Хэппи-энд
Шрифт:
Сняв трубку, он набрал номер исполнительного администратора студии «Голд Стар». Марго была отличным администратором, и Джейсон, несмотря на то что день вручения наград считался на студии неофициальным выходным, был уверен, что она пришлет eмy хорошую стенографистку.
На другом конце сняли трубку и Джейсон, не представляясь, сказал:
– Мне нужна помощь.
– Нет, Джейсон, – тотчас узнала его Марго. – только не сегодня. Разве ты забыл какой сегодня день?
– Нет, не забыл, но мне срочно нужна помощница.
– Всего лишь одна помощница? – недоверчиво переспросила
– Да, одна, – подтвердил Джейсон. – Точнее, мне нужна стенографистка с двенадцати до трех часов дня. Это возможно? .
– Хорошо, я пришлю тебе кого-нибудь к полудню.
– Спасибо!
– Всегда к твоим услугамl – улыбнулась Марго. – Да, чуть не забыла! Желаю удачи сегодня вечером!
Она появилась на пороге его кабинета ровно в полдень. Ее появление было абсолютно бесшумным, словно она материализовалась из воздуха.
В тот момент Джейсон был целиком погружен в свою работу, но что-то заставило его поднять голову. Опытный актер, он сумел скрыть свое изумление при виде явившейся к нему стенографистки.
В секретариате студии стенографистками и секретарями, как правило, работали начинающие актрисы. Они мечтали попасться на глаза какому-нибудь известному Голливудскому режиссеру и «засветиться», чтобы он при случае вспомнил о них и, может быть, дал какую ни будь роль в своем фильме. Для этого они всегда одевались стильно и ярко, их макияж был безупречным, они с охотой брались за любую работу и старались при всяком удобном случае продемонстрировать свое умение играть самые разные эмоциональные состояния. Они были умными, красивыми, талантливыми, и каждая обладала несомненно и индивидуальностью.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 14
Их объединяла одна очень важная для Голливуда черта – уверенность в себе или по крайней мере искусная маска уверенности.
Молодая женщина, появившаяся на пороге кабинета Джейсона, выглядела очень неуверенной и робкой, что сразу удивило его. Казалось, ей смертельно хотелось исчезнуть, уйти, раствориться в воздухе. Ее лицо было наполовину скрыто волной густых золотистых волос, глаза таинственно мерцали из-за больших очков в тонкой золото и оправе. Вместо привычной для начинающих актрис яркой стильно и одежды, выгодно подчеркивающей красоту ног и фигуры, на этой стенографистке было надето очень свободное и целомудренное платье, скрывавшее ее тело от шеи до пят. Оно было вышито нежными луговыми цветами.
Джейсону понравилось это необычное платье, которое казалось принадлежностью другого мира.
Перед ним стояло дитя цветов, место которого было не в секретариате киностудии, а где-нибудь среди весенних лугов, где она могла бы тихо петь под гитару мелодичные песни о любви.
Казалось, произошла какая-то чудовищная ошибка, из-за которой это хрупкое и нежное существо оказалось вырванным из пасторальной идиллии и перенесенным в суперсовременны и кабинет известнейшего режиссера и продюсера, каким был Джейсон Коул.
Как бы там ни было, она пришла точно в двенадцать, как и обещала
Нет, она не принадлежала к числу начинающих актрис, каждая из которых отдала бы несколько лет жизни за возможность провести три часа в кабинете самого Джейсона Коула, помогая ему отвечать на письма. Видение, возникшее на пороге его кабинета, явно не испытывало от этого никакого удовольствия.
Но почему она выглядела такой испуганной? Неужели Джейсон казался ей грозным и страшным? Может быть, она боялась его известной всем строгости и высокой требовательности?
Да, он действительно был очень требовательным, но при этом никогда не терял над собой контроля. Никогда! Даже теперь, хотя чувствовал сильнейшее раздражение, видя перед собой испуганное хрупкое создание вместо деловой красавицы.
Подавив недовольство, Джейсон поднялся из-за стола и приветливо улыбнулся:
– Здравствуйте! Заходите, пожалуйста! Вы пришли как раз вовремя.
Молодая женщина молча вошла в кабинет, присела на краешек стула как раз перед его рабочим Столом теперь Джейсон разглядел, как дрожали ее тонкие пальцы с обгрызенными донельзя ногтями.
Подняв взгляд на ее лицо, он увидел огромные глаза совершенно необычного сине-зеленого цвета, которые казались еще больше из-за оптического эффекта очков. Ему показалось, что даже ее глаза мелко дрожат за стеклами очков, и это вызвало в нем новый приступ досады.
Ему было совершенно необходимо как-то успокоить ее, и он решил, что проще всего будет просто показать ей, насколько легко с ним работать.
Когда она пришла к нему, он писал очередное письмо деловому партнеру. Джейсон решил продолжить диктовать ей свой ответ: пусть убедится, что бояться нечего.
– Давайте сразу приступим к делу, – сказал он с бодрой улыбкой и, когда стенографистка закивала в знак согласия, предложил: – для начала я вам кое-что продиктую.
В ее глазах мелькнула тень изумления, но Джейсон решил, что это ему только показалось, так как она тут же наклонилась достать ручку из плетеной сумочки, лежавшей рядом с ней на полу. Такие сумочки были в моде в шестидесятых годах. Приглядевшись, Джейсон увидел, что эта довольно потрепанная вещица и впрямь была тех лет.
– Готовы? – спросил он, когда стенографистка достала наконец ручку и раскрыла свой толстый блокнот. В ответ она снова кивнула головой, и он бодро начал:
– Отлично! Пишите! «Прошу иметь в виду, что не стану менять свой замысел из-за мелочных капризов...»
Джейсон не успел закончить начатую фразу, потому что на пороге кабинета возникла еще одна молодая женщина.
– Мистер Коул? Прошу прощения за опоздание... Джейсон не сразу взглянул на пришедшую, потому что не мог поверить своим глазам – сидевшая перед ним стенографистка записывала его слова не специальными стенографическими значками, а старательным детским почерком!
С трудом оторвавшись от поразительного и непонятного зрелища, Джейсон перевел взгляд на дверь кабинета. Там стояла длинноногая красавица, стильно одетая, с очень выразительным лицом.