Хэн Соло и мятежный рассвет
Шрифт:
Таким образом, значительную часть времени Джабба проводил, курсируя между Нал Хуттой и Нар Шаддаа. Он слишком давно не наведывался в свои владения на Татуине. Дела там вел Эфант Мои, чевин-негуманоид, и вел старательно, но личного присутствия там очень не хватало.
В прошлом Джабба побывал вместе с Мои в различных переделках, и уродец с Винсота был единственным существом во вселенной, которому Джабба действительно доверял. По какой-то причине (неизвестной полностью даже Джаббе) Эфант Мои и сейчас, и раньше был всецело предан Джаббе. Джабба знал, что чевину не раз
Джабба ценил верность своего друга и вел лишь минимальный контроль за его действиями. Он не ждал от Мои предательства, не после всех этих лет… но это не мешало ему быть готовым ко всему.
— Тетя, — сказал Джабба. — Я прочитал последний доклад от нашего источника в бухгалтерии Бесадии, их прибыль просто поражает. Даже распри из-за власти Дурги не помешали им. Илезия производит все более качественный спайс каждый месяц. Корабли, полные паломников, прибывают чуть не каждую неделю. Это удручает.
Джилиак тяжело повернула голову к своему племяннику:
— Дурга работает лучше, чем я могла ожидать от него, Джабба. Я не думала, что он сможет удержать лидерство. Теперь я предвижу, что Бесадии будут готовы дать нам отпор — хоть властью Дурги там недовольны, его явные противники мертвы, и никто не намерен их заменить.
Джабба, моргнув, взглянул на тетю, и в нем загорелась искра надежды. Она говорила почти как прежняя Джилиак, какой была до материнства!
— Ты знаешь, почему они мертвы, тетя?
— Потому что Дурга оказался достаточно глуп, чтобы связаться с «Черным солнцем», — сказала Джилиак. — Его противники были устранены слишком примитивным для хатта образом. Только у «Черного солнца» так много средств. Только принц Ксизор мог быть настолько хладнокровно-дерзким, чтобы убить их всех с разницей в несколько дней.
Джабба оживился.
«Неужто она выходит из материнского дурмана?» — подумал он.
— Принц Ксизор, несомненно, из тех, с кем следует считаться, — сказал он. — Вот почему время от времени я оказывал ему услуги. Я предпочитаю оставаться у него на хорошем счету… просто на случай, если мне когда-нибудь понадобится услуга в ответ. Как это было однажды на Татуине. Он помог мне тогда и ничего не попросил в ответ, потому что я оказывал ему услуги в прошлом.
Джилиак медленно покачала головой взад-вперед в манере, перенятой от людей.
— Джабба, ты знаешь мое мнение на этот счет, я говорила тебе об этом много раз. С принцем Ксизором играть не стоит. Лучше держаться подальше от него и никоим образом не связываться с «Черным солнцем». Открой дверь для него однажды, и ты рискуешь стать его вассалом.
— Я осторожен, тетя, заверяю тебя. Я никогда не поступлю, как Дурга.
— Хорошо. Дурга скоро обнаружит, что открыл дверь, которую не так-то просто закрыть. Если он шагнет в нее… он больше не будет хозяином самому себе.
— И мы должны надеяться, что он это сделает, тетя?
Джилиак немного сузила глаза.
— Вряд ли, племянник. Ксизор не тот враг, с которым я хочу тягаться. Он, очевидно, имеет свои виды на Бесадии, но охотно приберет к рукам и Десилийк тоже, в этом я не сомневаюсь.
Джабба молча согласился. Будь такая возможность, Ксизор захватил бы всю Нал Хутту.
— К слову о Бесадии, тетя, — заговорил он, — что насчет этих илезианских доходов, о которых мне сообщили? Что мы можем сделать, чтобы остановить Бесадии? У них на Илезии теперь девять колоний. Они готовятся создать новую колонию на Нирвоне, еще одной обитаемой планете этой системы.
Джилиак задумалась на секунду.
— Возможно, стоит снова использовать Тероензу, — сказала она. — Дурга, похоже, и не подозревает, что он причастен к смерти Арука.
— Использовать? Но как?
— Пока не знаю… — сказала Джилиак. — Может быть, нам удастся подтолкнуть Тероензу к тому, чтобы объявить свою независимость от Дурги. Если они подерутся, прибыль Бесадии неизбежно пойдет под откос. А потом… мы подберем остатки.
— Замечательно, тетя! — Джабба был счастлив слышать прежнюю Джилиак, плетущую интриги, как раньше. — Теперь, если я смогу просто доложить об этих цифрах, а ты внесешь свой вклад в уменьшение наших затрат на…
— А-ах!
Джабба осекся, прерванный материнским воркованием Джилиак, и увидел, что детеныш-хатт подполз к своей матери, протягивая вверх крошечные недоразвитые ручонки и таращась на нее выпученными глазками. Детеныш открыл рот и что-то требовательно прочирикал.
— Смотри, племянник! — умильно пропела Джилиак. — Малыш знает маму, правда, прелесть моя?
Джабба закатил глаза так, что они чуть не выпали из орбит. «Поглядите — так угасают величайшие криминальные умы этого тысячелетия,» — уныло подумал он.
Джилиак подобрала ребенка и посадила обратно в свою сумку. Джабба взглянул на маленькое существо с выражением, очень близким к откровенной ненависти…
Следующую пару дней Хэн провел с участниками подпольного движения вуки, завершая с ними сделку. Он открыл отсеки «Сокола» и вместе с Яриком выгрузил разрывные стрелы из потайных отсеков. Катарра, Кичиир и Мотамба столпились вокруг ящиков, обмениваясь возбужденными восклицаниями о своем новом приобретении.
Тем временем другие подпольщики проследовали на корабль, сверкая его броней штурмовиков. Туда поместилось около сорока полных костюмов и с десяток шлемов. Если качество брони соответствовало рыночным ценам, прибыль в два раза превысит траты на путешествие. Сделка получилась действительно неплохая.
К тому времени когда вся броня была упрятана так, чтобы экипаж «Сокола» мог свободно перемещаться по кораблю, наступила ночь. Хэн решил, что для выхода из пещеры и прямого полета сквозь деревья лучше будет дождаться рассвета. Он и Ярик попрощались с хозяевами и растянулись в пилотских креслах, чтобы немного поспать.
Но еще до восхода солнца Хэна разбудил громкий — и знакомый! — рев вуки. Кореллианин открыл глаза и подскочил, чуть не сбив сонного Ярика. Активировав трап, он сбежал вниз.