Шрифт:
Annotation
Просто рассказулик.
Рокин Дмитрий
Рокин Дмитрий
Have a nice life
– Привет!
– крикнул с противоположной стороны моста Ден.
– Привет, -
Ден перелез через перила и подошел.
– Может, вместе прыгнем?
– предложил он.
– Да я еще не решила. Когда. И так ли я хочу уйти. Или по-другому. Я думаю.
– Давай вместе подумаем. Здесь, и правда, есть, где разгуляться. Эта схема для любителей классики. Для возрастных людей. Мои одноклассники обычно закидывались колесами и отходили в клубе. Там, знаешь, недалеко от входа в парк, там всегда звучит музыка. Диджеи тоже меняются, когда отъезжают.
– А почему тогда ты выбрал мост? Здесь же никого и никогда нет. Только ты и мысли.
– Вот как раз мысли и привели меня сюда. Точнее довели. До конца. До точки. Хочешь, проведем вечер вместе, а потом вернемся сюда и закончим дело?
– Давай. Парк большой, пошли, посмотрим, что еще есть.
– Пошли. Я Ден, Ден Марк.
– А я Бель, Бель Гиум.
– Очень приятно.
– Взаимно.
Молодые люди спустились на строительном лифте без стенок вниз, на землю, и пошли осматривать аттракционы. "Колесо обозрения" раскручивало максимальные обороты и слетало с опор - люди высыпались из кабинок, и укатывающееся вдаль колесо давило их. "Камикадзе", "хоппла" и "сюрприз" раскручивались до скорости звука и выплевывали людей - те летели в стены, в небо и в землю довольными - они свистели и радостно кричали "Вальгалла!"
"Катапульта" подпирала опорами небо - человек улетал практически в стратосферу. Каждому хлопали и желали жесткой посадки.
Аттракцион с лошадками стилизовали под старину - люди выбирали себе оружие разных эпох: копья, щиты, мечи, луки и стрелы. Доспехи также на выбор и по желанию. Впритык вращался такой же аттракцион - там сидели соперники. Люди разили друг друга без жалости и с большим удовольствием.
– Я читал как-то, что была программа по реабилитации убийц - их свозили сюда, чтобы они выпускали пар. Говорят, что программа действует и по сей день, - сказал Ден, когда они остановились взять у шатра сладкой ваты.
– Давай зайдем, там стреляют, - кивнула в сторону большого шатра Бель, поедая вату, отрывая ее кусками от "облака".
Над шатром светилась и редко помаргивала неоновая вывеска: "Это не интернет, для выхода нужно нажать только раз". Внутри за столом сидели люди и играли в русскую рулетку. Пили виски, и, раздухаренные, по очереди жали на спуск, вместо одного патрона заряжая пять. Тот, кто оставался жить, со свистом и позором изгонялся из шатра.
– У всех свои забавы здесь, - сказал Ден.
– А почему ты здесь? Хочешь в тир?
– спросила Бель.
– Не, там за мишенями люди. Когда попадаешь - ты убиваешь кого-то. Я хочу уйти с чистой совестью. А здесь я потому, что жизнь кончилась для меня.
– Почему?
– А ты почему здесь?
– Ну... Самоубийство - моя мечта. Я считала дни, когда исполнится восемнадцать. Все равно все умрем.
– Прокатимся?
Молодые люди стояли у загона с машинками на электроприводе, где людей при столкновении било разрядом тока.
– Не, слишком обыденно, - пожала плечами Бель.
– У меня так знакомый закончил, только не в парке, а на трассе. Обмотал вокруг шеи ремень безопасности и врезался в вековой дуб.
– Оригинал, ничего не скажешь. Так, ты говоришь, мечта? Мечта о самоубийстве? Но ведь жизнь только началась?
– Как началась, так и закончится.
Молодые люди подошли к американским горкам. Крутым, петляющим и совершенно безумным. На входе висела неоновая табличка: "Если бы люди знали, как будут жить и как умрут - на войну бы шли как на праздник".
Людей не пристегивали здесь. Те, кто цеплялся и не выпадал на виражах, потом сталкивались с другим экипажем лоб в лоб или падали в пропасть.
– Все это развернутый вариант "Пункта назначения", - шутил Ден. Бель невесело улыбнулась в ответ.
– У тебя есть девушка?
– Нет. Мы разъехались полгода назад, но разошлись полтора года назад.
– Как это?
– Как очень часто бывает. А у тебя есть парень?
– Нет. Никогда не было. Даже не целовалась.
– Странно. Ты здесь из-за этого? Из-за того, что не познала любви?
– Это ты странный. Появился из неоткуда и лезешь ко мне с расспросами. Тебя наняли мои родители? Ты из той службы помощи? Ты агент?
– Едва ли. Я не настаиваю на нашем общении. Я собирался прыгнуть раньше тебя. Так что, расход?
Они шли вдоль аттракционов молча некоторое время.
– Расходимся?
– повторил вопрос Ден.
– Нет. Поговори со мной, расскажи что-нибудь.
– Хорошо, - Ден закурил сигарету.
– Люди кончают с собой, потому что им не нравятся тела, которые им достались. Наверно, на небе что-то путают. С другой стороны, если бы люди могли выбирать, так все бы были Шонами Пеннами и Кети Холмсами. Людям все не нравится. Тело, судьба, страна, семья, эпоха. Но ведь все можно исправить. Ну, или почти все.
– Тебе не нравится твоя внешность?
– Нравится.
– Тогда почему ты здесь?
– Можешь считать, что я, как и большинство здесь, неизлечимо болен. И все эти формы "эвтаназии" направлены на облегчении смертных мук людей. Ты вроде бы развлекаешься и веселишься. И умираешь. Но не в больнице в слезах и обколотый наркотиками, а в большой и веселой компании таких же обреченных. Это как игра. Есть такое течение философии, что все игра. Жизнь и смерть тоже.
– А я не больна ничем таким. Но, если честно мечтала о болезни.