Хамелеон 4
Шрифт:
— Неужели хотите отдать свою наработку нашим соседям? — тут же «сделал стойку» Заславский. Так-то, конечно, если говорить в общем, в масштабах всей страны, это выглядело наиболее разумным шагом. Профильных специалистов там имелось свыше сотни человек. И они вполне себе обладали должной компетенцией, чтобы мигом рассчитать конечное изделие для применения на том или ином орудии. Но вот заслуга! Заслугой от выдачи на-гора очередного ноу-хау не хотелось делиться ни с кем, поскольку эти самые заслуги никак не в меньшей мере требовались, словно воздух, и их крохотному КБ.
Что ни говори, а выйти на свободу хотелось всем и каждому. Причем, желательно, как можно скорее. Добиться чего виделось возможным лишь через проектирование именно что годных вещей, которые будут оценены руководством страны по достоинству. Как впоследствии и их разработчики. Изобретение-то должно было пойти в массы от лица всего КБ, а не только одного товарища Геркана! Во всяком случае, бывший профессор на это сильно рассчитывал, чтобы тоже оказаться причастным,
— Вы знаете, подумывал об этом. Но окончательного решения пока ещё не принял. Так-то их ответная помощь в ряде задуманных мною проектов нам бы ой как пришлась ко двору. Однако имеется фактор, который меня останавливает. Наши соседи ныне занимаются исключительно тяжелой флотской артиллерией, не считая наших первых общих дел по легким пушкам. Мы же с вами в своей работе обязаны учитывать возможности и потребности сухопутных войск, с их совершенно отличными от корабельных калибрами орудий. Вот в чем беда! — Да, памятью о будущем он знал, что ныне разрабатываемая корабельная 100-мм пушка от универсальной установки Б-34 станет основой для создания тяжелой противотанковой пушки БС-3. А снаряды к этим орудиям также найдут применение в стрельбе из Д-10Т — 100-мм танковой пушки, что окажется способна бороться с «Пантерами» и «Тиграми» на дистанциях до 1000 метров. Одна была с ними проблема! Естественно, помимо «флотского» калибра. Первые рабочие экземпляры такого орудия появятся в металле лишь в 1940 году из-за кучи осложнений, с которыми столкнулись разработчики. И даже после этого в первую очередь пойдут они именно флотским заказчикам, но никак не танкостроителям. А это упущенное время! Причем не какое-то там, а наиболее решающее — 1940–1942 года. Потому-то данный вариант оставалось держать в голове лишь в качестве запасного, ориентируясь при этом в своих «инженерных фантазиях» на 107-мм и 122-мм корпусные пушки в качестве орудий нового тяжелого танка, как это и было в известном ему ходе истории. Точнее, чтобы не терять зря время — лишь на 122-мм орудие, которым вооружали танки ИС-2 и ИС-3. Вот своего клона последнего он и желал представить в скором будущем на суд общественности. Ибо знал, сколь шокирующее впечатление произвели они на союзников в 1945 году при проведении парада победы в павшем Берлине. И желал сыграть на страхе к этим монстрам, чтобы выиграть Советскому Союзу столь необходимое ему дополнительное время на подготовку к неизбежному противостоянию. Хотя, помимо этого зрел в его голове еще один хитрый план, который он, впрочем, желал бы осуществить лишь в самом крайнем случае. Больно уж последствия в случае его реализации могли оказаться неоднозначными.
— Значит, по старой дружбе обратитесь за помощью к Грабину? Чтобы его КБ всё рассчитало и выдало уже готовый результат, который вам виделось бы возможным предоставить на обозрение руководству Артиллерийского управления? — выдал еще одно предположение Заславский.
— По старой дружбе? — вопросительно вздернул брови Геркан. — Мы с Грабиным были дружны?
— Я, конечно, не могу считаться большим специалистом по вашим бывшим рабочим и дружеским связям, — на всякий пожарный случай уточнил бывший профессор. — Но то, что вы в своё время очень сильно помогли Грабину с проталкиванием на вооружение его 76-мм пушки Ф-22, а после вовсе выбили для него заказ на разработку танковой пушки — это мне известно хорошо. Там ведь тогда такие интриги закручивались! И вы, отстаивая детище Грабина, не побоялись пойти против очень высокопоставленных военных того времени. Нынче-то они все, как и мы с вами — зэка, — грустно вздохнул он, печалясь естественно не за обсуждаемых персон, а за себя. — Но в те времена власть и возможности имели ой какие немалые. Потому, не сомневаюсь, что Василий Гаврилович по достоинству оценил те ваши действия. Не мог не оценить!
— Хм-м-м, — протянул ушедший в свои мысли Александр. — Это очень даже хорошо, что тогда я так поступил. Ведь кому, как не создателю танкового орудия, внедрять в его конструкцию подобное устройство? — задал он в пространство риторический вопрос. — Заодно, если ваше предположение об имеющихся дружеских отношениях подтвердится, можно будет поделиться с ним авторством данного устройства. Полагаю, после он мне не откажет в помощи с расчетом нового танка. Естественно, в плане касающимся орудия данного танка.
— Не пропустит АУ РККА дульный тормоз, — взяв в руки следующий эскиз, с намётками легкого танка на удлиненном примерно на метр шасси Т-26, покачал головой Владимир Иванович. Ведь он предположил, что его собеседник в данном случае имел в виду доработку Ф-34 с учетом монтажа на неё именно озвученного дульного тормоза, что как раз было отражено на рассматриваемом им сейчас изображении боевой машины. — Хоть ты тресни, не пропустит. А без дульного тормоза, полагаете, этот танк не обойдется? Всё же, тут уже пять опорных катков на каждый борт выходит. Должна будет подвеска выдерживать предполагаемые нагрузки. И подбашенную коробку можно будет изначально укрепить до требуемых параметров. Не перекосит башню, не сорвет. Да тут даже ничего особо и выдумывать не надо будет! Взять всё готовое с Т-34, включая саму башню, и перенести на это шасси! Так! — резко остановил свои рассуждения Заславский. — Вы ведь это и планируете делать!
— А что еще прикажете делать? Вдесятером мы вряд ли сможем сотворить то, что я желал бы воплотить в металле. А так, — кивнул он в сторону разложенных на его рабочем столе эскизов, — никто не обвинит нас в ничегонеделании, тем самым еще больше усугубляя наше с вами не самое завидное положение. Или у вас имеются иные мысли, как нам заслужить свою свободу?
— Боюсь, что нет, — вынужден был признать очевидный и горький факт один из первопроходцев отечественного танкостроения. — Вынужден признать, что в сложившихся обстоятельствах выбранный вами путь является наиболее правильным для нас. Но все же, для чего вы обозначили наличие тут дульного тормоза? Да и эта самоходка, — взял он первый из изученных эскизов. — К чему она, если возможно сразу сделать полноценный танк с точно таким же орудием?
— Дульный тормоз я изобразил для того, чтобы было от чего отказываться, когда пойдет «торг» с представителями АБТУ и наркомата оборонной промышленности, по поводу общей конструкции данной машины. Она ведь, непременно, не устроит, ни первых, ни вторых. А виноваты будем мы с вами. Потому и запланировал изначально в её конструкции ряд моментов, которыми можно будет пожертвовать в угоду «заказчикам», но не в ущерб итоговым характеристиками машины. Что же касается вашего второго вопроса… Вот сразу видно, что после завершения работ над Т-24 вы ни разу не участвовали в общении с производственниками! — как-то даже обвинительно ткнул пальцем в сторону одного из своих бывших учителей Геркан. — Даже мне, человеку потерявшему немалую часть памяти, хорошо известно, что руководство заводов ненавидит вносить изменения в производимые у них изделия. Просто терпеть не может! Я об этом много чего наслышался от Гинзбурга, когда бывал у него в «гостях» на 185-ом заводе. Они ведь сами от этого факта сильно страдают, поскольку раз за разом разрабатывают технику, которую никто не желает принимать в производство, даже если она уже утверждена наркоматом обороны. Плюс, не стоит забывать о том, что каждая новая техника в первые год-два-три с начала её серийного изготовления непременно будет испытывать дефицит комплектующих. Потому тех же башен от Т-34 для куда более легкого и способного стать куда более массовым танка, — кивнул он на один из эскизов, — поначалу может банально не хватить. А после, года через три-четыре, такой танк уже никого и не заинтересует, поскольку уже наладится массовый выпуск более совершенных и грозных машин — тех самых Т-34. Отсюда и растут ноги проекта самоходки, шасси которой взято неизменным от экранированного Т-26. Тем более, что она может выйти более сильно бронированной, нежели последний. Хотя бы в лобовой проекции. Наклонную плиту миллиметров этак в 60, полагаю, подвеска потянет, — предположил он, основываясь на характеристиках чешского «Хетцера». — Да и борт в дюйм толщиной подвеска должна выдержать, — тут он слегка превысил показатель той же чешской машины, поскольку не мог установить бортовые плиты под наклоном, как это было выполнено на той. Здесь он пошел по пути создателей «Су-74/76Д», которые смогли-таки разместить наводчика, как надо, а не как получится, чем не могли похвастать чехи. — Тогда как у более длинного танка придется жертвовать броней, дабы уложиться в те веса, которые способны будут стронуть с места двигатели ЗИС-а и КПП от Т-46. Я тут предварительно прикинул, подсчитал на скорую руку, и вышло, что борт никак не выйдет сделать толще 15-мм. Разве что только у башни и то от силы лишь вдвое толще.
— А лоб? — раз за разом кивая в знак соглашения с озвучиваемыми фактами, Заславский уточнил упущенный его руководителем момент.
— Лоб выйдет в 60-мм, как и у самоходки. Разве что угол наклона выйдет не столь острым, а ближе к таковому показателю у Т-34. Иначе верхние люки для стрелка и мехвода негде будет разместить. Не через башню же им каждый раз залазить! По-сути, это получится и не полноценный танк вовсе, а что-то вроде узкоспециализированного легкого охотника на танки, должного действовать исключительно от обороны и желательно вовсе из засад. — Да, да. В данном проекте Геркан реализовал своё видение машины навроде американских «истребителей танков» типа М-10 и М-18 с их картонной броней и танковыми орудиями. Только у американцев те выходили еще и изрядно быстроходными в силу применения более мощных двигателей, тогда как ему приходилось довольствоваться всё той же спаркой автомобильных мотор ЗИС-а, ставивших жирный крест на скоростных характеристиках выходящей излишне тяжелой для них машины, чей вес приближался к 17,5 тоннам.
— Что-то вы, как я погляжу, в последнее время ударились в противотанковую сферу, — позволил себе подтрунить над собеседником Владимир Иванович, закончив, наконец, изучать все эскизы и отложив те в сторону. — Неужели решили переквалифицироваться из танкиста в представителя противоположного лагеря? А? То вот охотник на танки проектировать желаете, причем разом в двух ипостасях, то прежде модернизацией противотанковой пушки наших соседей беспокоили. Неужто, это на вас столь сильно амнезия повлияла? Позабыли всю свою «танковую молодость» и решили удариться в «противотанковую зрелость»? — не смог сдержать смешок профессор, хоть и бывший. — Этак вы, коллега, скоро дойдете до того, что сами приметесь за проектирование противотанковой пушки!