Хасидские истории. Поздние учителя
Шрифт:
Рабби Мендл частенько жаловался: «Вот когда не было дорог, ты поневоле останавливался с наступлением темноты. Потом, в корчме, никто не мешал тебе помолиться, спеть псалмы, открыть книгу или по душам побеседовать с попутчиками. А сегодня ты можешь ехать по этим дорогам день и ночь, и человек уже вовсе не знает покоя».
Однажды ученик спросил рабби Мендла из Риманова: «В Талмуде сказано, что Авраѓам исполнял все 613 заповедей [70] . Но как же это надо понимать – ведь заповеди еще не были нам даны?» «Дело в том, – ответил рабби, – что заповеди Торы можно уподобить костям человеческого тела, а запреты – мышцам и жилам. Таким
70
Иома, 28b
Рабби Мендл из Риманова частенько говорил, что когда он читает Шмоне-эсре, перед его мысленным взором проходят все те люди, которые когда-либо просили его вознести Господу молитву за них.
Однажды его спросили, как же это возможно – разве для этого хватает времени? Рабби Мендл ответил: «Нужды и беды каждого оставляют след на моем сердце. И в час молитвы я открываю свое сердце со словами: “Владыка вселенной, читай, что написано здесь!”»
Рабби Ѓирш «Слуга» рассказывал: «Когда мой святой учитель читал покаянные молитвы Слихот у амуда накануне Рош ѓа-Шана, он всегда делал паузу после фразы “Когда каждый обратится к Тебе с открытым сердцем и душой” и замолкал на некоторое время, после чего возобновлял чтение. Многие думали, что во время паузы он настраивал свою душу на искреннее раскаяние, но близкие ему люди знали, что он просто ждет, пока не убедится, что все присутствующие действительно обратились к Господу всем сердцем и всей душой».
Рабби Мендлу задали вопрос: «В Писании говорится: когда “сказали Моше, что больше приносит народ, нежели нужно, чтобы исполнить работу, которую повелел сделать Бог, то приказал Моше, и провозгласили по стану: ‘Мужчины и женщины пусть не делают больше работы для святых приношений’” [71] Как же это связано одно с другим? Ведь Моисею достаточно было повелеть, чтобы народ просто прекратил приношения».
Рабби Мендл объяснил это следующим образом: «Всем известно, что строительством святилища занимались святые люди, и результаты их работы также были святыми. Каждый удар молота по наковальне, каждый удар топора по дереву эхом отдавался в сердцах всех тех, кто слышал эти звуки, и окружающие были движимы святым желанием приносить больше, нежели было потребно. Вот почему Моисей обратился с призывом не делать больше работы».
71
Исх. 36:5–6
Ученики рабби Мендла приняли решение организовать свое сообщество. Они написали устав, начинавшийся такими словами: «Мы желаем основать сообщество друзей, взыскующих истины и стремящихся быть праведными и смиренными, обращенными к Господу всем сердцем, дабы чистота наших сердец приближала нас к святости».
Сформулировав свои клятвы и зароки относительно норм своего поведения, они написали их на свитке, вслед за текстом устава. Один из их зароков гласил: «Избегать недостойных слов, относительно которых наш святой рабби сказал, что их произнесение равносильно нарушению заповеди “Не убий”».
Высказывание рабби Мендла, о котором идет речь, звучит следующим образом: «Всякое слово имеет свою определенную форму, и тот, кто, произнося его, тешит демонов, тот совершает грех по отношению к этому слову, подобно тому, кто поднимает руку на своего ближнего и убивает его».
Рабби Мендл говорил: «Когда человек жаждет служить Господу достойным образом, а что-то ему препятствует, то перед ним вырастают стены. Его молитвы становятся тусклыми, его учеба неглубокой. Тогда он восстает против самого себя в сердце своем, и идет к своему цадику, и предстает перед ним, трепеща и ожидая помощи, – и его смиренность делает смиренным также и самого цадика. Ибо тот, к которому обратились за помощью, видит кроткую и истовую душу обратившегося за помощью и думает: “Он лучше, чем я!” И в это мгновение цадик духовно поднимается до самых высот, обретая силу устранять любые препятствия. К этому и применима фраза “Ковчег Завета нес несущих его” [72] ».
72
Сота 35а
Рабби Фейвиш из Збаража однажды приехал к рабби Мендлу, чтобы провести с ним субботу. В воскресенье, прощаясь, он заплакал и сказал: «Мне семьдесят четыре года, а я все еще по-настоящему не обратился к Господу».
Также заплакав, рабби Мендл ответил: «Это и мое горе».
И они решили благословить друг друга, чтобы наконец в полной мере свершилось их истинное обращение к Богу.
Вскоре после смерти жены рабби Мендла умерла его дочь. Близкие не хотели сразу сообщать ему горестную весть. Рабби Мендл читал утреннюю молитву, когда его зять, плача, вошел в дом молитвы, и рабби сразу понял, что случилось. Он закончил молитву и сказал: «Владыка Вселенной, сначала ты забрал мою жену. Но у меня оставалась дочь, отрада моего сердца. Теперь ты забрал у меня и ее тоже. И у меня не осталось никого, кроме тебя. Отныне ты стал единственной радостью моей жизни». И в порыве радости он прочел дополнительную молитву.
Цви-Ѓирш из Риманова
Когда рабби из Ружина собирался женить своего внука на дочери рабби Ѓирша из Риманова, то перед составлением брачного контракта он сказал: «В нашей семье существует обычай читать родословную во время помолвки. Именно это я сейчас и намерен сделать. Отец моего деда был рабби Дов-Бер, мой дед был рабби Авраѓам Ангел, и мой отец был рабби Шалом-Шахна». Он произнес лишь имена Великого Магида, его сына и внука, не называя их почетных званий. Потом он обратился к рабби Ѓиршу: «А теперь твоя очередь. Расскажи нам, кто твои предки». Рабби Ѓирш ответил: «Мои отец и мать покинули этот мир, когда мне было десять лет, и потому я не могу рассказать о них много – знаю только, что они были достойными и честными людьми. После их смерти родные определили меня в ученики к портному. Я пробыл у него пять лет и, несмотря на свой юный возраст, работал хорошо. Я старался не испортить новые вещи и аккуратно чинил старые».
«Брак приемлем для обеих сторон», – воскликнул рабби из Ружина.
Стелить постель рабби Менахема-Мендла из Риманова было одной из обязанностей его слуги, и тот никому ее не передоверял. Когда юный Цви-Ѓирш ушел от портного и был взят в дом цадика истопником, он не раз просил слугу позволить ему постелить постель рабби Мендла, но тот всякий раз отказывал, говоря, что рабби немедленно почувствует чужую руку. Однако однажды слуге пришлось отлучиться к вечеру, и потому он вынужден был передать свои обязанности юному истопнику, дав ему подробные указания относительно того, как надо это делать. Ѓирш заверил, что сделает все именно так, как ему было сказано. Когда рабби Мендл проснулся на следующее утро, он позвал слугу и спросил, кто вчера стелил ему постель. Слуга объяснил, как было дело, и испуганно попросил прощения.