Халявщик
Шрифт:
Сначала ее привлекла его какая-то детская настойчивость. Взрослый парень, уже мужчина, а ухаживал за ней, будто школьник. Никаких поползновений, попыток обнять или поцеловать. Иногда словно ненароком тронет за руку и краснеет, будто совершил что-то неприличное. В общем, давал понять, что ради чисто платонических отношений с ней он готов пожертвовать плотскими удовольствиями с любой другой девушкой.
Светлана подумала, что раз пока на горизонте не видно того единственного, за которым бы она пошла хоть на край света, можно встречаться с Юрием. По крайней мере он куда лучше тех нахалов, которые, едва познакомившись, норовят впиться в ее нежную кожу слюнявыми губами. Это как минимум. Самые наглые уверены, что за
А вот она не такая, и сама решит, кого и когда пустить в свое постель. Хотя с Юрием насчет постели все решилось до неприличия быстро. Два месяца он нарезал вокруг нее круги, будто кошка вокруг сметаны, ограничиваясь лишь вздохами и влюбленными взглядами, но когда Светлана дала понять, что готова перевести их отношения в нормальное эротическое русло, от первого поцелуя до полноценного секса прошло всего несколько дней.
Превращение Светланы из девушки в женщину прошло буднично, впрочем, как и все в этом мире. Ведь даже смерть человека оставляет окружающий мир безразличным. Не разверзаются небеса, не раздается оттуда скорбное пение ангелов. Так же идет дождь, или падает снег, или светит солнце. Только мы, люди, придаем этому событию мрачную торжественность.
По уверенным действиям Нестерова в постели Светлана поняла, что она у него не первая. Но это знание оставило ее равнодушной, и она не могла сообразить почему? То ли из-за непоколебимой уверенности, что все увлечения Юрия остались в прошлом, и теперь ему нужна только она одна, то ли из-за того, что ревность – спутница любви, которой Светлана к Нестерову точно не испытывала….
– А что такое любовь? Значит, где-то есть чувство гораздо сильнее желания наесться мясом иммунного? И она бы могла его испытать, но волей коварного случая лишилась возможности найти свое счастье, - по щеке Мамбы скатилась обжигающая слеза, которая будто смыла все картины ее отнятой жизни.
В споровом мешке Мамбы созрела первая жемчужина. Для нее, как и для всех элитных, это был единственный момент, когда они вспоминали свое прошлое, чтобы потом забыть его навсегда!
– Значит, отказали, - Утес поскреб заросший щетиной подбородок. – Сказал мужикам, чтобы вместо сломавшейся привезли нормальную бритву, так они приволокли электрическую. А я всю жизнь брился станком… Идиоты!
– Кто, мужики? – вкрадчиво поинтересовался Софт.
– Не притворяйся таким же. Ты сам отлично понял, о ком идет речь. Я просто в максимально лестных выражениях охарактеризовал руководство Городца.
– Могу сбегать, передать им мнение вашего превосходительства.
– Пойдешь в отпуск – сбегаешь.
– Ух ты, мне полагается отпуск! Не знал.
– Это мы еще посмотрим на твое поведение. Кстати, зайдешь к коменданту, ребята привезли из Грозового твое имущество.
– Быстро они.
– А ты думал, что мы работаем в лучших традициях бюрократии, по принципу «обещанного три года ждут». И еще. Завтра состоится суд над фальшивомонетчиком. Событие уникальное, поэтому ажиотаж в городе большой, а зал маленький, всего на четыреста мест. Но администрация как бы по долгу службы обязана присутствовать. Если хочешь, у того же коменданта возьмешь пропуск.
– Надо же, кто-то специально добыл оборудование, чтобы штамповать фальшивые деньги, - удивился Софт.
– Да нет, - отмахнулся Утес. – Ты же сам понимаешь, что в наших условиях наладить штамповку монет весьма накладно, овчинка не будет стоить выделки. Просто один ушлый рейдер, потроша кластер, наткнулся на мешок с белорусскими копейками. И выдавал их приезжим лохам за наши деньги…
Финансовая система Елани являлась образцом рационального примитивизма. Хотя в сообществе иммунных споранов накопилось заметно больше, чем требовалось для изготовления
– Да, интересно будет глянуть на этого махинатора, - решил Софт.
Хотя смотреть было особенно не на что. Обычный мужик, каких в Елани сотни, явно из гражданских, непривычно безоружный и заметно смущающийся из-за сфокусировавшихся на нем сотен взглядов. А еще он сильно нервничал ввиду полной неопределенности. Если бы уже были прецеденты, фальшивомонетчик мог бы догадываться, что ему грозит. Но он был первым, до него никто не додумался сбагривать простакам не имеющие ценности монеты.
Собравшихся в зале зевак ждало сильное разочарование. Они жаждали затяжной драмы, своеобразной «мыльной оперы», только в жизни, с завязкой, внезапными сюжетными поворотами и драматическим финалом. Что-то вроде того, как умирающий от подсыпанного злодеем яда жених оказывается перепутанной в роддоме и сменившей пол сестрой-близняшкой невесты.
На деле вышло гораздо скучнее и завершилось в течение часа, из которого двадцать минут судьи совещались.
Фальшивомонетчик попытался утверждать, что затеял свою аферу не корысти ради, а желая пошутить. Но обвинитель тут же выудил из тощей папки бумагу, в которой говорилось, что обвиняемый проигрался в пух и прах и залез в долги. Поскольку был он рядовым наемным грузчиком, собирающим в кластерах хабар под охраной вооруженных бойцов, то зарабатывал скромно и не имел возможности расплатиться. Поэтому и решился на аферу. Стороны немного поспорили. Фальшивомонетчик утверждал, что от сбыта копеек и прибыль копеечная. Обвинитель вроде бы согласился, но тут же, выдержав театральную паузу, сообщил, что в мешке находилась сумма, превышающая долг обвиняемого.
Единственная интрига заключалась в том, какой приговор вынесут фальшивомонетчику. Большинство сходилось во мнении, что ему придется искупать свою вину на самых грязных или тяжелых работах. Но суд решил иначе. Мужчину приговорили к изгнанию из Елани с занесением в ментальную карту описания его художеств.
Софт поплелся обратно в свой кабинет, который ему дали исключительно потому, что в монументальном здании хватало пустующих помещений. Одно время даже хотели выделить один этаж под жилье, но Утес воспротивился. Глава Елани заявил, что надо мыслить на перспективу. Поселение разрастается, соответственно, будет увеличиваться административный аппарат. И что тогда? Прикажете выселять людей или возводить для чиновников новое здание?
Софт плюхнулся в кресло – похуже, чем у Утеса, но тоже из кожи. А другие при разграблении кластеров брали редко, ведь мебель доставалась даром, средства тратились на перевозку и охрану. Поэтому и затаривались ценными вещами, которые в обычной жизни мог себе позволить человек с доходами выше среднего.
Без стука распахнулась дверь и в комнату – надо же! – вошел Утес собственной персоной. При этом главный начальник счел нужным пояснить:
– Шел мимо, дай, думаю, зайду. К чему эти формальности: тащиться к себе, потом через секретаршу вызывать тебя. Мы же не в Кремле.