Харон
Шрифт:
— Дьявол! — перебил его восклицанием Сергей. Он лихорадочно щелкал переключателями, пальцы бегали по клавиатуре. Сергей делал примерно то же, что и оператор в большом автобусе, на центральном пункте четверть часа назад.
И с тем же результатом.
— …Смотри сам, Пантелей Григория, — втолковывал Семен Фокич, пробившись к Иванову и отведя в сторону, — если «вторичный след» не читался, пока Гость был здесь, а возникал только с его уходом, так должно быть и теперь. А «следа» нет. И видеозаписи у тебя нет, хоть появиться тоже должна
разом остался. Я не знаю, перешел в иную форму, смылся пересидеть в астральной сфере, в некросфере, спасся в последний момент, в конце концов. Но он в данный момент пребывает тут! — Семен Фокич стукнул пальцем в борт автобуса. — И если ты хотел от него избавиться таким образом, то ты ничего не добился!
— Тут… — Иванов обхватил затылок, примял седые кольца волос, замер, словно прислушиваясь к себе. — Может быть… У меня по-прежнему — ничего или очень мало. И я по-прежнему чувствую… Но — спасся? Откуда? С моста он со своей девкой
спрыгнул, что за девка, между прочим?! Как мне прикажешь их искать? Распятия тащить? Попов с иконами? Где я теперь их найду?!
— Я знаю, где она может быть, если они спаслись, — раздалось рядом.
Игнат, в разодранном донизу плаще и с царапиной во всю щеку, стоял, задыхаясь, перед ними. Он еле прорвался. Его серый «Форд» был прострелен. В последний момент ему еще и досталось от охраны, а перед тем — от десантников в первом оцеплении.
Он смотрел поверх голов на клубящийся дым.
— Если только она спаслась, я знаю.
— Кой черт!.. — сказал Иванов и тоже посмотрел на дым. Там занимались сполохи огня. За БТР в городе начали стрелять.
Некоторые события 7 ноября 1997 года. (Окончание, время «Ч»)
Невиданные полярные сияния в невиданных широтах — за 65-м градусом к Экватору. Отчетливый ярко-синий цвет сменяется отчетливым ярко-оранжевым.
Полное прекращение муссонов над Южной, Юго-Восточной Азией. В сезоне дождей в странах, расположенных вдоль побережья Бенгальского залива и Южно-Китайского моря, Индонезии неожиданная и повсеместная передышка.
Появление рекордного числа пятен на Солнце, вспышек, выбросов. Магнитные шквалы обрушиваются на планеты и пространство.
Под влиянием ворвавшихся, пробивших плотину в Мир незримых сил исказились самые физические законы Мира.
Испущенный фотон стал пробегать меньший путь за тот же промежуток времени — уменьшилась скорость света — и сдвинулись цвета, краски, спектры. Нарушилось зрение, ориентация, засбоила и отказала оптика.
Электрону для возбуждения потребовалась большая энергия, поток которой вдруг словно стал утекать через невидимые раскрытые шлюзы, — губительно затянулись биологические процессы, сломалась технология, выстроенная на электричестве.
Взаимоотношение «гравитация — масса» изменилось — всколыхнувшись, начали сходить с орбит небесные тела.
Мир рушился целиком, весь, картина его уничтожения оказалась сродни диаграмме
В 21 час 56 минут 19 секунд по Гринвичу 7 ноября один из факторов в точке, нарушающей стабильность, устранен.
Пока этого достаточно для сохранения равновесия в этом Мире.
Время «Ч» не отменено, оно лишь отложено.
Глава 14
И тем не менее Мир устоял. Мир и в процессе своего стремительного распада не очень замечал, что с ним происходит. В океанах приливы сменяли отливы, мертвое не успело стать живым, а живому удалось удержаться, чтобы не сделаться мертвым. Что касается некоторых несообразностей, то они уже исправлены. Хотя бы главные.
Где-то разражались паники и кризисы, кто-то нагнетал страх, а кто-то привычно легко отмахивался: и это было! Возведенное людьми здание где-то дало трещины, а где-то спаслось тем, что, невзирая ни на какие свалившиеся из ниоткуда необъяснимые напасти, продолжало строго жить по своим установленным самим собою и природой законам.
Люди не могли оставить забот согреть себя в холодных широтах и уберечь от жары тропиков, накормить и одеть, обменяться товарами и информацией. Они продолжали любить друг друга и друг друга убивать, связываться, торговать, обманывать, переезжать с места на место. Уходили в плавание корабли и улетали самолеты.
Один из таких состоявшихся несмотря ни на что рейсов занимал мысли молодой женщины за рулем «Вольво», в обычном утреннем потоке машин проезжающей через всю Москву. Высокая арка с синим щитом. «Аэропорт Шереметьево-2». МКАД.
Инка покосилась на раскинувшегося рядом Михаила. Он всю дорогу не приходил в сознание. Позднее осеннее утро баловало чистым небом с низкой растянувшейся пленкой жемчужных облаков. Инка перестроилась, свернула направо, прибавила скорости. Она очень напряженно размышляла. Все еще. У нее вовсе не было уверенности, что интересующий ее рейс именно состоялся и именно несмотря ни на что.
— Останови.
Михаил приподнялся на сиденье, потряс головой, сморщился. Посмотрел в окно.
— Насколько я понимаю, это совсем не Лужники.
Инка послушно прижала «Вольво» к заснеженной бровке. Справа за деревьями белело поле. Впереди мост через Клязьму, неширокую здесь, машины шли туда и сюда. Бескрайнее невесомое небо.
— А развилку дорог ты уже проехала, — сказал Михаил, угадывая Инкино несбывшееся видение. Впрочем, отчего несбывшееся? Вот оно, сбылось.
— Ты можешь меня не бояться, больше двух превращений мне не положено, — продолжал он. Поправился: — Не было положено. Теперь все. Как ты меня вытащила?