Шрифт:
Глава 1. Труп женщины
Шел третий год службы Костина Константина Васильевича в прокуратуре. Он состоял в должности старшего следователя и уже считался опытным сотрудником. Он не занимался расследованием каких-либо резонансных, общественнозначимых уголовных дел, да и откуда им взяться в Красногорске Саратовской области – городе численностью не более 125 000 человек и относящимся по определению к малым городам России, однако сам он себя считал профессионалом. Костин находился в привилегированном по отношению к другим следователям положении: являлся руководителем ПДСОГ – «постоянно действующей следственно-оперативной группы» – и выезжал по всем сообщениям об обнаружении трупов с признаками криминальной смерти. Далее он проводил первоначальные
На дворе стоял ноябрь 2003 года. Костин в обеденный перерыв находился дома, что случалось с ним очень редко, и наслаждался вкусом домашнего супа, когда раздался звонок мобильного телефона. Звонил помощник дежурного по Управлению внутренних дел города – Люшов Дмитрий, который сообщил, что на территории недействующего городского кладбища обнаружен труп женщины с признаками криминальной смерти.
Люшов относился к числу сотрудников, которые прошли не одно подразделение милиции и от которых рад был избавиться начальник каждого из них. В итоге служба выбросила его в дежурную часть УВД, где, как казалось, от него много не требовалось, он всегда был под контролем руководства и фактически не имел необходимости принимать самостоятельных решений. На данной должности от него было меньше всего вреда.
Как бывало неоднократно, Люшов не обладал полной информацией об обстоятельствах обнаружения трупа и не мог довести ее до Костина. На вопросы следователя, он ограничился характеристикой: «Женщина висит на ограждении могилы», – и вопросом, куда необходимо прислать машину.
«Доберусь сам, – определился Костин, – собирай следственно-оперативную группу. Кто там у нас дежурный по графику? Обязательно должен быть, и судмедэксперта Новикову сразу заберите, я выдвигаюсь…».
Кладбище, о котором идет речь, располагалось по пути следования Костина на работу. Перед выходом Костин набрал номер заместителя прокурора, курирующего следственный отдел Иванова Ивана Николаевича:
– Николаич, сообщение поступило, труп женщины на кладбище возле автовокзала, я выдвигаюсь туда.
– Я знаю, – ответил Иванов, – начальника УВД жду, с ним туда подъеду.
Такая ранняя осведомленность заместителя прокурора указывала на неординарность происшествия, а также на то обстоятельство, что выходить нужно незамедлительно, чтобы оказаться на месте раньше руководства.
Иванов был ровесником и товарищем Костина, они вместе учились в Саратовской государственной юридической академии, оба работали следователями, на первоначальном этапе сидели в одном кабинете.
На улице стоял пасмурный морозный день, город был серым и унылым. От ярких красок, которыми богата золотая осень, не осталось и следа, все вокруг имело приглушенный померкший цвет. Это как раз тот период, когда температура опустилась ниже 0 градусов при практически полном отсутствии снега. Замерзшая земля с выраженными комками грязи, следами рисунков протекторов грубой обуви и покрышек автомобилей была лишь чуть-чуть припорошена снежной крупой.
Выйдя из дома, Костин через десять минут подошел к кладбищу. Это было недействующее кладбище, на котором захоронения перестали производиться более сорока лет назад. За могилами по большей части никто не ухаживал. Территория заросла деревьями, кустами и высокой травой, по центру ее пересекала грунтовая дорога, по которой ходили горожане, желающие срезать путь в старый район города, либо на автовокзал, расположенный рядом. Остальная часть была исчерчена тропинками, протоптанными лицами без определенного места жительства, студентами училища, расположенного неподалеку, и другими жителями Красногорска. Людьми, которых нелегкая занесла в богом забытый угол, до которого нет дела ни родственникам умерших, ни властям города.
Костин не часто ходил через территорию кладбища, старался обходить ее вдоль забора по асфальтированной дороге. Это имело существенное значение в условиях слякоти осени 2003 года, однако в данный день он легко прошел по замерзшей грунтовке.
На кладбище он встретил молодого незнакомого сотрудника милиции, который был поставлен для охраны места происшествия. Представившись и предъявив служебное удостоверение, свернул с дороги по одной из тропинок и прошел около десяти метров.
Представшая перед ним картина слегка шокировала и напомнила кадр из фильмов ужасов. На металлическом пруте ограждения одной из могил висел труп женщины 25 – 30 лет. Женщина была полностью обнаженной, ее труп был насажен на прут подчелюстной областью головы, которая была зафиксирована в вертикальном положении, ее руки и чуть согнутые в коленях ноги свисали вниз, стопы касались земли. Оба плеча были прижаты к ограде, грудь сквозь прутья выступала наружу. От шеи на грудь тянулись множественные, сливающиеся между собой подсохшие потеки крови. Аналогичные потеки шли от волосистой части головы на правое плечо, грудь и спину.
Могила, на ограждении которой находился труп женщины, имела металлический крест с надписью на табличке «Завгаев Виссарион Асланович, 1905 – 1955 гг.», была огорожена забором, изготовленным из заостренных металлических прутьев, соединенных аналогичным прутом по периметру. Крест и забор были покрашены синей краской, облупившейся от времени. Площадь могилы не превышала шести квадратных метров.
Осмотр места происшествия не дал какой-либо информации, способной прояснить обстоятельства произошедшего. Одежды женщины, кроме болоньевого плаща, лежащего рядом, обнаружено не было. Был изъят кирпич, множество пластиковых бутылок из-под различных напитков, пачек из-под сигарет и окурков с территории возле могилы.
Обратила на себя внимание расположенная в 5 метрах аналогичная осмотренной могила. На табличке металлического креста имелась надпись: «Крамер Франц Генрихович, 1905 – 1944 гг.», на пруте ограждения висела кошка черно-белой окраски, прут проходил насквозь через ее тело. Умышленно она была насажена на прут или неудачно упала с дерева, растущего рядом, было неясно.
Вечером того же дня прошло совещание в кабинете начальника УВД, куда по установленной практике были приглашены прокурор города, его заместитель, следователи, входящие в группу, Костин – руководитель следственной группы, сотрудники службы участковых уполномоченных, отдела по делам несовершеннолетних и уголовного розыска.
Костин на совещание пришел чуть раньше руководства, в приемной уже толпились сотрудники названных служб и живо обсуждали между собой утреннее совещание у начальника.
– Что у вас опять? – спросил Костин.
– Да Дубов «корки мочит» – в полголоса ответил Идрисов Фарид, начальник отделения по борьбе с преступлениями против личности, давая понять, что разговор деликатный. – Помнишь в прошлом месяце наши сотрудники в здании УВД человека забили?
– Ну да, я же работал…
– Так вот, по данному поводу проведена служебная проверка, по результатам которой уволили всю дежурную смену за то, что «они пропустили Носова в здание УВД, который не являлся сотрудником милиции». Те в своих объяснениях написали и устно у генерала доложили, что Носова уволили задним числом и на дату совершения преступления он являлся стажером в уголовном розыске. Утром на совещании нашего управления Дубов с пеной у рта орал: «И у них еще хватило совести врать, что Носов уволен задним числом!» Сам понимаешь, всем присутствующим это было известно, посторонних на совещании не было, для кого он разыгрывал этот спектакль неясно.
Начальник УВД – Дубов Владимир Владимирович – являлся неординарной личностью. Он был достаточно молод, ему не было 40 лет, с одной стороны, психопатичен и напорист, с другой, казалось, что лично он не желает осуществлять руководство своими подчиненными и контролировать их работу. Каждую пятницу после 18:00 выезжал загород, на охоту, употреблял спиртное, отдыхал. Вместе с тем на совещаниях и при общении с подчиненными демонстрировал бурную деятельность, становился требовательным, не стеснялся в выражениях, оценках неудач и определении их мотивов. Все его речи казались больше игрой на публику, желанием показать себя требовательным руководителем, чем реальным желанием получить положительный результат от своей работы и работы своих подчиненных.