Хемингуэй
Шрифт:
Есть факторы, усугубляющие предрасположенность к МДП и классической депрессии. Все они наличествовали у Хемингуэя. Черепно-мозговые травмы — он их получил множество и никогда толком не лечился. Неконтролируемый прием лекарств — он их глотал пачками. И разумеется, алкоголь. Эррера называл его «транквилизатором», но доктор Маннингер, к которому Хемингуэй так и не попал, говорил, что спиртное — «убийственная попытка самолечения». И Эррера, и Мэри не пытались запретить больному пить совсем, считая, что достаточно пить «поменьше», и рассматривая столовое вино как безобидный напиток — но для такого больного человека, к тому же злоупотребляющего лекарствами, и вино не было безобидным. («Мэриненавистники» полагают, что жена не мешала мужу пить потому, что сама любила выпить, а также потому, что ей было проще предоставить мужу свободу, чем препираться с ним. Но спросите женщину, у которой пьющий муж, — можно ли запретить пить дееспособному взрослому мужчине?)
Психиатрия —
Сейчас депрессии лечат, как правило, медикаментозно. Тогда тоже так делали, но существовал, казалось, и более эффективный метод. Именно его выбрал Роум (получил докторскую степень в университете Темпл, практиковал в Майо с 1937 года), которого называют убийцей Хемингуэя. Его письмо к Мэри от 1 ноября 1961 года (после самоубийства пациента): «Было очевидно, что у него проявлялись классические признаки ажитированной депрессии: потеря чувства собственного достоинства, идеи относительно бесполезности, жгучее чувство вины за то, что не сделал добра для Вас, для семьи, для друзей, для бесчисленных людей, которые положились на него. Это побудило меня назначить лечение электрошоком…»
Электросудорожная терапия заключается в том, что через головной мозг пропускается электричество напряжением до 460 вольт. Автор методики — итальянский психиатр Черлетти. Она была очень популярна в 1940—1970-е годы (ЭСТ подвергались до 175 тысяч человек в год по всему миру), использовалась при лечении всевозможных расстройств и давала потрясающие результаты — человек мгновенно «приходил в себя». Такой результат Хемингуэй наблюдал, когда ЭСТ с его согласия применили к Патрику. Однако уже в первые десятилетия применения ЭСТ выявилось, что она нередко вызывает нарушения памяти. Эксперименты на животных показали возникновение ретроградной амнезии, сужение кровеносных сосудов в мозговых оболочках, метаболические нарушения в мозгу, повышение проницаемости кровеносного барьера и другие повреждения головного мозга. Но считалось, что это происходило лишь при превышении силы тока, которое могло случиться из-за ошибки врача или особенностей организма больного. Теперь же полагают, что побочные действия ЭСТ неразрывно связаны с ее терапевтическим эффектом. Кроме того, ЭСТ дает эффект не при всех видах психических расстройств. Проведенное в 2001 году Колумбийским университетом исследование показало, что методика неэффективна при депрессиях: подавляющее большинство пациентов, подвергнутых ЭСТ, вновь впали в депрессию уже через полгода после лечения (яркий пример — американская поэтесса Сильвия Платт, которую вроде бы вылечили, но депрессия к ней вернулась и она покончила с собой), и в 2003 году в США прекратилась поддержка ЭСТ по линии государственной программы страхования «Медикэр».
Фильм Формана «Пролетая над гнездом кукушки» навеки заклеймил ЭСТ как бесчеловечную, пыточную методику. Однако в 2008 году Эдвард Шотер из университета Торонто и Дэвид Хили из университета Кардиффа опубликовали исследование, в котором утверждается, что лекарственные и психотерапевтаческие методы не всегда способны помочь при тяжелой депрессии: многие больные к ним нечувствительны и для них оптимальным является использование ЭСТ. Электрошок стал возвращаться в клиническую практику, но только в самых «отчаянных» случаях, когда другие средства не работают. Как считает Шотер, правильно использовать ЭСТ лишь в самом начале лечения, до всяких лекарств (так поступили с Патриком — и он в конце концов поправился и потерей памяти не страдал). В 1960-х в клинике Майо этих тонкостей не знали. Не знали также, сколько сеансов ЭСТ нужно проводить. Хемингуэй был подвергнут этой процедуре 13 раз за два месяца. Штетмайер, сам предложивший ЭСТ для Патрика, сказал, что такое количество недопустимо, и уже в те годы специалисты должны были это понимать. Но дело даже не в количестве. Существуют абсолютные противопоказания для ЭСТ, и почти все они были у Хемингуэя: а) гипертония, б) признаки диабета, в) плохо сросшиеся переломы, г) медикаментозное лечение и алкоголь. Этого Роум не учел, хотя медицинские публикации о противопоказаниях уже существовали.
Мейерс считает, что Хемингуэй фактически был убит: «Клиника Майо непоправимо испортила лечение Хемингуэя, когда у него диагностировали депрессию и подвергли двум разрушительным циклам электрошоковой терапии». Марта Геллхорн сказала: «В Майо допустили ужасную ошибку по отношению к Хемингуэю. Больному человеку нужно было держаться подальше от этого места». Эдмунд Уилсон в письме к Морли Каллагану согласился с этим: «Специалист, с которым я говорил, сказал мне, что психиатрическое отделение клиники Майо является худшим в стране, и если они применили к Хемингуэю электрошок, то не нужно искать других причин для его гибели». Следует, однако, учесть, что Хемингуэй согласился на эту методику, поскольку верил в нее и ранее давал согласие на применение ЭСТ не только к Патрику, но и к Грегори, которого рассчитывал таким образом излечить от трансвестизма и который получил гораздо больше сеансов, чем его отец…
Некоторые изыскатели возлагают на Роума еще одну вину. Мейерс упоминает факт, ставший известным при рассекречивании материалов ФБР: 13 января 1961 года из отделения Бюро в Миннеаполисе в главный офис было отослано сообщение о том, что Хемингуэй, как стало известно от Роума (тот сотрудничал с ФБР и, в частности, делал посмертную психиатрическую экспертизу Ли Харви Освальда), находится в клинике Майо под чужим именем. «Роум усилил его [Хемингуэя] тревогу, обсуждая его случай с агентом ФБР». Факт дает богатую почву для подозрений: Сирулес пишет, что Роум «обсуждал с агентом ФБР способы лечения» и что Гувер принял решение убить своего врага электрошоком, Мэтт Уилсон, автор статьи «Грязная политика», на которую многие ссылаются как на документ, утверждает, что решение о применении ЭСТ «было принято по личному приказу Гувера» и что это была «беззаконная, подлая попытка превратить упрямого нонконформиста в послушного и пассивного подпевалу ФБР», а Дэн Симмонс в своем квази-документальном романе пишет, что из рассекреченных файлов явствует следующее: «ФБР допрашивало доктора Ховарда П. Роума, старшего консультанта психиатрического отделения, который руководил „психотерапевтической программой“ лечения Хемингуэя. По свидетельству этих же документов, сотрудники ФБР обсуждали с Роумом целесообразность электрошоковых мероприятий в случае Хемингуэя еще до того, как их предложили писателю и его жене». В доказательство злых намерений Роума приводится факт, что, когда Уинстон Гест, старый друг, хотел проведать больного, Роум не пустил его, то есть Хемингуэй был насильно изолирован.
Выглядит все это ужасно, но вот в чем загвоздка: во-первых, донесение ФБР было отослано 13 января, то есть не до того, как Хемингуэю и его жене предложили ЭСТ, а после, когда сеансы уже давно проводились. Во-вторых, Роум не обсуждает с агентом ФБР медицинские вопросы. Он лишь испрашивает разрешение «сообщить Хемингуэю, что его пребывание в клинике под чужим именем и без документов не создаст ему проблем с ФБР». 24 января пришел ответ из главного офиса: проблем нет, пусть Роум передаст это пациенту. Хемингуэй, панически боявшийся, что совершил какие-либо, как он написал (еще до применения ЭСТ) в своем меморандуме, «правонарушения и преступления», мучился тем, что живет под именем Сэвирса, то есть, как ему казалось, незаконно. Сообщение Роума о том, что его «простили», не могло, как утверждает Мейерс, «усилить его тревогу»: он мог, конечно, счесть ответ из Бюро притворством, но если бы Роум не сообщил ответа вовсе или отказался передать агенту его просьбу, то уж конечно он тревожился бы не меньше, а еще больше. Вот и все — но, как говорится, было бы к чему прибавить… Уилсон, полностью игнорируя факты, утверждает, что Хемингуэй был здоров как бык и никогда в жизни не заикался о самоубийстве, а значит, агенты ФБР действительно его преследовали и убили. Поклонникам «теории заговоров» легче жить — у них на все есть простые объяснения. Сложная и путаная душа человека для них не существует.
Но разве не могло быть так: у Хемингуэя было психическое расстройство, и в частности симптомы паранойи, то есть ему казалось, что за ним следят, — но при этом за ним и вправду следили и приказали Роуму его уничтожить или, по крайней мере, разрушить его психику? Все, конечно, может быть, коли не доказано обратного. Мы даже можем подкинуть Уилсону информацию, которой он не располагал: по утверждению Боровика, Хемингуэй собирался в СССР, об этом писали советские газеты, Гувер узнал и решил не допустить поездки: вдруг бы Папа запросил политического убежища? Но все это спекуляции. Фактов только два: 1) врач, не учтя противопоказаний, лечил больного неправильно и 2) никто не знает, можно ли было его вылечить как-то по-другому…
Сеансы ЭСТ проводились в конце декабря — начале января. Врачам и пациенту казалось, что все в порядке. Были побочные симптомы — легкая головная боль, частичная потеря памяти, но это никого тогда не насторожило. Больной вел себя спокойно, был дружелюбен, настроение у него поднялось. Если до начала сеансов к нему не пускали посетителей и не передавали писем (может, конечно, и потому, что ФБР так распорядилось, но более очевидна другая причина: официально никакого Хемингуэя в клинике не было), то теперь врачи решили, что можно: письма хлынули потоком. С доктором Баттом он завел приятельские отношения, бывал у него в гостях, там же с Мэри встретил Рождество, с сыном доктора, подростком, стрелял голубей.