Хаосовершенство
Шрифт:
– Если я правильно понял, то вывод такой: победили паникеры, – объяснил Моратти. – Завеса тайны, которая окутывает строительство, заставляет государства нервничать, они боятся, что Мертв… что Кауфман создает глобальное оружие.
– Чушь!
– В свое время мы тоже так думали, – кисло заметил Бернстайн.
– До тех пор, пока наши эксперты не провели детальный анализ.
– У государств нет столь же умных ребят, какие есть у нас.
– Но ведь мы делились с ними результатами расчетов.
–
Доусон жестко посмотрел на Моратти:
– Что мы можем?
– Ничего.
Нечасто собравшиеся в «Эдельвейсе» толстосумы слышали столь категорический ответ. Ничего? Это они-то ничего не могут?!
– А если подумать?
– Если подумать, то даже меньше, чем ничего, – мрачно продолжил Ник. – Мы не в состоянии вести войну, наше положение обусловлено научным, а главное – экономическим превосходством над государствами. Мы контролировали экономику планеты, но сейчас Сорок Два сводит это преимущество на нет.
– Нас лихорадит, – буркнул Ван Перси.
– Называй вещи своими именами, дружище, – мы в кризисе, – зло усмехнулся Бернстайн.
– И политиканы решили вывернуть нам руки.
– Или добить.
– Ник прав: сейчас мы не сможем засунуть их в экономическую задницу по той простой причине, что сами в ней сидим.
– Можем.
– Но потеряем до черта.
– Больше, чем на Станции?
Моратти понимал – верхолазы считают, проводят предварительный анализ, пытаясь понять, что им выгоднее.
Хитрые москвичи добились того, что в Станцию вложились все независимые корпорации. Все планировали урвать жирный кусок, а многие выдали «Науком» и дополнительные займы, исчислявшиеся миллиардами юаней. Теперь же властители транснациональных монстров пытались сообразить, при каком развитии событий они потеряют больше.
– Это вопрос переговоров, – хмыкнул Хаммер. – Мы, конечно, в кризисе, но если поднатужимся, то сумеем обрушить тот клубок противоречий, который все называют мировой экономикой. Правительства не могут это не понимать.
– Хочешь сказать, что у нас есть козыри?
– Лечь под государства мы всегда успеем. Вопрос в другом: если их пугает Мертвый в роли царя горы, необходимо развеять эти сомнения.
– Провести экскурсию по Станции?
– И детально объяснить ее устройство.
– Ты веришь Мертвому?
– Я вынужден верить, поскольку серьезно вложился в строительство.
– С чем тебя и поздравляю.
– Ты, насколько я помню, тоже не остался в стороне.
– Парни, парни, вы спорите не о том. Нам нужна концепция.
– И встреча с политиканами. Нужно выбрать переговорщиков и вправить этим придуркам мозги.
– Будем защищать Мертвого?
– Свои инвестиции.
– И свое будущее.
– Что ты имеешь в виду?
– Если мы прогнемся сейчас… Подчеркиваю, –
«Он встречался с Мертвым? – подумал Ник. – Или же всё настолько очевидно?»
– Это еще почему? – осведомился Пилле.
– Потому что глупо не взять то, что можно взять, – объяснил американец. – И не надувай губы, старина, ты на их месте поступил бы точно так же. – Он с улыбкой оглядел коллег-верхолазов. – Каждый из нас поступил бы так, парни. И мы всегда так поступаем: давим, а если поддается, забираем. Кто-нибудь хочет поспорить?
Желающих не нашлось.
– Или мы держимся, или нас съедают. Сейчас нелегкие времена, парни, но это не повод сдаваться. Совсем наоборот: это повод драться.
– Если они разбомбят Станцию, у нас не будет ничего.
– Мы должны донести до них мысль, что у всех ничего не будет. Что мы пойдем до конца.
– На что ты надеешься? – поинтересовался Койман.
– На космос, – коротко и веско ответил Хаммер. – Кауфман сукин сын и подонок, но у него есть козырной туз – энергия, которая откроет нам путь наверх. Мы грызем друг друга за остатки ресурсов, а там, за пределами шарика, скрыты такие сокровища, что мы не в состоянии даже осознать их капитализацию. Там наше будущее, парни. Там наша прибыль. Там наша власть. И государства, поверьте мне на слово, это прекрасно понимают. Они не боятся глобальной пушки, они не хотят отдавать нам космос. Потому что, как только мы туда выйдем, эра государств закончится.
– Останутся только Анклавы?
– Корпорации, мои дорогие друзья и конкуренты, – уверенно заявил американец. – Останемся только мы с вами.
Моратти улыбнулся, но в его душе пылал яростный вулкан. Президент СБА рассчитывал, что напуганные верхолазы помогут ему надавить на Кауфмана, прислушаются к его доводам, которые… которые он даже не успел изложить. Проклятый Хаммер, который не раз и не два доказывал, что ненавидит русских, спутал все карты. Взял и поддержал Кауфмана.
– Так что же нам делать? – негромко спросил Ван Перси.
Остальные верхолазы молча смотрели на американца. Они догадывались, что услышат в ответ, но хотели услышать. Слово должно быть произнесено.
– Драться, парни, драться.
– А если проиграем?
– Как я уже говорил, лечь под государства мы всегда успеем, – хладнокровно ответил Хаммер. – Койка для нас готова, как только согласимся, мигом в нее уложат. – Он с усмешкой посмотрел на Моратти: – Распорядись насчет следующей перемены блюд, Ник. Нам нужно обсудить решение, которое мы только что приняли.