Хедин, враг мой (сборник)
Шрифт:
Разве у Бога бывают пыльные сапоги?
Нет, никогда. И это страшно. Потому что, если Упорядоченное могут спасти только и исключительно боги, не совершает ли он страшной, поистине губительной ошибки, оставаясь магом, всего лишь магом?
Но неужели божественность – в этих несложных, по сути, вещах? Таинственность, непознаваемость, скрытность?
Так видят люди, так они верят. Но должен ли он повторять их заблуждения?
Проклятье, как же давит, как пресекается дыхание. Человеческое тело твоё, Познавший Тьму, давно уже не просто одежда, что можно сменить в любой
Даже здесь выбор уже не столь велик, так что же говорить о божественности! Там его просто нет.
Это приводит в бешенство, да, но главного не отменяет. Он оказался не тем, кем нужно.
Детей не обманешь в главном.
«Разумеется, с ними ничего не должно случиться, уж об этом я позаботился», – отстранённо подумал Познавший Тьму, глядя вслед колоннам подмастерьев. Это-то как раз самое лёгкое во всех и всяческих Планах.
Словно наперекор собственным мыслям, Хедин вскинул руку, приветствуя уходящих. В руке – пламенный меч, меч Пламени Неуничтожимого, и клинок сейчас словно окутывало облако тёмного огня.
– Слава великому Хедину! – гаркнул какой-то ретивый гном, и марширующие ряды враз подхватили клич, повторяя его снова и снова.
– Слава! Слава Хедину!
Детвора молчала в отличие от взрослых.
«Нет, не смотри на них, великий бог Хедин. Да, да, да, повторяй себе снова и снова – Боги суровы и непознаваемы, таинственны и недостижимы. Они где-то там, за небом, в таинственных эмпиреях. Они не стоят, словно обычный военный вождь, с мечом в руке, салютуя проходящим десяткам.
Они в лучшем случае навевают сны героям, даруют смутные и непонятные знамения, они скрывают свою силу и являют её лишь в катастрофах, в гневе разгулявшейся стихии.
Вот таких богов почитают, вот перед такими трепещут.
А бог в поношенных сапогах – не Бог».
Потому что божественное, подозревал сейчас Познавший Тьму, – оно не в имени, а в отношении. В тебя веруют, веруют и не нуждаются ни в каком знании – бог ты или не бог.
По спине пробирало холодом. «Новый Бог», который не бог.
Чуть в стороне от Хедина сгрудились остающиеся подмастерья – всего десятка полтора. Пара орков – секироносец в тяжёлой броне, утыканной для чего-то остриями, словно ёж иголками, и один варлок; двое эльфов, тёмный и светлый; двое половинчиков с длинными, выше их самих, луками; двое гномов с бомбардами. Рыцарь Леотар и ещё один человек, арбалетчик. Мормат, радужный змей, гоблин и вампир. Последний чувствовал себя явно не в своей тарелке, переминался с ноги на ногу, то запахивал плащ, то опять распахивал.
Подмастерья промаршировали и ушли. Врата Астрала раскрылись и вновь захлопнулись. Обетованное опустело.
Присмиревших, тихих детей увели испуганно озирающиеся на Хедина женщины – всех рас. Они боялись не Аэтероса, страшила неизвестность, ожидавшая их мужей…
Познавший Тьму с лицом холодным и непроницаемым направился к Урду.
Держи лицо, это всё, что ты можешь сейчас для них сделать.
Четырнадцать оставшихся с ним бойцов растекались сейчас по окрестностям с приказом «наблюдать и в случае чего – доложить». Розданы кристаллы далековидения, всё готово.
Все потрясены очередным великим Планом Хедина.
В беседке Познавший Тьму склонился над бурлящей водой священного источника.
Теперь предстояло самое сложное.
Все должны увидеть то, что должны увидеть. Каждый – своё.
На сей раз Источник никто не окружал кольцами кристаллов. Он должен сделать всё сам. Те, кто увидит, должны поверить, у них не должно остаться никаких сомнений.
Клинок Пламени Неуничтожимого лёг на край каменной чаши. Над мечом немедленно заклубился парок.
Неспешно и очень осторожно Познавший Тьму потянул к себе всю мощь Источника. Его сущность, сущность Истинного Мага, сделавшегося Новым Богом, отозвалась болью, обжигающей, прокатывающейся от пальцев к плечам.
И это было хорошо. Потому что сейчас он действовал совершенно не так, как надлежало бы Хедину. Или Истинному Магу. Или Новому Богу.
Он должен знать, что с Си ничего не случилось! Что она не наделала глупостей. Что она не угодила в новый плен, неважно к кому. Чтобы… чтобы… чтобы…
«Слишком много человеческого, – думал он. – Слишком много. Непозволительно много для Бога, такого, как хотят видеть они все. Даже самые верные и преданные».
Даже для такого, каким хочет видеть его Сигрлинн.
Только полное исчезновение, развоплощение, превращение в Великого Непознаваемого способно дать желаемое. А он – нет, он никакой не бог. В лучшем случае – просто очень сильный маг. Может, даже, что и сильнейший.
Меж тем Урд отозвался с готовностью, как старый и верный друг, что не задает вопросов «куда, зачем и почему?», а просто берёт меч и встаёт рядом с тобой, потому что твёрдо верит – ты не позовёшь его на татьбу.
«Поворот мира вокруг себя», – усмехнулся Хедин.
«Да, друзья мои, именно он. Здесь, в сердце Обетованного, у самого Урда, я вновь сделаю то, что, как мне казалось, проделывал множество раз в бытность Истинным Магом. Тогда мы не знали, что это лишь красивые слова, пафосное название. «От поворота Истинным Магом мира вокруг себя получают силу все смертные колдуны».
Если бы это было так…»
Ось, видимая только ему – ну и тем, кто, как он надеялся, сейчас ловит каждый его чих, – проходящая через Урд и Кипящий Котёл. Другая – через Урд и Источник Мимира. Они пересекутся в некоей точке. И это будет очень интересная точка.
Школяры недоумённо воззрились бы на него: что же это тут за «интересная точка»? Одна линия от Урда до Котла. Другая линия от опять же Урда до Источника Мимира. Ясно, что в Урде они и пересекутся – как может быть иначе?
На гладком листе пергамента – да, но не в Упорядоченном. И это не обычные линии, проведённые стилусом или пером.
Хедин не чертил многолучевых звёзд, не расставлял усиливающих магию артефактов. Нет, нагая мощь – и он сам, его сознание. Иллюзия, что сила подобна тяжеленным каменным глыбам, из коих Древние Боги (не все, но некоторые) возводили поражающие и по сей день воображение храмы. Не всегда и не для всего годны подпорки, рычаги, катки и блоки.