Характер-судьба и жизнь лафа. Том 1
Шрифт:
– Знаете пострадавшего? – К нему подскочил коротко стриженный парень в гражданском. Из этих! Признался Зайя сотруднику. Зайю отвели в каморку дежурного для выяснения обстоятельств и личности. Соблюли все формальности: составили протокол. Поезд его отправился – тю-тю. Зайю ни в чем не заподозрили. Свидетели с его стороны подтвердили: стоял в очереди. Билет – лучшее вещественное доказательство. Другие свидетели видели двоих: спокойно беседовали. Один упал, а другой спешно ушел. К упавшему подошли не сразу: посчитали его пьяным. Оказалось Ванин впал в беспамятство. Он только слабо движет губами: дышит. Задыхается! Левая нога подвернута. Немного изогнута, отброшена правая в сторону. Перочинный нож по самую рукоятку загнан в правую часть груди. Пострадавшему плохо: задыхается. Все сгущается кольцо праздных наблюдателей. Каждый хочет узнать: кто как? Даже узнает известное – остается: не отходит. Многие из переднего ряда перегибаются: они хотят лучше разглядеть пострадавшего и рукоятку ножа. Позволь им – наступят на горло.
Зрелище представляет тягостную картину. На давно неубиравшемся, замызганном полу лежит беспомощный человек. В его грудь воткнут нож. Торчит – сочится кровь. Один любопытствующий из толпы попытался вырвать нож. Даже немного выдернул. Больше не позволили. Отогнали. Из раны в то же мгновение зафонтанировала кровь. Буро-красное пятно расползлось по рубахе. Марает пиджак. Жуткая картина! Люди неподвижно стоят. Словно завороженные – в одну точку вперли глаза. Некоторые сочувствуют. Другие наслаждаются. Кровь пьянит, туманит рассудок… В крови – таинственное-мистическое. Ведут разные разговоры. Никто точно не знает, как-что произошло… Ну, двое стояли, беседовали…
А потом… Следует подумать о потерпевшем: догадался кто-то… Спасти! Сообщили в милицию. На вокзале пост. Круглосуточное дежурство. Никто не догадался вызвать «скорую», позвонить. Продолжают сочувственно ахать. Повторяют одно и то же. В какой-то момент свидетелей начали переписывать: все сразу разбежались! Видели часть случившегося – многие. Не хотят входить в контакт с милицией. Такой у них авторитет. У этих стражей законности-порядка. Задергают, оскорбят – только назовись свидетелем! В лучшем случае, обругают. Начнут запугивать. Выбросят пакость. Сообщат на работу. Изобьют. Продержат в холодной. Непременно очистят карманы. В милиции замордуют. Жаловаться на них бесполезно. Не найдут виновного. Милиция – хозяйка в стране! Ее деятельность никто не контролирует. Насилие, произвол подменяют законность. Власти признают: нет пока достаточной безопасности. Ничего: сложнее бывали времена. С гордостью заканчивают: «Зато в стране нет организованной преступности. Контролируем полностью положение». Есть чем хвалиться! Органы КГБ «в мелочи» не вмешиваются: у них другие заботы. Чаще обе ветви работают в согласии-контакте. Поделили функции. Лишь иногда проявляется конкуренция.
Потерпевший приоткрыл глаза. Не понимает, где он находится, что случилось? Попытался он приподняться. Не смог! Хотели помочь – не позволили. Наконец-то вызвали «скорую»: ожидают. Начали вокруг обмерять, что-то записывать. Место с пострадавшим оконтурили мелом. Появился фотограф. Несколько щелчков – с разных позиций. Мечутся занятые люди. Не обращают внимания на пострадавшего. Наконец появились люди с носилками. Отнесли пострадавшего.
Невольно пострадал Зайя: оказался в положении дурацком. Не уехал! Ночь! Что делать? Мгновенно он решил: «Вернусь! К Ире». Не выгонит! Уверен. С ней переночует! Только теперь окончательно уверился в указующем персте судьбы. Добрался. Всякой понтовкой зубы заговаривает. Проговорился: одна деталь утопить могла – забеспокоилась… Зайя быстро нашелся: начал ругать Юрия. Не надо выдумывать – все правда: неудачник, плохой семьянин и хозяйственник. Сразу видно: нет в доме хозяина! Только хозяйка! Есть Мужчина и муж. Мало с него толку. Не молоток! И понес он, понес. Ира молчит. Даже расчувствовалась, расплакалась. Зайя не упустил случая: проявил внимательность! Успокаивает, обнимает. Оказались в постели! Провели бурную ночь. Только на прощание сообщил о случившемся с мужем и где его искать. Ира даже не удивилась. Произнесла она давно заготовленную фразу:
– Он такой – несовременный, скучный. Он весь – справедливость! Я давно ожидала. Иначе не мог кончить!
Зайя не стал расспрашивать, ожидать пояснений. Еле освободился из объятий. Не хотела отпускать подруга. Ей показалась достаточно продуктивной ночь со страстными манипуляциями. Эх, эти Женщины! Пойми их! Себя не всегда понимают. Часто меняют намерения, вкусы, обещания. Раскачиваются в эмоциональных крайностях. Редко довольствуются чем-то определенным. И все же Женщины незаменимы! Открываются-живут они только ночью. Мужчина тоже нуждается в раскованности. Ничего нет слаще удовольствий. Призвание, цель настоящего Мужчины – наколоть больше разнотемпераментных Женщин. С наколотой в момент соития чувствует себя на верху блаженства. Набирают победные баллы. Зайя чувствует бодрость. Продуктивно проведенная ночь компенсирует затраченную энергию. Растворенная внутри бутыль энергии изливает порции оптимизма. Взбодренной струей. Хорошо жить!
Гл. 3. Иностранный турист углубляется в философские дебри
Зайя уехал на вокзал. Переоформил билет. Вскоре подошел поезд. Поднялся в вагон. Поехали. Оттянул створку двери кабины купе. Тихо проник. Не стал мешать разговору. Говорят о пестрых вещах. Со знанием деталей жизни. Больше – о головотяпстве, бюрократии, постоянных нехватках. Высмеивают абсурды. Приводят анекдотические примеры несогласованности разных звеньев государственной системы управления. Даже в одной конторе не всегда знают о занятиях в соседних кабинетах. Противоречат. Недобрым словом упомянули кумовство, приятельство, взяточничество, продажность, блат… Вспомнили утверждение поговорки «блат выше совнаркома». Блат выручал даже в жестокие времена сталинизма… И продажность существовала. Рискованное дело: за него строго наказывали. Без вины. По одному доносу. Сама власть поощряет жалобщиков, создает доносчиков. Разновидности классовой, политической борьбы ставят целью разделять, угнетать. В семье нет единогласия: о каком единстве народа вести речь?
Рассказывает русоволосый пассажир. У него карие глаза и острый нос. На Зайю не обращает внимание. Нужен провокатор? Ведь за разговоры. подбирают. Не знает, кто посторонний человек. Не все чисто, верное слово. Второй поддакивает. Третий все время молчит. Внимательно слушает. Не задает наводящие вопросы. В качестве дополнительной иллюстрации к произнесенному слову, русоволосый вполголоса напевает популярную народную песенку: «По блату, по блату – дала сестренка брату. И братик дал сестричке полапать за яички». Долго он насвистывал мелодию полюбившейся песенки. Беседа продолжается.
Но вот обнаруживается: пассажир в домашнем халате и со смешным чепчиком на голове – иностранец. Только это узнали. Первым ретировался поседевший бухгалтер.
Пытался исправить впечатление. Совсем не к месту сходу утверждает: «Советская власть – несгибаемая скала. Единственное народное достояние. Сокровищница. Она согласуется с тысячелетними традициями государственного устройства и сокровенными чаяниями народа. Мы прокладываем путь в светлое будущее для всего человечества. Своим самоотверженным трудом и героической борьбой с дикой отсталостью, технической не вооруженностью являем пример народам мира. Технический прогресс направляем на общественное и человеческое благо!»
Русоволосый пассажир обрадовался помощи со стороны пожилого товарища. Утвердительно закивал головой. С особым восторгом приветствует высказывания о советском патриотизме-демократии. О системе народного образования, достижениях культуры, здравоохранения. Иностранец отметил перемену. Людей словно подменили: в одно мгновение-момент. Исчезли индивидуальности, человеческие качества, стиль высказываний, особенности мышления… Наедине каждый свободно высказывается. Даже изливает Душу. Обнажает вез- стеснительно сокровенное. В присутствии иностранца люди сразу сникли. Начали осторожничать. Страшатся проговориться. А коль уже высказались! Стараются загладить впечатление. От собственных слов отказываются. Двурушничают. Люди все еще находятся под тлетворным влиянием партийной пропаганды. Долголетняя ложь и мура – негативно излагают все происходящие на Западе политические события. Ищут-создают врагов. Иностранцы – враги. Любые связи с иностранцами запрещены. Отдельные люди осмеливаются поддерживать связи. Их объявляют агентами империализма и врагами народа. Жестоко наказывают. В последние годы репрессии несколько ослабли. В страну приезжают иностранцы – для торговых и культурных связей. России выгодно приобретать западную технологию. Бросают в бой «культуру» для пропаганды «достижений советской власти». Привозят валюту. Это важный фактор. Иностранцев отгораживают от народа. Помещают только в специальные гостиницы. Наблюдают за их перемещениями. Иностранцев в России содержат на особом положении. Для них нет дефицита – все доступно за валюту.
Русские традиционно подозрительны в отношении к иностранцам. В советские времена предпочитают не общаться с иностранцами. Никто не знает, какие могут настать времена. В России все возможно. Даже непродолжительную оттепель заморозили. Сейчас завинчивают гайки по всем линиям и направлениям. Обострилась международная напряженность. И это – после потепления. Люди не зря остерегаются. Общение могут объявить предательством. Последует судебное преследование по статье Уголовного кодекса. Откровенность-само- критику объявят злопыхательством. С теми же последствиями. Вот потому каждый советский предпочитает помалкивать в присутствии иностранца. Страшится выдать «государственную тайну». В чем конкретно она заключается? Где граница секретности? Никто не знает. Правительство не информирует свой народ. Засекретили. В сообщаемых «фактах» полуправда и сплошная ложь. Иностранцы лучше самих Русских информированы о происходящем в их стране. Единственное, чего не знают, не могут понять иностранцы: загадочную Русскую Душу. Их удивительное великотерпение. Постоянно задают риторически звучащий вопрос: «Как можете так долго терпеть произвол, беззакония?» Русские пожимают плечами. Не считают свое положение чем-то особенным. Точно: не потерпят иностранцев! Вот собственных, интернациональных поработителей…
Конец ознакомительного фрагмента.