Ханна и Уилл. Ауттейк №2. "Как узнал Дженсен"

[События происходят после 20 главы Прекрасного игрока до Эпилога]

Надеюсь, в жизни каждого мужчины наступают моменты, когда он считает себя самым счастливым сукиным сыном на планете. По правде, в моей жизни такие моменты настали с появлением в ней Ханны, но когда я зашел в ее квартиру, после чертовки тяжелого рабочего дня, и увидел ее в спальне перед зеркалом, в сногсшибательном шелковом платье,

мне пришлось сделать пару глубоких вдохов.

Я наблюдал, как она изучает свое отражение, крутясь то в одну то в другую сторону, пока она не увидела меня через плечо.

– Привет, Жизель, что за фантазия?
– я спросил, роняя на пол портфель.

Ханна широко улыбнулась.

– Я разбирала шкаф.

Я посмотрел на нее с ног до головы, улыбнувшись:

– Это я вижу.

– Оно висело у самой стенки, и я захотела посмотреть, войду я в него или нет.

Она развернулась и пошла на кухню, я пошел следом, разглядывая, как шелк идеально облегает ее фигуру.

– Я голосую ‘да’, особенно сзади.

Она положила руки по бокам и посмотрела вниз. Платье было темно розового цвета, обтягивающее сверху и более расклешенное к низу, словно юбка была сшита из тысячи лепестков. Оно бросалось в глаза, и было красивым - и моя милая, обычная Ханна вряд ли бы такое надела.

– Оно немного велико, - сказала она, поворачиваясь ко мне лицом и указывая на грудь.
– Особенно в области сисек.

Когда она это сказала, я заметил, что оно и правда было свободным спереди, и мне хватило лишь мгновения понять почему.

– Ой, ты носила его до трагедии.
– я склонил голову.

Она посмотрела на меня, борясь с улыбкой.

– Операция по уменьшению груди, было самым лучшим решением в моей жизни. Да и я по ним совсем не скучаю. Ты все равно не видел мои сиськи до операции.

– Слива, ты же прекрасно знаешь мое отношение к сиськам. Может уже хватит издеваться над моими религиозными убеждениями.

Она засмеялась, взяла коробку с фотографиями, по-видимому, которые нашла во время уборки и поставила ее на стойку.

– Я думала ты и такими их любишь.
– сказала она краснея. Даже спустя две недели постоянного флирта и секса после нашего большого примирения я все еще мог заставить ее краснеть? Блять, да.

– Я их боготворю.
– сказал я.
– Когда я на работе, я по ним скучаю. И если бы ты позволила мне общаться с ними день напролет, то мне бы пришлось изменить свое расписание.

Ханна закатила глаза, и я встал позади нее, обнимая ее за талию.

– Прошло 10 часов с вашей последней встречи.
– сказал я ей, убирая волосы с плеча, и целуя ее кожу.

– Целых 10 часов?

Я кивнул, поглаживая вырез ее платья.

–

Мне его снять, прежде чем ты успеешь его порвать?
– прошептала она, и я покачал головой.

Я провел руками и сжал ее груди через ткань и сказал:

– Думаешь, я откажусь от возможности трахнуть тебя в твоем выпуском платье? Тогда ты меня плохо знаешь.

Она засмеялась, ее голова легла мне на плечо. Я наклонился и начал посасывать ее кожу, там, где шея переходит в ключицу.

Одной рукой держа ее за шею, а другой за талию, я нагнул ее над стойкой.

– Тут мы еще этим не занимались, - сказал я.
– Я еще не трахал тебя на кухне.

Она посмотрела на меня через плечо, закусывая нижнюю губу, пока я слой за слоем добирался до ее бедер.

– В это сложно поверить, - ответила она.
– Хотя прошлые две недели были весьма туманными.

– Я имел тебя на моей кухне, - продолжал я, опускаясь на колени.
– А здесь кажется и свет другой. И стойка чуть ниже. Потолок выше. И я точно уверен, что чувствоваться все будет абсолютно по-другому.

В этом платье ее кожа казалась светлее. Она расставила свои длинные, стройные ноги, когда я покрывал поцелуями дорожку от задней части колена до попки, которая была такой восхитительной, что мне хотелось впиться в нее зубами. На ней были трусики, одни из моих любимых, и я затаил дыхание, когда спускал их по ее бедрам, видя, как розовый шелк падает на пол.

Я провел одни пальцем по ее клитору, я закрыл глаза, когда она двинулась навстречу моей руке, тихо постанывая. Аккуратно покусывая дорожку к ее ногам, я спросил:

– Кто водил тебя на выпускной?

Она выдохнула разу неразборчивых фраз, прежде чем переспросила:

– Что?

– Выпускной?
– прошептал я, целуя бедро.
– С кем ты ходила?

– Ох, - ответ был слегка натянутым.
– Эм… Робби Мейерс?

Ее подколенные сухожилия напряглись под моими пальцами, кожа гладкая и упругая. У меня был тяжелый день, и мысли о том, как я приду домой и буду с Ханной, успокаивали меня на нескольких встречах. Я собирался трахать ее, пока у нее ноги не отнимутся, но я хотел растянуть удовольствие.

– Расскажи мне про Робби.

Она захихикала, прижимаясь к моим рукам.

– Он был президентом шахматного клуба.

Рыча, я спросил.

– Ты трогала его слона?

Ханна снова засмеялась, даже хрюкнула, от чего рассмеялась еще сильнее.

– Нет. Он целовался, как корова.

Я улыбнулся возле ее бедра, чуть выше е округлой попки.

– Бедный Робби.

– Бедная Я. Он практически облизал мне все лицо.

Я лизнул изгиб ее попки, пробормотав:

– Я думал, ты любишь языки.