Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)
Шрифт:
– Погоди-ка, Ухо, – в голову Бориса вдруг пришла неожиданная мысль. – А кто конкретно устанавливает связь с покупателем и оформляет сделку.
– В смысле – кто? – не понял сержант.
– Ну… Какие специалисты?
– Персонал базы, разумеется.
– Тресы?
– Ну да. А кто же еще?
– То есть… – Борис растерянно улыбнулся. – Получается, тресы торгуют тресами?
– А что тебя удивляет? Свою работу они выполняют лучше любого вольнонаемного продажника.
Борис и Ухо повели освободившуюся пару в самый конец зала. Там прибором, похожим на большой фен, каждому пленнику ставили
– Куда это их? – поинтересовался Борис.
– В тресохранилище, – хмыкнул Ухо. – Это здесь же, на базе. Вернее под ней. Хочешь посмотреть?
Борис покачал головой. Нет, такого желания у него не было.
– А-а-а! Суки! У-у-у! – чей-то громкий истеричный вопль перекрыл деловитое гудение зала.
Сопровождавшие буяна хэдхантеры быстро уложили его мордой в пол. Сильно, правда, не били. Ограничившись несколькими профессиональными аккуратными, но, судя по всему, болезненными, тычками: хуторянин захлебнулся собственным криком, застонал, корчась на полу. Когда его снова подняли на ноги, пленник вел себя тише воды.
Помощи не понадобилось: конвоиры справились сами.
– Вечно так, – досадливо поморщился Ухо. – Кто-нибудь да начинает бузить под конец. До некоторых только во время клеймления окончательно доходит, кем они стали.
Сотрудники базы не обратили на шум никакого внимания. То ли тресам за компами приказано игнорировать подобные инциденты, то ли они успели привыкнуть к подобным выходкам.
– А че толку бузить-то?! – продолжал возмущаться сержант. – Только трес-резюме подпортят и цену себе собьют, суки! Запись в графе «непослушание» – и товар сразу дешевеет процентов на двадцать-тридцать. Надо было этого гада сразу в буйные определять.
– Кстати, о буйных, – Борис вспомнил о чернявой. – Стольник их, вроде бы, в гладиаторы продавать собирался. Такие сделки тоже проходят через трес-базу?
– Нет, – мотнул головой Ухо. – Гладиаторов заказывал городской колизей, а с колзейскими мы работаем напрямую. Вот этих сдадим, – сержант кивнул на пленников, рассредоточенных по офисным ячейкам, – потом займемся буйными.
Наверное, «заниматься буйными» было приятно. Ухо аж потер руки от предвкушения.
– Свежие буйные – особый, штучный товар, – объяснил он. – Колизейские платят за него сразу, наличкой. Очень хорошо, кстати, платят. Знаешь, сколько бабла в колизеях крутится?
Борис решил, что немало.
Глава 29
Верхние надстройки Ставродарского колизея они увидели еще издали. Высокая изогнутая стена, состоящая из арочных сегментов, поднималась между многоэтажками словно круговая эстакада.
Колизей был стилизован под классические древнеримские амфитеатры и занимал пару-тройку городских кварталов. Грандиозное сооружение, воздвигнутое на месте бывшего стадиона, способно было вместить десятки тысяч зрителей. Красиво, мощно, круто… Вживую ставродарский колизей выглядел совсем не так, как с экрана телевизора.
– Фигасе! – восхищенно произнес Борис.
– Нравится? – осклабился Ухо. – Построено руками тресов в рекордные сроки. Как и Коллектор, как и многое другое. Сейчас все строится быстро и качественно. Прикинь, Берест, а ведь раньше находились умники, которые утверждали, что рабский труд неэффективен и все такое, – сержант раскатисто гоготнул. – Мол, без рабства при капитализме вести дела выгоднее и бла-бла-бла… Фигня все это. Все дело в том, какой капитализм. А он у нас, по большому счету, всегда был дикий-предикий.
Борис усмехнулся. Вообще-то слово «дикий» вызывало у него другие ассоциации.
– А что, скажешь, не было у нас рабства раньше? – продолжал рассуждать сержант. – Мало, что ли воровали людей и заставляли их работать в подпольных цехах, на подсобных хозяйствах или просто выпрашивать милостыню на улицах? Мало гастарбайтеров гнобили как скотину? Мало баб продавали в бордели? Мало солдатиков отрабатывало службу на генеральских дачах? Мало бичей пахало за бутылку паленой водки? А обычная работа за копеечную зарплату, которую не всегда и не вовремя платят и которой только на жратву и хватает – это что, не рабский труд? Было бы все это не выгодно и неэффективно – не стали бы, наверное, его использовать. А? Как считаешь?
Борис не ответил. Он уже не слушал разглагольствования сержанта. Слова Уха пролетали мимо ушей, не задерживаясь. Борис просто любовался колизейским великолепием.
Со всех сторон колизей окружали парковки, торговые комплексы, ресторанчики, кафешки и развлекательные центры. К южному изгибу многоярусной арочной стены вплотную примыкал наполовину утопленный в землю ангар без окон и с массивными раздвижными воротами, столь же прочными, как ворота трес-базы.
Судя по всему, ангар являлся въездом в подземные ярусы колизейского комплекса. Именно туда и направлялась сейчас хэдхантерская колонна.
– Когда будем выходить, оружие оставите в машинах, – предупредил Ухо. Главным образом – новобранцев.
– Колизей – это тоже общественное место? – усмехнулся Борис.
Как гипермаркет…
– Ес-с-стесно, – фыркнул сержант. – И, к тому же, объект повышенной опасности.
– Из-за гладиаторов?
– Нет, все гладиаторы здесь под присмотром. Дело в другом. В колизее кипят такие страсти, и такие деньжищи на тотализаторы ставятся! В общем, если кто-нибудь пронесет ствол, зрители могут просто перестрелять на хрен и бойцов и друг друга. Так что правила придумывали не дураки. Быть при оружии имеет право только колизейская охрана. И та к арене выходит только с нелеталкой.
Колонна остановилась у ворот ангара. Стольник, вышел из командирского броневика и, нажав неприметную кнопочку на стальной створке, несколько секунд переговаривался с кем-то по внутренней связи. Потом взводный вернулся на броню.
Ворота открывались словно нехотя: со скрипом, медленно-медленно. Но все же открылись. Машины одна за другой въехали внутрь. Встали на небольшой огороженной площадке. Массивные створки с лязгом сомкнулись за кормой последнего транспорта. Из люков полезли безоружные хэды.