Хамелеон 2
Шрифт:
— Допустим. А что с Т26? — явно отметив что-то в своей голове, уточнил спустя секунд десять молчания Иосиф Виссарионович. — На них ведь никаких бортовых экранов нет, а проблема вылезает всё та же.
— Та же, да не та же, — не позволил начать себя топить Геркан, аж замотав головой из стороны в сторону для пущего эффекта выказывания своего отрицания. — Там всё дело в забивании снегом ведущей звезды и направляющего колеса из-за их слишком близкого расположения к крайним опорным каткам. И тут у меня имеется только одно оправдание — в силу солидного веса этой машины, что почти вдвое превосходит таковой у британского прародителя нашего танка, да при столь малых, полностью сохраненных от оригинала, габаритных размерах, по-другому разместить там опорные катки не представляется возможным. К примеру, если мы их сдвинем ближе к центру танка, нагрузки на передний и задний катки увеличатся столь сильно, что при преодолении неровностей там непременно начнут лопаться рессоры и отваливаться резиновые бандажи катков. Вдобавок возрастет износ траков гусениц вследствие неравномерных нагрузок. Плюс у танка появится некоторая продольная валкость, как у болтающегося на морских волнах
— Так что, вы не видите выхода из сложившегося положения? — аж поджал губы глава государства, явно рассчитывая на несколько иной ответ. Всё же речь шла об основном танке РККА. И мысль, что он слишком ущербный, уж точно не вызывала у Сталина положительных эмоций.
— Почему же? Я этой проблемой также озабочен уже не первый год. И даже уверен, что нашел выход в применении так называемой торзионной[2] подвески. Её же я бы с удовольствием попробовал установить на новые средние и тяжелые танки, которые нам необходимо начать разрабатывать уже сейчас. Одна с ней беда. Точнее две! — показательно тяжело вздохнул Геркан. — У нас нет лицензии на её производство и соответствующих промышленных технологий. А технологии там очень уж хитрые, товарищ Сталин. Очень! Просто взять и скопировать без подсказок разработчиков — никак не выйдет. Точнее, в конечном итоге, конечно, выйдет. Но будут потрачены годы и немалые деньги на многочисленные опыты. Там ведь необходимо от и до знать, как рецепты применяемых сталей, так и методы их закалки с последующими отпусками и прочими операциями. Да там много чего надо точно знать и выполнять в соответствии с разработанной технологией, чтобы не выдавать один сплошной брак. Ну и дорогая она в изготовлении. Сильно дорогая. Плюс более тяжелая в плане веса. Что не очень хорошо для её применения на относительно недорогих легких танках. Зато она, как полностью лишена недостатков всех ныне применяемых в наших танках типов подвесок, так и полностью защищена от воздействия осколков вражеских снарядов, будучи упрятанной внутрь броневого корпуса танка. Ну и размещается там более компактно, нежели ныне используемая на танках Т-24 и ПТ-1. — Он не помнил своей новой памятью о серийных танках с подобным типом подвески на вооружении РККА. Однако же знал, что многие КБ кинутся экспериментировать именно с ней и начнут получать очень обнадеживающие результаты. К тому же внутреннее «я» принялось посылать ему очередные интуитивные посылы, что именно эта дорога окажется для него наилучшей. Вот он и решил сделать ставку на данную инновационную конструкцию, чтобы снизить количество слабых мест в бортовой броне боевых машин, которые вынужденно имелись на средних и плавающих танках из-за применения на них подвески типа Кристи, требующей прорезать в броневых корпусах солидные такие дорожки для обеспечения её хода вверх и вниз.
— Отчего же вы полагаете, что нам необходимы новые средние и тяжелые танки? — на удивление полностью проигнорировав информацию, ради донесения которой Геркан тут перед ним распинался, задал очень непростой вопрос главный жилец местной дачи. — Наша промышленность с немалым трудом наращивает выпуск одобренных моделей. Фактически Т-24 имеются на вооружении только вашего 1-го полка и нигде более, — да, по приказу Ворошилова все танки этого типа изъяли из прочих частей ради укомплектования ими хотя бы одной танковой дивизии, но пока набралось лишь на один полк. — А вы тут говорите, что их уже пришла пора менять на что-то новое!
— Увы, товарищ Сталин, пора, — вновь разведя руками и в который уже раз тяжко вздохнув, принялся медленно кивать головой Геркан. — Прогресс не стоит на месте и заставляет нас трудиться, если мы желаем идти в ногу со временем. К тому же, у нас банально более не производят для них моторов. Последние выпустили в Запорожье на заводе «Большевик», то ли в 32-ом, то ли в 33-ем годах. Точно и не знаю даже. Меня к тому времени от этого проекта уже совершенно отстранили. Я об этом факте и узнал-то всего пару месяцев назад — только после того, как принял командование над танковым батальоном и окунулся с головой в проверку его боеготовности. Вот и выяснил, что машины последних полутора лет выпуска выходят с завода, имея уже изрядно потрудившиеся в авиации стальные сердца. Видимо до того на «Кировском заводе» вырабатывали накопленные прежде запасы, а после перешли на то, что имелось под рукой. Благо теперь уже на ленинградском «Большевике» имелся опыт их капитального ремонта и переделки — вот и обратились к ним за помощью. Там и справились с превращением авиамоторов в танковые. Только даже авиационных «сердец» сохранилось не сказать, что сильно много. Их всего-то успели произвести для авиации менее полутысячи штук. Плюс какое-то количество погибло в авиационных авариях. Потому к имеющимся полутора сотням Т-24 ленинградцы смогут построить хорошо если еще столько же или чуть больше, после чего резко обнаружат,
— Кто? — тут же подался вперед Иосиф Виссарионович, словно почуявший свежую кровь хищник.
— Как минимум, не могут об этом не знать в дирекции «Кировского завода» и в четырех из девяти отделов Автобронетанкового управления. Ведь располагать подобной информацией — прямая обязанность сотрудников указанных мною коллективов. Стало быть, это уровень заместителей начальника АБТУ РККА и… — замялся Александр, всем своим видом давая понять, что побаивается произносить вслух какую-то откровенную по сегодняшним дням крамолу.
— Ну! Чего замолчал! Язык отсох? — аж прихлопнул ладонью по столу секретарь ЦК. — Выйди вон! — а это уже он неожиданно громко гаркнул вломившемуся на звук повышенного тона и последовавшего весьма громкого хлопка Власику. И тому было от чего вламываться — всё же Сталин всегда отличался каким-то чрезмерным спокойствием, что ли. И если высказывал кому претензию, то вполне себе обычным, а то и вовсе тихим, тоном. — А ты, товарищ Геркан, раз уж произнес «А», говори и «Б»! — потушив неожиданную вспышку гнева, тем самым, привычным всем, спокойным голосом предложил он продолжить «покаяние».
— И также это минимум уровень заместителей народного комиссара тяжелой промышленности, — съежившись и поджав губы, произнес-таки комбат вслух очень опасные слова, впрочем, не озвучив фамилию Орджоникидзе напрямую, хотя уже знал, что тот вроде как застрелится в 37-ом году. А смерть человека подобного уровня априори не могла произойти от душевных терзаний. Чай не кисейная барышня и не вьюнош со взором горящим, чтобы стреляться по каким-нибудь надуманным пустякам. — Полагаю, именно поэтому вновь вербовать меня приходили не люди Тухачевского.
— Кто и когда? — вновь не сдержавшись, буквально прошипел сквозь стиснутые зубы Сталин, даже не думавший перестать сверлись своего визитера невероятно тяжелым взглядом. — Ну!
— В конце февраля этого года. 27-го числа. После того как я успешно выпустился из академии и получил распределение в 1-ю танковую дивизию, — те из «академиков», кто только повышал свою квалификацию, а не проходил действительно многолетнее обучение с нуля, получали свои «корочки» раньше основной группы учащихся. — Это был человек из ближайшего окружения Авеля Сафроновича Енукидзе. Женщина. Зовут Елена. Вроде как из его секретариата. Я это знаю, поскольку она уже не первый раз появляется в жизни моей семьи. Хотите верьте, хотите нет, её моя супруга еще в 31-ом году оттаскала за волосы, когда восприняла ту за свою соперницу. Мы с моей Настей тогда ещё только начали встречаться, вот она и не сдержалась, увидев, как какая-то красотка несколько дней кряду стучалась в мою квартиру. Правда, по какой причине эта женщина тогда приходила к дому, где я проживаю, понятия не имею. Вербовать-то меня Калиновский стал лишь два года спустя. И, кстати о Константине Брониславовиче! Следующий раз, когда эта женщина попалась уже моей супруге на глаза, как раз пришелся на наш совместный обед с Калиновским и Тухачевским, во время которого меня и «завербовали», — на всякий случай выделил он интонацией, что последнее слово не следует считать истиной. — Эта самая Елена сидела за одним из соседних столиков вдвоем с адъютантом Авеля Сафроновича. Того я помнил в лицо, так как он тоже был на полигоне, когда мы впервые демонстрировали вам наши танки. Ну а третья наша встреча состоялась недавно, как говорил — 27-го февраля. После того как я попытался через НКТП протащить возможность изготовления пробной партии артиллерийских тягачей моей конструкции. Всё же в АБТУ меня с этим проектом сразу турнули, даже не взяв время на его рассмотрение. Видимо, исполняли соответствующий приказ сверху. А она как раз утверждала, что сможет данный вопрос уладить сильно в мою пользу, если я пойду на рабочий контакт с некоторыми высокопоставленными персонами.
— Это тот самый тягач, чертежи которого вы мне демонстрировали в прошлый раз? — в очередной раз удивив своего гостя, Иосиф Виссарионович неожиданно проявил интерес не в том вопросе, который ставил во главу угла своего повествования сам Александр. Ну да, откуда последнему было знать, что первые визиты означенной им Елены произошли по его, Сталина, приказу? В то время он еще полностью доверял Енукидзе, вот и решил воспользоваться возможностями старого друга для предварительной проверки столь открыто «подававшего» себя на полигоне танкиста. Кто знает, может именно тогда проявлением своего интереса он и навесил мишень на спину сидящего ныне перед ним человека? Именно такая мысль крутилась в голове главы государства, в то время как язык озвучивал совсем иное.
— Он самый, товарищ Сталин, — тут же кивнул Геркан. — Но поскольку на контакт с этой Еленой я не пошел, сведя всё к мыслям о какой-то провокации и пригрозив той вызовом сотрудников милиции, положительного ответа по своему запросу я всё еще не получил. Да и вряд ли теперь стоит его ждать, — совсем поник комбат, наглядно демонстрируя собственное разочарование. Как же! Он старался, «рожал» в муках очередную боевую машину. Но получил в ответ кукиш.
— Будет вам изготовление пробной партии, товарищ Геркан. Не переживайте на сей счет, — точно так, как рассчитывал краском, отреагировал на его «игру в обиженку» способный очень скоро стать почти всесильным собеседник. — Тягачи нашей армии ой как нужны. А хорошие тягачи — тем паче. Вы же изобрели хороший тягач?