Хетты. Разрушители Вавилона
Шрифт:
Брачные обычаи хеттов и вавилонян во многом очень схожи. Сначала заключалась помолвка, при которой жених дарил невесте подарки. Однако окончательной силы помолвка не имела, и девушка, с согласия родителей или без оного, по-прежнему могла выйти замуж за другого мужчину — при условии, что отвергнутый жених получал обратно свои подарки. При заключении брака жених обычно вручал семье невесты некий символический дар (хеттск. кусата), в точности соответствующий вавилонскому терхату; но по ряду причин было бы ошибкой считать этот подарок «выкупом за невесту» и свидетельством того, что у хеттов и вавилонян первоначально практиковалась «покупка невест». Невеста, в свою очередь, получала от отца приданое (хеттск. ивару). В случае, когда после этого обмена дарами жених отказывался от заключения брака или тому препятствовали родственники невесты, это приравнивалось к неисполнению договора. Помолвка расторгалась, и виновная сторона подвергалась
После смерти жены ее приданое переходило в собственность мужа, если она жила в его доме; но если она жила в доме своего отца, муж ей не наследовал. Текст в этом месте испорчен, но, судя по всему, приданое переходило к ее детям.
В законе подробно оговаривается запрет на близкородственные браки. Мужчине запрещалось вступать в половую связь со своей матерью и дочерью, с матерью, сестрой или дочерью (от бывшего брака) своей жены, а также с женами своего отца и брата при жизни последних. С другой стороны, в 193-м законе утверждается следующее: если мужчина умрет, его вдова должна сначала выйти замуж за его брата, затем (т. е., очевидно, если брат умрет) — за его отца, а затем, если умрет и отец, — за его племянника. В контексте соседних статей этот пункт представляется всего лишь исключением из ряда запретов, и в одном из вариантов к нему прибавлены слова: «Это ненаказуемо». И все же данный закон схож с еврейским обычаем левирата, согласно которому, если мужчина умирал бездетным, его брат (или отец, или ближайший из оставшихся в живых родственников) обязан был взять вдову в жены, и ребенок от этого брака становился наследником покойного. Иллюстрациями к этому обычаю служат истории Иуды и Ира (Быт., 37) и Руфи и Вооза (Руф., 4); смысл его, по всей видимости, состоял в том, чтобы продолжить род покойного, «чтоб имя его не изгладилось в Израиле» (Втор., 25:6). Вавилоняне и ассирийцы добивались той же цели другими средствами, и нужды в левирате у них не было; но 193-й свидетельствует о том, что у хеттов этот обычай существовал, хотя в контексте он не формулируется как закон в своем праве и упоминается с иной целью. Схожим образом в 190-м утверждается, что половая связь с мачехой после смерти отца ненаказуема, и это, по-видимому, свидетельство еще одного древнего обычая, широко распространенного среди народов древности, — обычая, в согласии с которым сын получал в наследство жен отца (за исключением собственной матери). Примечательно, что брак между братом и сестрой хеттскими законами не запрещается; и нам известно, к примеру, что царь Арнуванда I был женат на собственной сестре.
Законными признавались и такие браки, в которых один из супругов принадлежал к сословию рабов. Условия таких браков оговариваются по меньшей мере в шести статьях, однако между версиями этих законов имеется множество расхождений.
6. ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ
Право землевладения у хеттов было сопряжено со сложной системой государственных повинностей, детали которой еще весьма далеки от прояснения. Этому предмету посвящено по меньшей мере 14 законов, из чего можно сделать вывод, что спорные вопросы землевладения довольно часто становились причиной судебных тяжб.
Различаются два класса землевладельцев: условно говоря, «вассалы», то есть держатели поместий, и «люди орудия (или оружия)». Земли, принадлежавшие последним, можно было продавать и покупать без ограничений, но первые, по-видимому, были связаны договорами об условном держании земли, так что их поместья могли переходить из рук в руки только при наличии судебной резолюции. Проводя аналогию с системой, которую Хаммурапи ввел в Ларсе, многие отстаивали гипотезу о том, что «человек оружия» был воином, получавшим надел за службу. Но в свете последних исследований перед нами обнаружилась иная картина. Выяснилось, что «человек оружия» в действительности был «человеком орудия», то есть представителем класса ремесленников. Основное различие между двумя формами землевладения заключалось в том, что «вассал» получал свой титул от царя, а «ремесленник» — от местного управляющего; соответственно со смертью «вассала» его земля возвращалась во владение дворца, а со смертью «ремесленника» — присоединялась к землям города или деревни, где он проживал. Теоретически «вассал» владел своим имением на условиях несения службы (хеттск. саххан), но на практике все нередко сводилось к особой форме арендной платы за землю; «ремесленник» же, как и большинство простолюдинов, нес трудовую повинность (хеттск. луцци). Однако со временем различия между двумя классами землевладельцев, по-видимому, стерлись, и земли стали переходить между ними из рук в руки, если новый владелец соглашался принять на себя соответствующие обязанности. Более того, владения «ремесленника» могли после его смерти перейти к «гражданскому пленнику» — представителю многочисленного класса перемещенных лиц, которых вывозили из завоеванных стран и предоставляли в распоряжение царя. Вместе с землей такой человек приобретал и статус «ремесленника».
Царю, по-видимому, принадлежали огромные территории, так как многие из наделов, переходивших от него к «вассалам», были очень большими. Помимо того, к числу крупнейших землевладельцев принадлежали храмы, иные из которых представляли собой, по существу, «государства в государстве». Храмы также выделяли наделы земледельцам, которые взамен выплачивали арендную плату натурой.
Глава V
ВОЕННОЕ ДЕЛО
1. АРМИЯ
Могущество Хеттской империи, как и других современных ей государств, зиждилось на интенсивном развитии нового типа вооружения, распространившегося по всей Западной Азии вскоре после 1600 года до н. э., — легкой колесницы, запряженной лошадьми.
Боевая колесница как таковая новшеством не была. Уже у шумеров применялось два типа колесниц — двух- и четырехколесная; но из-за сплошных колес они были тяжелыми, и в качестве тягловой силы приходилось использовать диких ослов. Главной боевой силой в шумерском войске всегда оставалась пехота. О том, как обстояло дело в этой области в последующий период аморейских царств, мы знаем не так уж много, но почти наверняка можно утверждать, что лошади в военных целях не применялись. Ассирийские торговцы в Каппадокии использовали лошадей как тягловую силу, но колесницы у них по-прежнему были старого шумерского образца (четырехколесные). Запряженная лошадьми легкая колесница со спицевыми колесами впервые появилась только после падения аморейских царств. В Вавилонии касситского периода, в Египте XVIII династии и в молодом царстве Митанни такие колесницы возникли примерно в одно и то же время, и появление их вызвало настоящую революцию в военном деле. Отныне решающим фактором в сражении стала скорость.
Ответить на вопрос о причинах появления этого неожиданного нововведения нам помогают богазкёйские архивы: в них обнаружился трактат о выездке и акклиматизации лошадей, записанный на четырех табличках неким Киккули из Митанни и содержащий некоторые специальные термины из языка, родственного санскриту. На этом языке говорили арии Северной Индии. Из других текстов нам известно, что правители Митанни поклонялись индоарийским божествам — Индре, Варуне и богам-близнецам Насатьям; и таково же было происхождение их личных имен. Следует сделать вывод, что с этим арийским племенем в Западную Азию пришли мастера-коневоды, от которых местные народы и переняли искусство разведения лошадей. Примечательно, что имена индийских божеств входят в состав личных имен касситских правителей Вавилонии, хотя в прочих отношениях касситский язык не имеет ничего общего с наречием ариев.
При Суппилулиуме и его преемниках Хеттская империя также приобщилась к этому искусству. Наглядное представление о хеттской армии того периода можно создать по египетским рельефам, на которых изображены сцены великой битвы при Кадеше. Здесь сразу бросается в глаза, что колесницы хеттов действительно не имели себе равных. Но вопрос о том, был ли этот вид вооружения столь же развит в эпоху Древнехеттского царства, остается открытым. С одной стороны, сообщается, что при осаде Уршу, которая, как мы помним, имела место в ходе одной из ранних кампаний, в битве участвовало 80 колесниц. Но текст, в котором мы находим это указание, не документ, а литературное произведение, относящееся, по-видимому, к более позднему времени. Трактат Киккули был написан еще позже, а хетты едва ли стали бы нанимать митаннийского специалиста, если бы к тому времени уже сами освоили искусство выездки лошадей. Впрочем, как бы то ни было, в своем описании хеттской армии мы сосредоточимся исключительно на периоде империи, от которого сохранилось столь впечатляющее свидетельство, как египетские рельефы.
Хеттская колесница отличается по конструкции от египетской. У той и у другой — колеса с шестью спицами. Но египетская колесница рассчитана на двух седоков — возницу и бойца, а хеттская, несколько более массивная, — на трех, так как функции нападения и обороны были разделены между двумя бойцами. Оружием нападения служили копья и луки. Наряду с прямоугольными использовались щиты, напоминающие по форме широкое двойное лезвие боевого топора; такой щит держали вертикально (фото 3). Благодаря дополнительному бойцу хеттская колесница получала преимущество в ближнем бою, который мог последовать за первой атакой.
Пехота в хеттской армии, несомненно, превосходила колесницы по численности, но в бою на открытой местности, к которому хетты всегда стремились принудить своего врага, она играла лишь вспомогательную роль. На египетских рельефах пехотинцы изображены не в сражении, а стоящими вокруг крепостных стен Кадеша на охране царя и обоза.
Таковы были главные роды войск в хеттской армии. Конницы у хеттов не было, хотя в отдельных случаях упоминаются верховые гонцы. Иногда для внезапных атак применялись подвижные отряды «суту» — по-видимому, наемных легковооруженных лучников. В связи с возведением фортификаций время от времени упоминаются саперы. Обозы, как свидетельствуют изображения на египетских рельефах, составлялись из массивных четырехколесных повозок, запряженных волами, и тяжело груженных ослов. Флотом хетты не располагали, и остается неясным, какие суда использовались для сообщения с островом Кипр, который, по всей вероятности, находился под хеттским контролем.