Характерник

Ли В. Б.

Оставшееся время до выступления армии занимался своей губернией, больше времени провел в разъездах, дома бывал урывками. Проследил за ведением новых законов и указов, состоянием дел в производстве и освоении земель, провел много встреч в уездных центрах, волостях и поселениях с местным людом. Особое внимания уделил присоединенным уездам, постепенно, но уже сейчас заметно, жизнь здесь налаживалась, присмирели и утихли прошлые смутьяны и злопыхатели, остальные поверили в перемены к лучшему, стали относиться если не с приязнью, то с большим терпением к новой власти. Выслушал жалобы и обиды жителей по поводу новых порядков, каких-то проволочек и мздоимства здешних чинов. Сам давал разъяснения, устраивал разнос провинившимся служивым, некоторых из них, от уездных начальников до волостных старшин, пришлось заменить. Но в большей мере остался доволен ведением дел на местах, люди старались как могли, со

временем к ним придет опыт, понимание лучших путей.

Дома шло своим чередом, дети вырастали, старшие вылетели из родного гнезда, женил Андрея и Максима, выдал замуж Дашу. Моя первенец, Лиза, уже заневестилась, ей минуло 17 лет, красавица, вся в Катю. Мария хвалит девушку, у нее дар к лекарству, в свои юные годы многое знает и умеет, я сам учу дочь пользованию унаследованными от меня способностями. Счет моим детям с таким даром перевалил за десяток, с теми, кто постарше, как Лиза и Петя, занимаюсь не первый год, с младшими больше в играх, уже с младенчества в них чувствуются особые наклонности будущих чудодеев. Больше всего одаренных детей у Ксении Капитоновой, все трое рожденные ею малыша развиваются не по годам быстро, их на редкость насыщенное энергетическое поле предвосхищает самый высокий уровень пока еще не раскрытых способностей, возможно, даже больше, чем у меня. Подобную одаренность можно объяснить не только моими талантами, передавшимися детям, но и природой самой Ксении, у нее в роду по матери были знахари и ведуньи.

За минувшие годы мы с Ксенией срослись душой и сердцем, чувствуем друг друга как себя самого. В разлуке Ксения интуитивным чутьем ловит мои эмоции и переживания, заранее знает, когда я приеду, приходит с детьми в наш дом встречать меня. И я сам вижу своим внутренним взором, что с ней, через ее чувства воспринимаю окружение, происходящие события, тревоги, заботы и радости, ее любовь к детям и ко мне. Ни с кем из других жен подобного единения нет, со временем взаимные чувства с ними притупились, отношения перешли в привычные, даже моя первая любовь в этом мире к Кате растворилась, стала призрачной как легкий туман. Не скажу, что мы стали холодны друг к другу, но прежнего жара между нами нет, постельные забавы уже не приносили той страсти и самозабвения, как в первые годы. А с Ксенией случилось все напротив, первые знойные связи постепенно перешли из физиологической потребности в сердечное притяжение, с рождением детей чувство общности только укрепилось, из разлуки стремился к своей любушке, обнимал жарче, чем других подруг.

В служебных разъездах, домашних заботах прошла зима, подошло время собираться к военной кампании. Ранней весной казаки приступили к строительству чаек из дубов и ивы вдоль поймы рек и в плавнях. К условленному сроку все 150 казацких судов были готовы, в войсковой скрабнице (теперь окружном арсенале) укомплектовали их парусным и другим снаряжением, походными пушками, в середине апреля пригнали в Сечь. К тому времени из Воронежа и Чернигова выдвинулись в марш обе армейские группировки, западная идет вдоль Дона в Крым, другая к Днепру до татарских крепостей. Из пятнадцати казацких полков в поход на чайках отправляются десять, остальные остаются на западных рубежах стеречь границу. Назначенный мной командующим флотилией Петр Сорочинский отдал распоряжение командирам полков загружаться в чайки и начать поход, сам я в его действия не вмешивался, моя помощь понадобится в бое с османским флотом и при захвате крепостей.

Татарские крепости прошли средь бела дня, я на подходе к ним накрыл парализующим полем Ислам-Кермен на левом берегу. Со своей командой на чайке подплыл на глазах замерших татар к причалу у ворот, бойцы сноровисто высадились, опустили лебедкой цепь, перекрывавший фарватер реки, а после мы спокойно отправились дальше по течению. Без особой спешки прошли плавнями устье реки, заночевали у выхода в лиман, на следующее утро вступили в него, не пытаясь укрыться от османского флота. На этот раз кораблей у осман намного меньше, чем в прошлые походы, почти за десять лет мира неприятель расслабился, да и держать без дела множество кораблей Порта, по-видимому, сочла расточительством. Всего насчитали полсотни кораблей, галер среди них только пять, десяток галиотов, большую часть составили небольшие бергантины. Весь флот собрался в глубине лимана, за версту от нас, большие суда посередине, остальные по кругу возле них, сторожевую службу у мелководья в месте выхода из устья несет только одна бергантина.

Заметно, что появление нашей флотилии стало для осман полной неожиданностью, прошла не одна минута, пока на их судах поднялась тревога, забегали по палубе как тараканы на кухне, готовя к бою орудия, занимая места у бортов. Дозорная бригантина со всех ног или рук улепетывала

от нас к своему флоту, мы не стали преследовать ее, разошлись по кругу, охватывая все корабли неприятеля. Наших сил вполне достаточно для их захвата и без моего вмешательства, но ни к чему лишние потери, накрываю парализующим полем весь османский флот. Я с командой своей чайки держусь центра нашего строя, в абордаж мы не идем, пока команды на других чайках занимают вражеские суда. Не прошло и двух часов, как без единого выстрела мы закончили с захватом всех кораблей, порубили саблями и выбросили за борт осман, расковали рабов-гребцов. Жечь суда не стали, они нам понадобятся в Крыму, рассадили казаков по ним, после небольшого отдыха отправились дальше.

В конце апреля мы подступили к западному побережью Крыма у Гезлева, блокировали выход из порта захваченными судами, сами на чайках ночью пошли на приступ крепости. Осадных пушек с нами нет, с моей помощью скрытно захватили ворота, штурмовые отряды разошлись вдоль стен, занимая башни и казармы, за ними остальные казаки принялись зачищать крепость и город. Сказался долгий перерыв наших бойцов в практике уличных боев, не обошлось без жертв, но к утру все же справились, весь Гезлев перешел в наши руки. Грабить город я не разрешил, он, как и весь Крым, присоединяется к растущему как на дрожжах Русскому царству. В течении двух недель заняли все поселения на западном побережье от Каркинитского залива до Крымских гор, стали дожидаться подхода армии Василия Мезенцева, она уже должна преодолеть Перекоп и выйти к нам. Идти с казаками в глубь Крыма и брать крепости не стал, это задача армии, нам же надо на южное побережье.

В середине мая с подошедшим правым крылом армейской группировки, разместившимся на сотне захваченных судах, как военных, так и купеческих, отправились на юг. Мы спланировали одновременный захват главных портов и крепостей, не дать османам времени и возможности уйти на своих судах. Они нужны будущему российскому флоту, государь намерен здесь, на южном побережье, строить корабельные верфи, создавать свой флот, военный и торговый, для начала пригодятся и трофеи. Разделились на три группы, я с одной из них отправился брать самый крупный порт - Кефу, остальные направились к Алуште и Судаку. Особых трудностей их захват не представил, османы не озаботились серьезной обороной, да и на гарнизонах сэкономили, вдвое меньшая численность по сравнению с прошлым временем. Через неделю после высадки в портах все наши полки, казачьи также, разошлись по всему южному побережью занимать и очищать от осман поселения и города. Управились с задачей до конца мая, оставили здесь армейские полки, сам же с казаками пошел на чайках в обратный путь, к Очакову.

Ко времени нашего подхода к Бугу западная группировка уже заняла все южное Правобережье, подступила к Очакову, но брать его не стала, дожидалась нас. Штурм начали мы с моря, захватили порт со всеми находящимися там военными и редкими торговыми судами, а потом с двух сторон принялись рушить оборону османской крепости. За два дня взяли османскую твердыню, оставили в Очакове армейский гарнизон, отправились дальше к Днестровскому лиману. Одновременно с казаками перешла Буг и выступила к Днестру 30-тысячная армейская группировка Якова Волынского, занимая все Причерноморье. Крупных османских частей на пути не встретили, основные их силы встали на Правобережье Днестра в Молдавии. Нашим полкам понадобилось две недели для выхода на левый берег, встали здесь и принялись за строительство укреплений от Подолии до устья реки. Переходить в Молдавию и начинать полномасштабную войну с Османской империей пока не в наших планах, но пощипать его оборону, пограбить богатый город в устье Днепра - Аккерман, в таком удовольствии себе не отказали, чем и занялась казацкая флотилия.

Темной ночью прошли в гавань порта, я просто усыпил всю охрану, тихо захватили ворота, оттуда рассыпались небольшими группами по всей крепости, а затем и городу. Местами встречали отчаянное сопротивление защитников крепости, но наши отряды быстро подавляли его огнем и обходными атаками, да и я им помогал, накрывал такие зоны своим полем. К утру взяли под контроль крепость и основные районы города, до вечера полностью зачистили его от последних османских воинов. Еще три дня ушло на прочесывание окрестностей, грабеж прилегающих поселений, в самом городе и крепости собрали горы трофеев, обобрали до нитки купцов и прочий имущий люд. Загрузили добро по всем судам, своим и захваченным в порту, большая часть казаков отправилась обратно в Сечь, как в старые времена, с богатым дуваном. Сам я с небольшим сопровождением пошел вверх по течению, напротив Тягиня встретил пришедшие сюда полки, осмотрел строящиеся укрепления. После проехал по освобожденным землям Причерноморья и нижнего Правобережья, они переходят в мою губернию.