Хэн Соло и потерянное наследство
Шрифт:
Скинкс заиграл веселую мелодию, полную неожиданных пассажей и дерзких, неожиданных переходов. Казалось, что инструменты играют сами собой, а Скинкс совсем здесь ни при чем. Руурианин в отчаянии пытался вновь обрести над ними контроль, но безуспешно. Сценка получилась настолько комичной, что зрители не удержались от смеха. Чубакка хохотал так, что содрогались переборки и что-то коротило за одной из панелей. Бадуре барабанил по крышке стола, и даже скептически настроенный Хэн Соло поймал себя на том, что постукивает каблуком в такт мелодии. Тогда он отвинтил крышку
– Держи, пусть у тебя шкура завьется колечками.
Чубакка выпил, фляга пошла по кругу, даже Скинкс приложился пару раз. Он сорвал овацию; зрители потребовали сыграть еще, а потом еще раз. Бадуре не усидел на месте и отколол бинаррианскую жигу. Он скакал по салону, как будто был килограммов на двадцать легче и на много лет моложе.
В самый разгар жиги раздался сигнал - кто-то хотел войти. Чубакка на пару с Бадуре ринулись по коридору, им не терпелось увидеть, что принесла Хасти. Скинкс принялся сгружать с себя инструментарий. Даже дроиды оторвались от изучения записей.
– Первый шаг сделан!
– возвестил руурианин.
– Я, Скинкс из колонии К'загг, отправляюсь на поиски сокровищ! Ах, если бы меня могли видеть собратья!
Но у вернувшегося в салон вуки был далеко не праздничный вид. Он хмуро оскалился на вопрос напарника и загрустил, повалившись на кушетку. Так, сказал себе Хэн. Это мы уже проходили. Что у нас плохого теперь? Бадуре привел расстроенную Хасти; девчонка разве что не рыдала в голос. Хэн протянул ей флягу, Хасти выпила, кратко пересказала происшедшее и выпила еще.
– Голосовой код?
– изумился Хэн.
– Никто ни словом не обмолвился про голосовой код.
– Может быть, Ланни просто не знала, что ее голос записывают, - предположил Бадуре.
– Хранитель, - всхлипнула Хасти.
– Надо было сунуть пистолет ему в рожу и отполировать его брюхом пол.
Хэн отобрал у девицы полупустую фляжку, передал второму пилоту и встал.
– Ладно, теперь попробуем сделать дело по-моему, - сказал он и направился в рубку, натягивая на ходу перчатки. Чубакка тоже поднялся и потопал следом.
– Хочешь узнать, что такое отход войск на подготовленные позиции? Держись поближе ко мне.
Бадуре перекрыл собой коридор.
– Осадите назад, парни! Что вы задумали? Хэн криво ухмыльнулся.
– Спикируем на хранилище, расстреляем дверь из нижней пушки, войдем и заберем бортжурнал. Не трудитесь вставать, справимся за пару минут.
Бадуре покачал головой.
– А если появится крейсер Гегемонии? Или имперский корабль? Тебе мало того, что за тобой гоняется наемный убийца?
Хэн попытался обойти старика с левого фланга:
– Я рискну.
Хасти прыгнула к ним, разъяренная, как два десятка триани.
– Ну, а я - нет!
– завизжала она.
– Сядь на место! Сядь! По крайней мере, обдумай другие возможности прежде, чем подставлять наши головы под удар!
Хэн оглянулся на Чубакку: тот ждал его решения. И Бадуре ждал того же самого. И Скинкс. И оба дроида: Боллукс, правда, смотрел, как всегда, невозмутимо, а Синий
Он не стал говорить ей, что именно она угробила предыдущий план.
– Некоторая предусмотрительность не помешает, - примирительно заметил Скинкс.
У кореллианина душа не лежала к шпионским хитростям и уверткам, но самым неинтересным событием в жизни он считал собственную смерть. Вуки умоляюще пускал слюни.
– Лады, - легко согласился Хэн, - кто хочет есть?
Разумеется, первым вызвался Чубакка. Не оригинально.
– Меня уже тошнит от корабельного рациона, - сообщил Хэн.
– Пошли выясним, чем кормят в городе. Но, если никто не придумает ничего нового, мой план остается в силе.
Пока Бадуре копался в пожитках (у него где-то были припрятаны местные деньги), а Чубакка навешивал на себя перевязь и искал самострел, Хасти смотрела, как Скинкс упаковывает обратно свои инструменты.
– А я так ничего не услышала, -вздохнула она.
Хэн завинтил флягу и повесил на пояс. Он упорно не желал смотреть на девицу - та утратила большую часть своего обаяния. Зато оглянулся Бадуре:
– Возьми их с собой.
Скинкс охотно навьючил себя своим музыкальным барахлом.
Кутаясь в куртку, Хэн закрыл люк и опечатал его. По небу мчались грозовые тучи. Время от времени по ним пробегали прожилки молний, и тогда они вспыхивали изнутри жутковатыми алыми вспышками. Бадуре оторвал капитана от созерцания величественной и грозной картины, указав, что хозяйские родственники куда-то исчезли.
– Вероятно, выяснили, что охраняют пустые коробки, - хмыкнул Хэн.
– Еще более вероятно, что им не хочется мокнуть, - возразила Хасти, неодобрительно глядя на небо.
Но исчезла не только челядь, но и прочие зрители, включая детей и праздношатающихся прохожих. Чубакка понюхал воздух и гавкнул. Хэн кивнул.
Оставив Боллукса в арьергарде, отряд начал спускаться с холма. Первым неувязку почувствовал кореллианин - слишком тихо и слишком много окон вдруг закрылись ставнями. Ни огонька, ни голосов, ни шороха. Хэн попятился и, наткнувшись спиной на что-то мохнатое, теплое и очень крепкое, успокоился. Самострел вуки и его собственный бластер появились на свет одновременно. Хасти открыла рот, чтобы едко поинтересоваться, что случилось на этот раз, и в это мгновение в лицо им ударил сильный свет. Прожектора… Проморгавшись и прикрыв глаза ладонью, Хэн разобрал, что чуть-чуть ошибся - всего лишь мощные фонари. Он поднял руку.
– Нет!
– приказал чей-то голос.
– Если кто-нибудь выстрелит хоть один раз, все умрут.
Кореллианин неохотно сунул бластер в кобуру. Чубакка утробно рычал, скаля острые зубы, но самострел опустил. Хэн оглянулся. Теперь он немного привык и заметил, что со всех сторон на них наставлены дула лазерных винтовок, десантных карабинов и прочих пулялок всех калибров и видов. Их с легкостью разоружили - Хэна и Чуи первыми. Скинкс без умолку трещал и пищал от волнения; он перепугался, что у него отберут инструменты, но ими никто не соблазнился.