Хамелеон 2
Шрифт:
— У вас имеются доказательства произнесенным сейчас словам о намеренном затягивании подобных разработок? — очень так холодно поинтересовался глава государства. То, что с пушками в РККА большие проблемы, он прекрасно знал из постоянных докладов Ворошилова на данный счет. Вот только в докладах наркома на его имя никогда не было указано тех самых мелочей, в которых, как известно, и скрывался дьявол, и которые ему сейчас начал вываливать на голову хоть что-то понимающий в этой теме человек. Более того, человек, что всеми силами пытался доказать ему свою полезность и верность.
— А пусть товарищи, отчету которых вы поверите, съездят туда и сравнят две пушки. А-19 или ПС-19, которую Сячентов разработал еще пять лет назад для танка Гротте и производство которой так и не удосужились наладить на «Кировском заводе», тогда
— А если всё же пришлось бы между ними выбирать кого-то одного? На кого бы вы лично поставили? — задал Иосиф Виссарионович путь неприятный, но вместе с тем весьма удобный для Геркана вопрос. Ведь ответ на него позволял краскому быстрее направить разговор в нужную для него сторону.
— Тут даже думать особо не надо. Естественно на Маханова. У него полноценное заводское КБ и огромные производственные мощности за спиной. Просто банально за счет имеющихся в его руках ресурсов и технических возможностей он обойдет Сячентова, лишенного подобного «богатства», — не стал строить из себя ни пойми кого Александр и ответил, как есть. — Но если говорить вообще обо всех наших специалистах подобного уровня, я бы выбрал Грабина, — назвал он фамилию человека, который единственный сможет выдать в ближайшие годы новую артиллерийскую систему, что будет принята на вооружение РККА, не смотря на все препоны. И с которым он уже успел не только пересечься в Москве еще в начале года, но и продуктивно пообщаться по поводу танковых пушек.
— Почему он? — естественно не смог не поинтересоваться Сталин новой для себя фамилией.
— А он единственный из всех, кто насмерть разругался с Тухачевским из-за категорического несогласия с воззрениями последнего на развитие артиллерии, — сказал, словно рубанул, краском. — За что лишился своего КБ и был услан практически в ссылку на 92-й завод, дабы следить там за производством запасных частей к старым трехдюймовкам. Но даже там не опустил руки и продолжил свою работу. Можно сказать, втихаря проектируя новые пушки вопреки всем и вся.
— То есть, он пошел по вашему пути, — не смог сдержать улыбку Сталин. — Потому ему и импонируете?
— Я бы даже сказал, что он меня многократно переплюнул на этом самом пути. Это не просто человек. Это скала! Гранитная скала! — аж потряс кулаком в воздухе Александр. — А если ему еще вдобавок не просто не мешать работать, но и способствовать… В общем, именно в него я верю больше всего! Хотя преодолеть ему придется очень многое. Очень! Ведь он сейчас находится в начале того пути, что нам некогда пришлось пройти с изготовлением брони на Ижорском заводе.
— Это как? — нехорошо так сощурил глаза секретарь ЦК, припоминающий, сколько лет ушло на решение проблем
— Это когда для производства одного дивизионного орудия весом в полторы тонны предприятие расходует 12 тонн одной только стали, отправляя при этом свыше 10 тонн оной в утиль. Когда семисотграммовая деталь вытачивается из чушки в два пуда весом. Когда на производстве непонятно откуда появляется чертеж детали, вообще не соответствующий тому, что проектировал инженер. И когда всему руководству предприятия на это откровенно наплевать. А потом мы удивляемся — отчего у нас такие заоблачные цены на пушки и столь огромные сроки производства, — как он некогда пообещал Грабину в обмен на всяческое сотрудничество того в плане проектирования танковых орудий, приступил к сливанию директора 92-го завода Геркан. Больно уж много всего «интересного» поведал комбату этот создатель артиллерийских орудий о реалиях функционирования своего нынешнего предприятия, отчего у танкиста возникло острое чувство дежавю по работе в Ленинграде и вновь зашевелились на голове волосы от осознания всей величины и глубины наличествующей в производстве военной продукции пропасти.
— А не испить ли нам с вами чаю? — совершенно внезапно поинтересовался Сталин, прячущий в карман непроизвольно раздавленную в руке пачку папирос. Видимо, нервы у «лучшего друга физкультурников» всё-таки сдали и ему действительно потребовался некоторый перерыв для более спокойного переваривания всего услышанного. — Помнится, в прошлый раз вы хвалили его терпкий вкус и аромат.
Глава 7
Проблемы «Датского королевства». Часть 4
— Товарищ Геркан. А что вы скажете насчет товарища Курчевского и орудий его разработки? — набивая в трубку табак из недавно раздавленных папирос, глава страны кинул испытующий взгляд на взявшегося за чашку гостя.
— Только одно, — прохрипел в ответ слегка подавившийся чаем Александр — больно уж фамилия была озвучена неоднозначная. — Ни в качестве танкового, ни в качестве ультимативного противотанкового орудия, я эти динамо-реактивные пушки рассматривать никак не могу. Ни конструкции Курчевского, ни конструкции Беркалова[1]. Да и прошедшие еще в 33 — 34 годах испытания показали их полнейшую непригодность в плане установки на бронетехнику. Правда, против легких танков и броневиков они кое-чего действительно способны показать. Снаряд-то у наиболее распространенных образцов — стандартный от трехдюймовой полковушки. И тонкую противопульную броню 76-мм фугас расколоть вполне способен. Но вот более легкие — 37-мм образцы, куда менее действенны. Примерно на уровне противотанкового ружья при несоизмеримо большем весе и очень слабой мобильности. По сути, это были бы хорошие траншейные пушки для времен Империалистической войны. Стоять на передней линии в траншее и выбивать огнем прямой наводкой пулеметные гнезда противника перед штурмом — вот их стезя. Как я это смог оценить.
— А у нас еще и подобные орудия Беркалова на вооружении стоят? — совершенно не наигранно удивился Сталин. Видать, действительно не обладал подобной информацией от слова «вовсе».
— Да, стоят. ДРП-4 называются. Большой и малой мощности. Их самыми первыми и приняли на вооружение. И они до сих пор считаются в войсках как бы ни основным орудием подобного принципа действия. Пушки Курчевского уже после пошли, — принялся проводить очередной ликбез для своего высокопоставленного собеседника Александр.
— Мне о таком конструкторе даже и слышать не доводилось. Впрочем, не удивительно. В отличие от того же Курчевского он, скорее всего, напрямую мне письма не писал, — хмыкнул Сталин, прежде чем начать чиркать спичкой, чтобы прикурить. Раз, другой, третий, пока головка спички не слетела с деревянной палочки. За ней с тем же негативным результатам последовала вторая товарка. Потом сломалась посередине третья. И только четвертая зажглась и позволила секретарю ЦК, наконец, прикурить. — А вы говорите орудия, — как-то даже грустно посмотрел он на лежащий перед ним коробок. — Спички и те… — не договорил руководитель крупнейшей страны в мире, но всё и так было понятно без слов. Бардак имел место быть в любой отрасли народного хозяйства. И с этим приходилось считаться даже ему. — Но да вернемся к товарищам разработчикам артиллерийских систем. Вы, насколько я понял с ваших слов, со многими из них знакомы. Так?