернуть мишень на прежнее место, когда из круглого металлического переговорника, закрепленного на ремнях брони унггоя, раздался надтреснутый голос капитана:
– Дьякон, на мостик. Без хурагока.
Чур’Р-Яр, зачарованная голографическим изображением, сидела на краю командирского кресла. Проекция чужой системы теперь была более подробной. Она показывала прежде отсутствовавшие в базе данных «Мелкого греха» планеты и астероиды – даже направляющуюся к центру системы комету. Планета, с которой начал путешествие инопланетный корабль, светилась в центре. Однако капитана завораживали тысячи голубоватых глифов одинаковой круглой формы на поверхности мира.
Неожиданно глифы, как и всё внутри пьедестала, замерцали, словно при временном отключении питания.
– Осторожнее! – прошипела капитан, поворачиваясь к Жару.
Киг-яр стоял рядом с альковом в вогнутой пурпурной стене мостика, держа в когтистой руке лазерный резак.
– Мне нужно отключить его, а не уничтожить!
– Да, госпожа.
Иголки на голове Жара покорно опустились. Он аккуратно перенаправил резак на переплетение схем, соединенных с подвешенным в центре алькова устройством из трех пирамидальных частей. Самая большая из пирамид смотрела вершиной вниз, две поменьше – вершиной вверх; они удерживали большую пирамиду с двух сторон. Все три излучали серебристое сияние, выделявшее Жара на фоне алькова.
Это был люминарий – таинственное устройство, которое имелось на всех кораблях Ковенанта. Именно оно показывало на чужой планете тысячи глифов, или люминаций, и каждый из них обозначал возможный реликт предтеч. Капитан щелкала языком с едва сдерживаемым волнением. Если бы только у «Мелкого греха» был трюм побольше…
Чур’Р-Яр происходила из старинной династии матриархальных корабельных капитанов, и, хотя большинство ее родни было истреблено при защите астероидных редутов во время агрессивного обращения ее расы в веру Ковенанта, в ее крови все еще жил пиратский дух предков.
Киг-яры всегда были пиратами. Задолго до появления Ковенанта они плавали у тропических архипелагов многоводной родной планеты и совершали набеги на враждебные кланы в поисках еды и пары. По мере роста популяции расстояния и различия между кланами уменьшались; новый дух сотрудничества привел к созданию космических кораблей, которые позволили им вырваться за пределы планеты. Но некоторые кланы, вглядываясь в темный и безбрежный океан космоса, не могли противиться желанию вернуться к прежней мародерской жизни.
В конечном счете пираты и стали единственной эффективной защитой от Ковенанта. Но держаться вечно они не могли. Ради спасения капитаны были вынуждены согласиться на каперские лицензии, которые позволяли им сохранять свои корабли, пока они служат министерству Ковенанта.
Некоторые киг-яры увидели выгоду в послушании. Чур’Р-Яр же видела горы объедков с барского стола: бесконечные патрулирования, поиски реликтов – невероятно ценных сокровищ, которые запрещено забирать себе. Да, в ходе путешествий она могла набрести на небольшие кладези: заброшенное обиталище ковенантов или поврежденный инопланетный грузовоз. Но это было мизерное подаяние, а Чур’Р-Яр не считала себя побирушкой.
«Теперь-то этому конец», – думала она. Капитан знала, что может присвоить некоторое количество реликтов и никто этого не заметит, но только в том случае, если люминарий будет молчать. И она повременит с передачей сведений, пока не возьмет свою долю.
Чур’Р-Яр почувствовала, как мозолистые бугорки на шее и плечах сжались. Толстая кожа служила естественной броней, защищающей особей женского пола во время спинокусания, которое сопровождало многие спаривания киг-яров. Капитан обычно не думала о потомстве. Но она надеялась достаточно заработать, продав реликты на черном рынке, и вывести «Мелкий грех» из действующих кораблей на весь сезон спаривания. И эта возможность очень привлекала ее.