Хэдон из Древнего Опара
Шрифт:
— Можно спросить, какова цель всего этого? — сказал Тадоку.
— Утром до завтрака я сообщу всем, что еды не будет до тех пор, пока мы не доберемся до форта аванпоста. Придется быстро собраться и бежать в сторону форта. Путь в Пустынные Земли продолжат только первые пятьдесят добравшиеся туда. Остальные или отправятся обратно в форт в Мукхе, или получат расчет.
— Люди из тотема Козы и Медведя ни за что не смирятся с этим, — предупредил Тадоку.
— Если они пожелают высказать свои возражения, им для начала придется догнать нас, — сказал Хэдон. — А когда мы доберемся до форта, у нас появится гарнизон для сопровождения.
— Женщины бросят своих детей, — пытался охладить Хэдона Тадоку. — Гиены, шакалы и хищники съедят их, прежде чем солнце на четверть взойдет на небо.
— Очень хорошо. Прибегнем к маленькой хитрости. Здесь находится пятеро малышей. Подбери семерых парней из своих лучших людей, которым можно доверять, пусть спрячутся за пределами лагеря и в нужный момент подберут детей, а матери позже смогут забрать их. Будем надеяться, что среди первых пятидесяти этих матерей не окажется. О, да, конечно, необходимо, чтобы в число пятидесяти попали Хинокли, бард и доктор, скажи им, чтобы они отправились в путь в полночь. С такой форой во времени, с ними все будет в порядке.
— Они пойдут ночью? — спросил Тадоку. — Здесь водятся леопарды и львы. Они могут и не добраться до форта.
— Хинокли необходим в качестве проводника, а Кебивейбес для поддержки морального духа, — сказал Хэдон. — Очень хорошо. Выбери шестерых надежных людей для их сопровождения.
— Не думаю, что у меня есть столько, — едва ли не жалобился Тадоку.
Когда Тадоку огласил приказы Хэдона, поднялся шум. Хэдон сам объявил, что желает оставить в составе экспедиции лишь тех мужчин и женщин, которые ведут себя как герои. Те, кто признают, что у них нет соответствующих качеств, пусть сделают шаг вперед, и он отошлет их обратно, в форт Мукхи. На них не будет наложено никаких официальных штрафных санкций, хотя он не может взять на себя контроль над теми, кто станет насмехаться над ними.
Никто из людей тотема Козы и Медведя не двинулся. Десять из числа полноценных людей с выражением стыда на лице пересекли линию, которую сержант провел по грязи.
— Хорошо, — Хэдон был решителен. — Остальные сегодня вечером могут пировать и пить все, что только пожелают. Но не надейтесь, что вам удастся пополнить запасы спиртного в форте. Все свободны.
Закололи быков и открыли емкости из козьих шкуры и глиняные бутыли с пивом, медовым напитком и съококо. Хэдон удалился в свою палатку, которой в эту ночь он пользовался в последний раз. Ее оставят со всеми другими палатками и обременительным багажом.
Отныне все будут спать в мешках под открытым небом. Тадоку учинил скандал, узнав, что всем офицерам, включая и Хэдона, придется самим нести собственные мешки, доспехи и вооружение.
— Нельзя допустить такое! Это поставит нас на одну ногу с простыми солдатами!
— За исключением кожаного шлема и лат, я не буду надевать никаких доспехов, — сказал Хэдон. — И никто не будет. Нам не понадобятся бронзовые доспехи против каменного оружия дикарей, мы будем более мобильны без них.
— Но доспехи дорого стоят!
— Высоко на холмах есть пещера, — сообщил Хэдон. — Один из разведчиков рассказал мне о ее местонахождении. Припрячем там доспехи, а на обратном пути заберем. Если их украдут, я оплачу убытки. Как король я сумею сделать это. Каждый сейчас получит мою
— Ты прекрасно знаешь, что в распоряжениях об экспедиции нет ни слова о жрице, — напомнил Тадоку. — Это сделано или по недосмотру, что маловероятно, или Минрут отсылает нас без всякой духовной поддержки.
— В любом случае мы должны прихватить с собой жрицу из форта, — решительно объявил Хэдон. — Если там она всего одна, им могут прислать еще одну из Мукхи.
— Допустим, жрица не захочет пойти с нами?
— Я скажу ей, что тогда вместо нее мы возьмем жреца Ресу. Если у нее есть совесть, она не позволит сделать этого.
— Тогда мы получим мятеж.
— Возможно, я, ты, Хинокли, Кебивейбес и доктор останемся в одиночестве, — улыбнулся Хэдон. Но тут же задумался, насколько точен его прогноз.
В полночь Хэдон вышел из палатки. Согласно его указаниям на выпивку ограничений не было. Он сознательно потворствовал пьянству, желая исключить как можно большее количество людей из завтрашних гонок, и судя по всему, многие уже достигли успеха. Крики, пение и смех звучали так же громко, как и два часа назад, восьмерых мужчин и одну женщину вынесли с кровоточащими ранами и в бессознательном состоянии в медицинскую палатку, где пьяный доктор по имени Ономи оказывал им помощь. Хэдон покинул лагерь, направляясь к месту расположения клемклакор. Когда грохот уменьшился, он прислушался, не доносится ли шум со стоянки людей Медведя. Но там все было тихо. Он улыбнулся. Они вовремя решили бросить пить и пойти спать, чтобы быть наутро в форме. Только желание победить своих наследственных врагов, людей из тотема Медведя, смогло заставить их удержаться и не выпить их любимую съококо до последней капли. У клемклакор, должно быть, сильный лидер, в противном случае вряд ли им удалось бы проявить подобную самодисциплину.
На рассвете барабаны и трубы проиграли побудку, подняв на ноги большинство лагеря, хотя слышался тяжелый храп любителей поспать. Хэдон дал людям немного времени — попить воды и справить нужды, а затем построил их на широкой полянке.
— Гонка начинается по сигналу горна! — прокричал он.
Несколько минут спустя он подал сигнал, и двести пять мужчин и женщин, издавая дикие крики и резкие хриплые звуки, побежали вперед. Вернее, побежать сумели лишь некоторые. Большинство пошли, пошатываясь и шаркая ногами.
Хэдон захватил лидерство и никому не уступал его. Он двигался, с легкостью переходя с размеренного шага на бег трусцой, и когда покрыл все расстояние в десять миль, почувствовал, что мог бы одолеть еще столько же.
Форт представлял собой массивное земляное сооружение с несколькими башнями из камня, на которых развевались флаги Кхокарсы и Мукхи, находившейся во владении королевы. Командир не предполагал, что отряд прибудет так скоро, и по этой причине произошла задержка, пока смогли его вызвать из маленького деревянного храма, что располагался в углу двора. Он вышел, ругаясь, лицо его покраснело от гнева. Позже Хэдон выяснил, что он и жрица пребывали в уединении ее апартаментов, и командир возмущался тем, что ему помешали… Но когда он увидел Хэдона, ему пришлось улыбнуться через силу и приветствовать его с таким восторгом, какой только был возможен при подобных обстоятельствах.