Хедин, враг мой (сборник)
Шрифт:
– Это не так! – вскинулась Гелерра, несмотря на ледяную иглу в голове. – Великий Хедин сражался против Дальних с незапамятных времён, ещё будучи Истинным Магом!
Соллей вздохнула.
– Твоя преданность богу Хедину внушает мне и уважение, и боязнь, адата Гелерра.
– Боязнь? Почему?
– Мы помогаем тебе, но пути наши, как я уже сказала, не всегда совпадают с путями бога Хедина. Я опасаюсь, что ты сможешь… причинить нам вред. Мне или моим братьям. Именно потому, что твоя преданность Новому Богу не знает границ. Ты много узнала о нас, о нашей крепости. Обо мне. Что, если
– Я… я не… – Гелерра подавилась. – Я никогда…
– Ты не просила о помощи? – участливо спросила Соллей, заглядывая ей в глаза. Ледяная игла дёрнулась, Гелерру скрутило жестоким болевым спазмом. – Ты это хотела сказать, гордая адата? «Я ни о чём и никогда вас не просила? Я погибла бы в бою с тем чернокнижником, но вас я ни о чём не просила»? Так? Я права?
Гелерра опустила голову – низко-низко. Чародейка была права.
Наступило молчание.
– Пожалуйста, – нарушила его наконец Соллей, – вспомни об изумруде. Это ведь такая малость! Тем более что «в общих чертах», как говорится, я об этом уже знаю. Важны детали. Однако именно они, я надеюсь, помогут нам устроить Дальним пару-тройку не самых приятных сюрпризов.
– Я… поверю тебе, – с усилием сказала Гелерра.
– «Я поверю», а не «я верю», – холодно кивнула Соллей. – Я заметила разницу, адата. Но я понимаю, насколько тебе трудно, и не тороплю тебя. А теперь – вспоминай, заклятие такой силы нелегко удерживать даже и мне…
Гарпия, в свою очередь, кивнула. И стала вспоминать.
Хотя вспоминать особо было и нечего. Они окружили тогда слившийся мир, Эвильин или Мевиал, одно название так и не прижилось. Окружили, стараясь разобраться, действительно ли все последствия жуткой схватки купированы, что опасность миновала.
И Гелерра просто ощутила тогда зов, зов изумрудного кристалла, свободно плававшего в Межреальности, не опускаясь на её «твердь». Сильные пульсации, возмущения в свободном потоке магии; его отыскал бы и слепой. Чистая случайность, что подобрала его именно она, а не любой другой из числа учеников великого Хедина.
Она вспоминала, как сомкнула пальцы на холодных твёрдых гранях, как несколько мгновений всматривалась в смарагдовую глубину, а там исчезало, словно погружаясь в неведомую пучину, видение жуткой зубастой пасти.
– Вот и всё, могучая Соллей. Я отдала кристалл великому Хедину. Больше мои руки его не касались. Впрочем, это ты должна знать и так.
– Знаю, – с трудом выговорила волшебница. Она тяжело дышала, голова поникла. – Спасибо, адата. Ты не представляешь, насколько ты мне помогла.
– Чем же, могучая Соллей?
– Кристалл этот – не просто изумруд. Он указывает путь к владениям Дальних, в изнанку Упорядоченного. Там их заклятия, особые, только им присущие. Не представляю себе, что могло заставить их оставить такое без внимания, оставить валяться почти что «на большой дороге», почему они не отправили никого на перехват или просто не уничтожили…
Гелерра пожала чешуйчатыми плечами.
– Не знаю, могучая Соллей. Знаю лишь, что великий Хедин очень ценил эту мою находку.
– Ещё бы не ценить! – присвистнула волшебница. – Но когда ты оказалась в беде, Гелерра, твой бог не пришёл тебе на помощь. Тебя спасли мы. Уже два раза.
– Прости, чародейка. Но у моего народа не принято напоминать спасённому о случившемся и о своей заслуге в этом. Считается, таким образом спасший являет корысть, показывает, что спасал не для того, чтобы спасти, а ради выгоды, – вырвалось у Гелерры.
Соллей едва заметно усмехнулась:
– Нет, адата, напротив. Мы обе знаем с тобой правду. И я не собираюсь как-то покупать твою «службу» или что-то вроде этого. Ты излечишься и покинешь наш замок, свободная, как и положено истинной адате. Свободная от долгов и обязательств. Моей наградой, как и положено у людей, станет победа, просто победа над злом, над вот этим демоном, что вцепился в тебя мёртвой хваткой.
– Ты красиво говоришь, – покачала головой Гелерра. – Красиво, как и положено у людей. Увидела ли ты в моей памяти то, что хотела, могучая Соллей?
– Увидела, – кивнула чародейка. – Мне очень, очень пригодился бы этот камень, адата. Да-да, я помню: «попроси у Хедина на доброе дело, и он не откажет». Но увы, у меня нет времени на отыскание Нового Бога и на долгие разговоры с ним. Так что обойдусь тем, что есть. Что смогла найти у тебя. Твою память об этом кристалле, о том, что запомнила даже не ты сама, а твоё подсознание. Вот это меня и поведёт. А богу Хедину ты потом обо мне расскажешь, что, мол, есть такая чародейка Соллей, сражается с Дальними… Кто знает, может, тогда он и поможет.
Гелерра молчала, сбитая с толку.
– Надеюсь, могучая Соллей, это не повредит делу великого Хедина.
Волшебница улыбалась:
– Конечно же, нет. Дальние – главные враги его сейчас. Любой удар по ним – это помощь великому Хедину. Можешь не сомневаться, – она отплывала прочь, тихо и безмятежно. – Отдыхай, адата. Завтра мы с тобой продолжим.
Глава 5
– Нет, господин Кор Двейн. Благодарю покорно, но – нет. Я справлюсь сама. И сама достигну согласия с моим супругом. Ценю вашу помощь, исцелили вы меня просто на славу, Ирэн Мескотт шляпу б свою от зависти съела; ни царапины, ни ожога, ничего. Высший класс, господин Кор Двейн.
– Благодарю, госпожа Клара Хюммель.
– Надеюсь, в долгу перед вами мне ходить недолго. Возвращу…
– Как? – неожиданно резко сказал чародей по имени Кор Двейн, только что и впрямь здорово выручивший Клару, когда, спасая своих детей из ловушки, ей пришлось столкнуться со слугами бога Хедина.
– Простите?
– Как именно вы собираетесь возвращать долг, госпожа Хюммель? – сухо продолжал волшебник.
Клара нахмурилась. Что он имеет в виду, этот таинственный маг?
– Когда кто-то говорит о себе «я в долгу», это значит, что оный «кто-то» считает себя в состоянии вернуть им самим упомянутый заём. Я не тянул вас за язык, госпожа Хюммель. Вы признали долг сами. Мне, как заимодавцу, остаётся лишь поинтересоваться: как же именно вы намерены расплачиваться?