Характерник. Трилогия
Шрифт:
Сориентировался быстро. Подал команду:
–Все в цепь! Идем неводом в направлении окончания боковины просеки!…
На железобетонное сооружение нарвался случайно. Или не случайно? Сначала сам не понял, чего его так тянет именно в эту сторону, потом дошло. Где-то рядом переход и можно попытаться через него уйти от преследования. Бетонный монстр многогранной формы, частично зарылся в снег, притаился за поросшим кругом кустарником, замаскировался под проклюнувшимися со времени прошедшей войны березами и соснами. Выбиваясь из сил, лишенный большей части, так необходимой ему энергии, он спотыкаясь пошел «на зов». Обогнув часть укрепления, увидел открытый зев входа с поржавевшей от времени тяжелой дверью. Уже ныряя в темноту, услышал за спиной выкрик одного из преследователей.
«Здесь след!»
Закрыть дверь за собой даже не попытался. Удивился, если бы получилось такое. А вот фонарь у него был. После недавних странствий по канализационным коллекторам, прибарахлился емким, но компактным устройством освещения, внешне похожим на тонкий, круглый, металлический пенал. Светлым пятном выделились стены и потолок бетонного коридора. Время брало свое, сеть трещин и выбоин, куски арматуры и щебня, валялись повсюду. Пошел, подальше отодвигаясь от опасности над головой.
Судя по всему, конструкция предполагала наличие боевых казематов, помещений для гарнизона, складов и вспомогательного оборудования. Вышагивая, ладонью держась за стену, пятном света наткнулся на первый взгляд, непонятное устройство. Приглядевшись, понял что сие такое.
Вот это раритет! Фильтровентиляционная установка с ручным приводом. Они обеспечивали отвод пороховых газов, а также предохраняли на случай применения противником боевых отравляющих веществ. Кстати, из-за герметизации амбразур, пулемётчики не видели, куда стреляют, и огонь вёлся исключительно по указанию командира, наблюдавшего за полем боя в перископ.
Уж это он знал из своего опыта.
Интересно, а куда перископ дели? Может быть еще в войну кто снял? О! Решетка железная!
Приложился. Открылась с мерзким скрипом. Не успел чертыхнуться, как по сердцу прошелся шум стрекотни из автоматов. Это могло быть только одно. Парни вымещали зло на его уход в систему ДОТов. Прислушался. На границе слуха, уловил что-то постороннее.
Так они не стоят у входа. Эти настырные парни идут по сооружению.
Ускорился. Двигаясь «на зов», словно по стрелке компаса, подошел к вылитому бетонному пролету из ступеней без перил. Стал спускаться на нижний ярус. Луч фонарика уперся в пелену, больше похожую на клубящийся туман, бесшумно бурлящий, как бульон в кастрюле. В голову подспудно пришла мысль. Дежавю! С ним подобное уже когда-то случалось.
Если на первом ярусе пахло сыростью, то снизу тянуло влагой, смешанной с могильной прохладой. Спускаться совсем не тянуло, но и оставаться, себе дороже. Выкормыши войны, буквально наступают на пятки.
«А, была не была! Чего я теряю? Главное обратно в сорок первый год не загреметь».
Шагнул на первую ступень, на вторую. Ступени крепкие, каменные. Шел на ощупь, держась за шероховатую, склизкую от влаги стену. Нос все явственней воспринимал затхлый воздух. Как и в прошлый раз, с постановкой ноги на седьмую ступень, когда его голова оказалась явно ниже уровня плит пола, все вокруг озарилось тусклым фиолетовым свечением, при этом исчезла и затхлость вместе с сыростью. Невольно приостановился, разглядывая впереди что-то похожее на город под сумеречным небом. Странно, в прошлый раз пейзаж был совсем иным. Невысокие дома на узких улочках, двухэтажные с чердаками под покатыми двускатными крышами, с хозяйственными постройками. На мостовой, помнится имела место брусчатка. Этот город-призрак, роднило с прежним лишь отсутствие людей.
Присел на ступеньку. А куда торопиться, лететь сломя голову? Испытано на собственной шкуре. Ничего хорошего.
Большой город, раскинувшийся под фиолетовым небом, смотрел на безжизненные улицы пустыми проёмами окон. Обветшавшие и частично разрушившиеся дома, захватила в плен бурная растительность. Улицы и площади видно, что мертвы, жуткая тишина тому доказательство. Стены многих домов изрисованы граффити, добавляющими мрачности в окружающий пейзаж. Кое-где видны выразительные инсталляции из сохранившихся вещей и предметов мебели. Оглянулся за спину. Вздрогнул. Вдали отчетливо виден парк аттракционов. Жуткое впечатление навеяло зрелище полуразрушенных каруселей, с ржавыми креслами, повисшими на цепях и застывшее колесо обозрения. Страшное место. Одномоментно показалось, что услыхал далёкий детский смех. Но это иллюзия. А это, что рядом? Крошечный парк? Сидел, созерцал с высоты, прикидывал. Нет! Это же футбольный стадион, заросший деревьями.
Ладно. Отдохнул, пора двигать дальше. И между прочим ножками. Ножками. Автобусы здесь не ходят.
Пошел. Гнетущее ощущение не покидало его. Только через некоторое время понял, что оно создается эхом на любое движение, шаг, голос или его же кашель. Типичное сооружение советской эпохи, при ближайшем рассмотрении, оказалось дворцом культуры с громким названием «Сталевар», прописанном на русском языке. Здание сильно пострадало, вплоть до фундамента, полуразрушено, но на его сохранившихся кое-где стенах не исчезла мозаика. То там, то сям, вдоль дороги стояли ларьки, деревья, ржавый транспорт отечественного производства, конца шестидесятых годов. Когда-то бывший роскошным, а сейчас превратившийся в развалины, кинотеатр. Столовая № 8 с выбитыми витражами толстых стекол и разбросанных поломанных столов и стульев. Н-да! Еще то зрелище! А вот и административные здания. Это, скорей всего городской совет. Вон то, гостиница. А это точно, универсальные продовольственные и промтоварные магазины. Значит в центр пришел. Хотелось бы теперь знать, в какую сторону направить свои стопы. Не вечно же блукать по преддверью преисподней! Во-первых, устал. Во-вторых, голодный. А в-третьих, и это главное, пустой как глиняный горшок. Энергетики ноль.
Остановился. Прислушался к своим ощущениям. Теперь ему не нужно задавать вопросы смотрящим за всем этим безобразием, как в прошлый раз. Зов портала, едва различимо выдавал маркер направления.
Порядок!
Улица со смесью «жилых» домов разной этажности, в конце концов вывела его на окраину города. Зов перехода становился все отчетливей, и уже вереща: «Я здесь!», подвел к трещине на стене из кирпичной кладки.
Вот это номер! Ну и что прикажете делать? Ломать стену?..
…След беглеца отыскался сразу, и развернутая цепь встав в колонну, ускорила движение. Просека осталась за спиной. Бежать по лесу не самое большое удовольствие, но русский за все время гонки за ним не выстрелил ни разу.
До ушей Нахтигаля донесся крик Грина, шедшего передовым дозором.
–Здесь след!
Чего он так орет, ведь есть же средства связи? Всей командой добрались до бетонного бункера. Скорее всего именно его поминала ведьма. Встав, тут же как при самой жесткой обороне распределились по секторам. Для бойцов Турка не было разницы в какой стране они выполняют контракт, и в каком месте находятся на данном отрезке времени. Серая громада, частично спрятанная под снегом, с проросшими прямо на ней голыми стволами деревьев, даже сейчас внушала трепет. Казалось, за вышедшими к объекту людьми кто-то пристально наблюдает из черного зева широкой бойницы под плитой. Но это не беглец. Точно не он! Откашлявшись от «рваного бега», Генрих поднял глаза вверх, поведя стволом автоматической винтовки привлеченный оттуда звуком. Это Грин, вставший у самого среза плиты. Чтоб общаться, теперь не нужно было напрягаться криком, или сноситься по средствам связи.
–Турок, русский ушел внутрь бункера. – Доложил тот, улыбаясь в предчувствие конца контракта.
Глядя на Зеленого снизу вверх, спросил, ничуть не расслабляясь:
–Как?
Махнув рукой себе за спину, тот ответил командиру.
–У меня за спиной стены бункера выходят на поверхность подковой. Вход в сооружение один. Ну а след русского точняком к открытой двери и ведет.
–Может опять нам голову морочит?
–Не-а! Отчетливый след на снежной целине. Его как и отпечатки пальцев, подделать не возможно. В бункере он укрылся!