Характерник
Шрифт:
— Увы, уважаемый Кадыр-бей. Мои люди хорошие, опытные матросы, умеющие управляться с парусами и веслами, в том числе и в плохую погоду. Но навигаторы из них неважные. Если не сказать — никакие. Если идти все время вдоль берега, то еще куда ни шло. Но если идти напрямую через море… Вряд ли. Я же вообще в этом мало что понимаю. Мое дело — торговля.
— Жаль… Думал отправить тебя в Керчь, чтобы предупредить там всех о вылазке гяуров… И у меня здесь ни одного толкового моряка нет.
— Но ведь в этом нет необходимости, уважаемый Кадыр-бей! Азовское море не такое уж и большое. Мы можем идти все время вдоль берега, не упуская его из виду, и рано, или поздно, все равно доберемся до Керчи!
— Хм-м… Пожалуй, ты прав, Хасан. Это
— Не боюсь! Наша фелука — очень надежное судно, а команда хорошо знает свое дело. Лишь бы не напороться на казаков.
— По этому поводу вряд ли стоит опасаться. Эти разбойники с большой дороги уже ушли. Сторожить вас на выходе из Мертвого Донца нет никакого смысла. Во-первых, по их мнению никто в здравом уме сейчас выходить отсюда не будет. А во-вторых, даже если и будет, то с него все равно взять нечего. Поэтому, как стемнеет, уходите. Идите все время вдоль северного берега, тогда казаки вас не заметят ночью, даже если будут где-то поблизости.
— Но нам надо устранить поломки, полученные при обстреле. Да и запасов у нас на такое плавание нет. Ведь мы собирались идти именно сюда, поэтому брали как можно больше груза в ущерб запасам.
— А говоришь, что ничего не понимаешь в этом деле, Хасан! Может быть как капитан ты и не силен, но как купец рассуждаешь вполне здраво. Хорошо, уйдете в следующую ночь, одни сутки ничего не решат. Завтра, как рассветет, начинайте починку своей посудины, и возьмите припасов на двойной переход до Керчи. Никогда не знаешь, с чем придется встретиться в море. Я не хочу, чтобы вам пришлось приставать к берегу на полдороги из-за того, что у вас кончится вода, или провизия.
— Благодарю Вас, уважаемый Кадыр-бей! Я все сделаю так, как Вы велите!
Откланявшись, Иван покинул коменданта. Ему любезно разрешили переночевать в казарме и сказали, что будут кормить наравне с остальными. Только его, о нанятых греках из команды фелуки «забыли», а Иван не стал напоминать. Его это вполне устраивало.
Первым делом он решил выяснить, как себя чувствует Касим. Но, увы. Лекарь, осмотревший раненого, сказал, что надежды нет, и вряд ли он доживет до утра. Рана серьезна, поэтому остается уповать лишь на милость Аллаха. У Касима начался жар, и он до сих пор так и не пришел в сознание. Высказав сожаление, что так все получилось, Иван вышел во двор крепости и осмотрелся. Стены высокие, ворота прочные и тяжелые. Такие только из пушки разбить можно, да и то не сразу. Конструкция ворот довольно простая, и очень надежная в своей простоте. Поэтому его задача — вовремя ликвидировать находящуюся возле ворот стражу, и открыть их. Но сделать это одному будет очень трудно. Значит, придется действовать по запасному варианту, предварительно дав возможность проникнуть в крепость остальным казакам-лазутчикам. И кроме как по веревке, сброшенной со стены, по другому это сделать не получится. А на стене стража. И не один-два человека, а гораздо больше.
Выйдя из крепости на берег, где уже заканчивали выгрузку фелуки, Иван подозвал Петра и обрисовал ему ситуацию. Все нужно сделать этой ночью, казаки будут ждать сигнала. Рассказу «Хасана» поверили, и пока что принимают их за настоящих посланцев азовского паши. Но надо спешить. Не исключено, что у турок здесь имеется своя голубиная почта, и нежелательное сообщение из Азова может прийти в любой момент. И хвала Аллаху, что он до сих пор так и не удосужился ниспослать просветление сознания Касиму.
Вскоре полуночи Иван вышел из казармы во двор крепости. Ворота давно закрыты, а стража на стенах бдит, как следует. Вокруг тишина, ветра почти нет, лишь надоедливые комары докучают своим присутствием. Пора начинать. На стенах, как он перед этим выяснил, несут караульную службу двенадцать человек. Смена произведена в полночь. Хорошо по крайней мере то, что стража не ходит по стенам постоянно, а большую часть времени наблюдает из угловых башен, поэтому со стороны их не видно. А то, угодить в такой ситуации под меткий выстрел из лука, или арбалета — проще простого, человеческий силуэт на стене на фоне неба виден снизу очень хорошо. Ведь в темноте одиночному стрелку можно подобраться к стенам крепости довольно близко.
Отведя глаза всем, кто был поблизости, Иван стал медленно и бесшумно подниматься по каменной лестнице на стену. Вот и последняя ступень. Здесь ощущается дуновение свежего ветра со стороны моря. Вокруг — ни огонька. Только луна выглядывает из-за туч. Совсем рядом серебрится лента Мертвого Донца в лунном свете. Согласно разработанного плана казаки должны уже подойти как можно ближе к крепости, и ждать сигнала. Лазутчики ждут на борту фелуки, ошвартованной к берегу. Как никак, охранять хозяйскую собственность надо, а спать вполне можно и здесь. Погода теплая, и сон на палубе на свежем воздухе гораздо лучше сна в душной и переполненной казарме. Вот они и «спят». Во всяком случае, караульные на стенах так считают.
Иван посмотрел по сторонам, и не обнаружил ничего подозрительного. Караульные во всех четырех башнях его не видели, хотя иногда и поглядывали вокруг. Но в основном они очень внимательно вглядывались в ночную темень. Туда, откуда могла грозить опасность. Осторожно направившись к ближайшей башне, он ясно ощутил напряженность трех человек, пытавшихся разглядеть возможную опасность. Они здесь не видны с земли и неуязвимы для оружия врага, который вздумает подкрасться на дальность выстрела. И готовы в любой момент поднять тревогу. Но они не ждут нападения с тыла, от своих. Впрочем, если бы и ждали, то это им не помогло. Иван бесшумным призраком скользнул внутрь башни, и тут же сковал волю всех троих. Три быстрых удара кинжалом, и три неподвижных тела распростерлись на каменном полу. Вытерев клинок об одежду последней жертвы, Иван прислушался. Нет, все тихо. Никто ничего не заметил. И направился к следующей башне.
Обойдя стены крепости по периметру, как невидимый и неслышимый ангел смерти, Иван вышел из последней башни, и сбросил вниз веревку, предварительно закрепив ее внутри. А после этого вышел на середину стены, чтобы его было хорошо видно снизу на фоне неба, и вскинул руки вверх. По этому сигналу лазутчики должны быстро перебраться через ров с водой, и подняться по веревке на стену. Благо вся стража, находящаяся на верхних постах, уже на пути к Аллаху. А те, кто сторожит ворота изнутри, не видят, что делается вокруг. Им доступен для наблюдения лишь очень узкий участок — перед мостом и сам мост. Первая часть плана была успешно выполнена — часовые на стенах убраны без шума. Иван снова отошел в тень башни и стал ждать.
Вскоре раздался едва слышимый шорох, и над парапетом стены показалась голова Петра. Иван был рядом и тут же обозначил себя, прошептав.
— Петро, это я.
— Ух, Ванька, а я тебя за турка принял!!! Все тихо?
— Все тихо. Караульных на стенах я снял, остались четверо возле ворот. Остальные спят, и смена караула нескоро. Давайте за мной…
Четверо лазутчиков во главе с Петром быстро поднялись на стену и осмотрелись. Двое, на всякий случай, остались снаружи, у самой стены. Вокруг была тишина. Гарнизон крепости Сед Ислам крепко спал. Иван, стараясь не шуметь, стал спускаться по лестнице вниз, ведя за собой казаков. Надо торопиться. А то, вдруг кому-нибудь из турок взбредет в голову дурная мысль выйти во двор среди ночи? Может и помешать, если успеет шум поднять. Но опасения не оправдались, двор крепости был пуст, и казаки беспрепятственно достигли входных ворот. Осталась последняя помеха — четверо стражников, откровенно клевавших носом. Их можно было понять — какой смысл стоять возле наглухо запертых прочных ворот, откуда толком ничего не видно, что делается снаружи, когда на стенах находятся двенадцать человек, хорошо просматривающих все окрестности? Но служба есть служба. Сказали стоять возле ворот — значит стой.