Харон
Шрифт:
Совещание, по сути, велось двумя руководителями – начальником УВД и прокурором города.
Прокурор Андреев Андрей Евгеньевич напротив, был солидного возраста, достаточно сдержан и корректен. Возможно, он уже отстал с точки зрения знаний уголовного и уголовно-процессуального законодательства, но наукой менеджмента владел на должном уровне.
Участковые доложили об обходах прилегающих к кладбищу домов, проведенных беседах с лицами без определенного места жительства и, проще говоря, алкоголиками, проживающими в районе. Сотрудники отдела по
Следователем назначены необходимые экспертизы и допрошен бомж – Зикеев Николай Васильевич, который обнаружил труп, появились первые свидетельские показания.
Так или иначе, констатировали, что какой-либо приоритетной версии не имеется, каждое подразделение продолжает работать по своему направлению. Оперативным сотрудникам и следователю необходимо проверить родственников захороненных на осмотренных могилах лиц, провести работу по установлению личности погибшей.
На многих могилах таблички с надписями отсутствовали. можно считать удачей, что на интересующих двух могилах имелись четко различимые данные захороненных лиц.
Вернувшись в свой рабочий кабинет, Костин связался по телефону с судмедэкспертом и выяснил предварительные результаты экспертизы. Так, время наступления смерти – ночь со 2 на 3 ноября, причиной смерти женщины явилось проникающее колотое ранение подчелюстной области с повреждением головного мозга, имелось одно аналогичное непроникающее ранение и ушибленная рана в лобно-теменной области. Стало очевидным, что женщину насаживали головой на прут ограждения, нанося удары сверху по голове тяжелым предметом, возможно, изъятым кирпичом.
В этот момент в кабинет Костина постучали. За дверями стоял инспектор по делам несовершеннолетних Ромашкина Людмила, которая с довольным выражением лица протянула Костину подготовленный рапорт.
– Нами установлен очевидец преступления, – заявила Ромашкина.
– Поясните, – с удивлением в глазах ответил Костин.
– Одиннадцатилетний Силантьев Дмитрий, учащийся коррекционной школы-интерната номер двадцать четыре города Красногорска, вместе со своим другом цыганом Ермашом около одиннадцати часов видели двух парней, которые вели голую женщину по кладбищу.
– Где сейчас Силантьев ?
– У нас в отделе вместе с матерью.
Костин сразу направился в отдел по делам несовершеннолетних УВД, где увидел невзрачного вида, потрепанного и неухоженного мальчишку. Рядом с мальчиком сидела, по всей видимости, его мать, которая внешне была не менее потрепанной и неухоженной.
– Видели женщину? – задал вопрос мальчику Костин.
– Да, видели, – ответил ребенок.
– Что видели?
– Видели, вели ее двое под руки, а она голая.
– Что, совсем голая?
– Да.
– А где ее одежда была?
– Ее парни несли.
–
– Несли черное кожаное пальто, черную кофту, юбку черную, туфли черные, черные колготки.
– Да, ладно! Все черное! А парни во что были одеты?
– В черные кожаные куртки.
– То же черные?
– Да.
– А как они выглядели?
– Высокие, здоровые, лысые.
– Издалека видел ?
– Нет, не очень.
– Место покажешь?
– Да.
Костин отошел в сторону к сотрудникам ПДН: «Не радуйтесь, хрень какую-то несет. Одежда не сходится, все черное как в страшной сказке, время не соответствует объективным данным. Педагога найдите, допрашивать его нужно, на место выезжать, и Ермаша ищите, его тоже допрашивать нужно».
Через сорок минут появился педагог, Костин записал в протокол показания Силантьева и выехал вместе с ребенком, его матерью и педагогом, а также понятыми на кладбище.
– Здесь, – остановил участников следственного действия Силантьев на грунтовой дороге через кладбище, в стороне, дальней от автовокзала.
– Ты уверен? – переспросил Костин.
– Да, – ответил Силантьев.
– Ты отсюда разглядел, какую одежду несли парни в руках?
– Да.
Замерив расстояние до развилки тропинок в сторону могилы Завгаева, Костин объявил участникам следственного действия, что оно равняется 140 метрам.
Когда вернулись, в отделе по делам несовершеннолетних уже сидел малолетний цыган Калмыков Ермаш с матерью. Он был недоволен, что его оторвали от повседневных дел, и находился в негативном расположении духа.
– Привет, – обратился к нему Костин, – Диму Силантьева знаешь?
– Знаю, он дурак – недовольно буркнул Калмыков.
– Почему дурак?
– Он милостыню просит.
– Ну ты же тоже просишь?
– Нет, я не прошу, а он собирает и мороженое покупает, дурак.
– Ну, а ты что?
– Я лучше хлеб куплю.
– Так ты же не собираешь милостыню?
– Я нет.
– Ладно, с Димой были на кладбище сегодня утром?
– Да, были.
– Кого видели?
– Бомжа видели, дядьку Зикеева, он нам рассказал, что на могиле голая женщина мертвая висит.
– Вот так, да? А вы что?
– Мы побежали смотреть.
– Видели?
– Видели, но когда милиционеры шли, мы убежали.
– А раньше видели, чтобы эту женщину кто-то вел по кладбищу?
– Нет, такое не видели.
Все встало на свои места. Очевидно, что одиннадцатилетний ребенок, отстающий в психическом развитии, увидев труп женщины, дал волю своей фантазии и все выдумал.
Время было около двадцати одного часа, какой-либо информации, с которой можно было бы продолжать работать, у Костина не было. Он сложил документы в сейф и направился домой, не выполнив запланированную работу по другим уголовным делам. Именно по этой причине Костин вернулся около двадцатидвух часов, что было раньше обычного. Вместе с тем дети уже спали, жена ждала с приготовленным ужином.