Halo. Сага о Предтечах. Книга 1. Криптум
Шрифт:
– Должна быть причина, по которой здесь отсутствует моя жена, – сказал Дидакт, когда облачился полностью.
Он протянул руки к звездам. Его пальцы испустили лучи, и он отметил несколько созвездий, словно приказывая им двигаться. Я удивился, когда они остались на своих местах.
Лучи потускнели и исчезли, прометеец сжал кулаки.
– Ты ничего не знаешь.
– Так мне сказали, – ответил я.
– Ты всего лишь простой манипуляр, к тому же безрассудный. – Он указал на Райзера. – Человечек, я знаком с твоим видом. Вы древняя форма. Я попросил сохранить вас, потому что вы мирный, но изобретательный народ. Достойные зверьки для развлечения. Хороший пример для наших детей – пусть видят, чему нельзя подражать. Но ты… – Он показал пальцами на Чакаса. – Ты очень похож на тех людей, которые убили многих воинов и почти уничтожили мои флоты. Моя жена позволила себе слишком многое. Она провоцирует меня. – Он вытянул руки, и нательная броня угрожающе сверкнула. – Ты провоцируешь меня.
Чакас помрачнел, но, проявив мудрость, ничего не ответил.
Дидакт вроде бы отказался от насильственных действий. Он уронил руки, и нательная броня вернулась в оборонительное состояние.
– Манипуляр, где ты впервые увидел свет? – спросил он.
Я ответил, что моя почтенная семья строителей давно обжила системы туманности Ориона, близ родной планеты Предтеч.
– Почему ты голый?
– Этот остров окружен мерсами, – смущенно объяснил я. – Они не выносят сложных машин. Моя анцилла…
– Моя жена выращивала мерсов на отмелях нашего сада, – сказал Дидакт. – Самому мне они никогда не нравились. Покажи.
Глава 7
Чакас в дурном настроении тащился за Дидактом, Райзером и мной – мы направлялись к внешнему берегу по одной из новых просек, проложенных сфинксами, которые работали, как экскаваторы, поражая даже прометейца. По правде говоря, он не столько контролировал окружающую среду, сколько удивлялся ей, а наши находки чаще обескураживали его, чем вразумляли.
У него не было никаких объяснений изменившейся форме центрального пика.
– Я ничего не понимаю, – признал Дидакт, когда мы смотрели на наружное озеро кратера Джамонкин.
Он принялся разглядывать колышущийся мерс. Потом нашел невысокий камень, сел на него и снова принял задумчивую позу, которая, похоже, свидетельствовала и об усталости.
– Никто не может мне сказать, почему я больше не в безвременном покое?
– В ссылке, – поправил его я.
Он нахмурился:
– Да, в ссылке. Меня вынудили уйти, потому что я говорил правду, изрекал тактические и стратегические мудрости, бесполезные против самоуверенных суждений магистра строителей… – Он помолчал. – Но такие дела не для ушей манипуляра. Скажи мне, оружие завершено? Оно уже использовалось?
Я сказал, что ничего не знаю про оружие.
– То есть знаешь мало. Как манипуляру, тебе нет нужды понимать обстоятельства более высокого порядка. Гораздо хуже то, что ты сосредоточен на личной выгоде и артефактах Предвозвестников. Ты наверняка ищешь Органон.
Его слова ранили, и не только потому, что были справедливы.
– Я не скрываю своих целей. Я ищу разнообразия, – сказал я. – Поиски приключений – лишь средство для достижения цели. «Ты – то, на что ты отваживаешься», – процитировал я.
– Айя, – пробормотал Дидакт, покачивая крупной головой. – Это когда-то сказал ей я, и она с тех пор часто попрекала меня этими словами.
Он посмотрел на озеро, на ясный безоблачный восход. В широкую чашу кратера с запада задувал ветерок, отчего голубая вода покрывалась рябью, а возбужденный мерс генерировал колечки пены.
– Отвратительные подлые твари, – проговорил Дидакт. Его раздражение улеглось. – Что за ритуал позволил тебе прибыть сюда, избежав их нападения?
Я рассказал ему про людей, про деревянное судно с паровым двигателем, про то, что нам пришлось прибегнуть к успокаивающим песням, чтобы доплыть до места.
– Люди изготовляют инструменты… снова… Меня хорошо и умно спрятали. Ни один Предтеча не стал бы искать меня здесь.
– Сколько лет, – подтвердил Райзер.
Общество Дидакта ничуть его не смущало, он инстинктивно чувствовал, что находится в безопасности. Я отчетливо видел это. Подначальный вид, который многие века пользовался благосклонностью…
Неудивительно, что Чакас пребывал в дурном настроении. Его собственные инстинкты либо молчали, давно уничтоженные, либо были полны более темных воспоминаний.
– Твой Криптум убивал всех приближающихся людей, – сказал я. – По крайней мере, всех глупых людей.
– Селекция, – кивнул Дидакт.
– Но был и отчасти безопасный вход. Кто-то создал пазл, который застрял в человеческом воображении. И люди приходили снова и снова, жертвовали собой, а выжившие воздвигли стены, выложили галечник, указывающий правильный путь. Кто-то хотел, чтобы тебя нашли… когда придет время.
Услышав эти слова, Дидакт стал еще угрюмее.
– Значит, оно почти подошло к концу, – сказал он. – Все, что мы пытались сделать как наследники Мантии, – все будет попрано, вселенная погибнет… потому что они не понимают. – Он шумно, хрипло вздохнул. – Хуже того: возможно, она уже обречена. Присоединяйся к своим друзьям-людям и пой печальные песни, манипуляр. Кара существует, и все мы обречены.
– Это всего лишь то, чего вы все заслуживаете, не больше, – сказал Чакас, бросая на землю обрывок листа пальмы.
Прометеец проигнорировал его.
Глава 8
Той ночью в темноте очертания центрального пика резко изменились. Вокруг торчащей макушки вспыхнули тысячи синеватых огней, словно ее окружили светляки, исчезнувшие с первыми лучами солнца.
Райзер вместе со мной направился ко внутреннему берегу, поделился своими любимыми кокосом и кисловатым зеленым фруктом. Еще он предложил кусок сырого мяса какого-то животного, которое он поймал в темноте, но я, конечно, отказался. Мантия запрещала есть плоть страдальцев.
Чакас не попадался на глаза.
В лучах солнца мы увидели, во что превратился пик – в круг стройных колонн, которые поднимались от основания на добрую тысячу метров в окружении пандусов из вулканического шлака. Я никогда не видел ничего подобного и теперь озадаченно спрашивал себя, не обрела ли машина Предвозвестников полную работоспособность и не готова ли вновь творить зло.
Я пребывал в растерянности. Мое любопытство, падкое на всякие исторические дела, разгорелось от искры, зароненной деяниями Дидакта. Если он и в самом деле был Дидактом… Разве способен великий воин и защитник цивилизации Предтеч, настоящий прометеец, провалиться в такую глубину поражения и мрака? Какие страсти, какие приключения пережил за свою долгую жизнь этот Воин-Служитель! И что могло заставить такую силу и такое совершенство трусливо укрыться в добровольной ссылке Криптума?