ХАРЬКОВ 354-286
Шрифт:
– С чего ты взял?
– удивился Бондарь.
– А у тебя вешалка есть. А у меня специально обученный гвоздик в её роли.
– Нашёл чему завидовать. Ты бы ещё цвета занавесок сравнил. Пойдём лучше к нашей красавице спортсменке и комсомолке сходим.
– Идём. Узнаем, как она там.
Мы вышли в коридор и, подойдя к Лидиной комнате, спросили, можно ли нам войти к ней.
– Да, входите, - ответил довольно бодрый голос. По крайней мере, в нём уже не было всхлипываний.
Комната Лиды ничем не отличалась от наших, за исключением того, что вешалки в ней не было, а был клон гвоздя из моего места проживания. На столе лежала косметичка с зеркальцем, а сама девушка уже успела переодеться в спортивный костюм.
– Как вы тут?
– поинтересовался Саня.
– Пытаюсь привыкнуть. И давайте на ты перейдём. Всё равно нам тут ещё месяц жить.
– Давай, - согласились мы с Бондарем.
– Извините меня за истерику, - продолжила Лида, - больше такого не повториться.
– А мы ничего и не заметили, - ответил я.
– Да ладно вам, - улыбнулась девушка, - я же видела как на меня Сердюк тот посмотрел. Очень даже вы всё заметили. Ну да ладно. Когда в универе училась, в общаге жила. Так там условия не намного лучше здешних были. Ну разве что туалет был не на улице и двери между комнатами были. А коллектив у нас хороший был, дружный. Так что, если дружить будем, то может и здесь жизнь нормальной будет.
– Кстати, могу тебя обрадовать, долго нам здесь жить не придётся. Сердюк обещал, что не больше недели. Потом дадут что-то более пристойное.
– Ну хоть какая-то радостная новость. А что он ещё говорил, когда я ушла?
– Сказал что вечером к нам зайдёт. Пропуска выдаст, потом покажет, где питаться будем.
– А про постельное бельё он ничего не говорил?
– Про постельное? Да нет, ничего.
– Ну вы мужики, даёте. Про пропуска узнали, а про то, на чём спать будем не знаете.
– Может он забыл просто? Думаю, что на голом матрасе нам спать не придётся.
– Я тоже так думаю, но всё же. Мы же с поезда, может мы отдохнуть хотим, поспать в конце концов.
– Боюсь, что тут уж ничего не поделаешь, - развёл руками Бондарь, - надо до вечера ждать.
– Ладно, не будем тебе мешать. Пошли Леха.
Мы распрощались с Лидой и вышли в коридор, хотя что тут прощаться, если происходящее за стеной было прекрасно слышно и при желании можно было переговариваться не повышая голос.
– Лёха, пойдём покурим, - неожиданно предложил мне Саня.
– Ты же знаешь, что я не курю, - удивился я.
– Ну значит подышишь за компанию, - ответил Бондарь.
– Хорошо, идём.
Мы вышли на крыльцо и Саня, достав из пачки "Винстона" сигарету, прикурил её, и, затянувшись, сказал:
– Ну ты и тормоз, Лёха. Помню я что ты не куришь. Просто поговорить хотел без лишних ушей.
– Говори, что хотел, а то на улице прохладно что-то.
– Хотел я тебе предложить по району прогуляться. Это же мой родной город. Вот и интересно, как он в прошлом выглядит, чем живёт.
– А не боишься, что мы гулять до ближайшего мента будем, а потом нас в кутузку живенько упрячут.
– Не боись. Документы у нас есть. А самое главное, мы ж не шпионы, и в случае чего НКВД нас из тюряги вытащит. Мы им на свободе нужны, а не на лесоповале. К тому же долго далеко ходить не будем. Так, по Нижнему посёлку пройдёмся и всё. Что бы успеть до шести назад вернуться.
– Если, ты так уверен, - с сомнением ответил я, - то можно и прогуляться. Только переодеться надо.
– Давай, переодевайся. Я тоже оденусь, и потом здесь на крыльце встретимся.
– Хорошо.
Я вернулся к себе, одел берцы, так что бы штаны были навыпуск - незачем обувь светить, да и глупо джинсы в армейские ботинки заправлять. Накинул куртку и пошёл к точке рандеву. Там же стоял Бондарь надевший кроссовки и ветровку.
– Палимся мы Саня, ох палимся.
– Не боись, Лёха. Мы ж не диверсанты, нам бояться нечего.
– Не внушает мне доверия твоё объяснение, ну да ладно. Назвался груздём, полезай куда скажут.
Мы спустились с крыльца и пошли по улице в сторону перекрёстка с дорогой идущей вдоль Тракторного завода, мимо ряда расположенных перпендикулярно к нашей улице близнецов барака в котором мы поселились, стараясь обходить грязь и особенно глубокие лужи. Из-за того, что недавно прошёл дождь, людей на улице было мало, и мы могли особо не бояться повышенного внимания к своим персонам.
Чуть дальше от нашего барака, через дорогу, находилось пятиэтажное здание, архитектуру которого позже назовут Сталинской. На многих балконах этого дома, несмотря на недавний дождь висело сохнущее бельё. В общем мне всё это очень напомнило один из домов района ХТЗ в Харькове, мимо которых я проходил не одну сотню раз. Такое же кирпичное здание с высокими потолками, узкими окнами и маленькими балкончиками. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Ведь соцгородок ХТЗ был построен примерно в тоже время, что и этот посёлок, в котором я сейчас находился. Правда, больше пятиэтажных зданий мне не встречалось. Все остальные были либо одноэтажными либо двухэтажными. Судя по тому, как выглядел район ХТЗ в начале XXI века, думаю, что и этот соцгородок не сильно изменился в будущем, если конечно он не был уничтожен во время боёв.
Мы с Бондарем перешли дорогу у перекрёстка, когда к нам прицепилась вышедшая из-за угла пятиэтажки старая цыганка.
– Яхонтовые, давайте погадаю, - стала она приставать к нам.
– Отвяжись, не надо нам гадать, - ответил я.
– Бриллиантовые, старая Аза ещё никого не обманывала. Провалиться мне на этом месте, если я вру. Давайте я вам погадаю. А если я совру, то и денег с вас не возьму.
– Ладно, давай, - раздраженно ответил Бондарь.
– Саня, не гони. Они же шарлатаны все. Да ты это должен знать. Не маленький.
– Пусть гадает уже, лишь бы отцепилась, - сказал Бондарь, протягивая руку.
– Аза ещё никому врала, - удовлетворённо сказала старуха, вглядываясь в ладонь Сани, - была у тебя дорога дальняя, - начала цыганка
– Допустим, было такое.
– А до этого горе большое.
– И это, допустим, было, - грустно ответил Саня
– А перед ним, - тут у старуха замолчала, затем у неё, словно от ужаса, исказилось лицо, и она крикнула отталкивая от себя руку Бондаря, - прочь.. прочь... сгинь нежить.