Хевдинг
Шрифт:
Мы вышли к нужному кварталу, прошлись по знакомой уже улице. Теперь тут всё было спокойно, и горожане больше не прятались за высокими воротами и крепкими ставнями. Вот только ворота нужной мне усадьбы оказались закрыты. Я несколько секунд растерянно смотрел на запертую калитку, как баран.
— Это здесь тебя подрезали? — спросил Токи.
— Да, — сказал я.
— Дом-то, похоже, нежилой, и давно, — сказал Токи. — Вон, закрыто всё. И двор зарос.
— Да, похоже… — протянул я.
С праздника, кажется, мы ушли совершенно зря. Получается, всё кончено, и девушка потеряна для меня навсегда. Досадно. Ощущение было такое, будто мне пришлось сожрать целый лимон.
— Обратно пойдём? — спросил Токи.
— Нет, погоди, — хмыкнул я.
Отступать от своей цели я не хотел, и пока существовали хоть какие-то шансы, их надо было использовать.
Я собрал в кулак всю свою решимость и подошёл к соседнему двору. Одно из преимуществ этого времени это то, что все друг друга знают. Тем более соседи. Я постучал в дверь, дождался, пока залает собака. Калитка вскоре приоткрылась, и оттуда выглянула пожилая женщина, судя по виду, из слуг. Завидев двух здоровенных норманнов, она испуганно пискнула и попыталась закрыть дверь, но я не позволил ей этого сделать.
— Сударыня, извините за беспокойство, но я хотел бы узнать кое-что про ваших соседей, — произнёс я максимально дружелюбным и спокойным тоном.
Насколько это было возможно в моём состоянии. Болтать на местном говоре я более или менее выучился, так что с коммуникацией проблем возникнуть не должно.
— Не знам ничаво, уехали оне, — скороговоркой выпалила женщина.
— Может, вы что-нибудь сможете вспомнить? — я выудил из кошелька серебряную монетку.
— Ой, ну сразу бы так и сказале, чево уж, припоминаю, да, — такой же малопонятной скороговоркой произнесла тётка, вмиг переменив настроение.
Конечно, за деньги да.
— Милослава Добронегича-то как убили два месяца тому, так его вдова с дочерьми к батюшке свому в Киев и убралися, — спрятав монетку где-то в рукаве, произнесла она.
Киев, значит. Всё стало вставать на свои места. Значит, пойдём и в Киев.
— А звать-то их как, не подскажете? — спросил я.
Тётка жадно покосилась на мой кошелёк, но решила не наглеть чересчур сильно.
— Рожнета Воиславна, Нежка, Ждана и Бажена, полон дом девок был у Милослава Добронегича, — сказала она.
— Благодарю, — сказал я.
Захотелось как можно скорее попасть в Киев. Вот только для того, чтобы туда попасть, придётся взять и Смоленск, и всё остальное вниз по Днепру. Но зато теперь я ясно видел цель, а все препятствия на пути к ней — всего лишь временные трудности.
Глава 22
Продолжения похода я ждал как пирога из печки. Смоленск и Киев манили и звали к себе, а лицо той девчушки я теперь видел каждую ночь во сне. Обычно в этих снах я врывался на её подворье, но, в отличие от реальности, ничего не мог сделать, как парализованный. Просыпался с криками, в холодном поту, злой и встревоженный.
И от этого ещё сильнее хотел свалить из Новгорода. Как можно скорее.
А остальные пока занимались своими делами. Торбьерн гнал самогон и сочинял стишки, Кьяртан возился с «Морским соколом», Кнут и Горм гоняли молодых на тренировочной площадке в крепости, которую нам любезно предоставил князь. Торир хвастался и врал напропалую, приписывая себе чужие подвиги. Один я слонялся без дела, присоединяясь то к одному, то к другому, то к третьему, то ко всем сразу. Я попросту не находил себе места.
Одно я знал точно. Как только корабли Хререка вновь двинутся на юг, душевное спокойствие вернётся ко мне в тот же момент.
К князю я тоже не заглядывал, у него и своих забот хватало по горло. Хотя, пожалуй, стоило его поторопить. Осень ощущалась всё отчётливей, прилетая вместе с северными ветрами и сырой промозглой погодой. А ждать до весны я не смогу, не хватит терпения.
Меня, как хёвдинга и уважаемого человека, порой приглашали в гости многие знатные новгородцы, но лично я никого не интересовал, все пытались через меня подобраться поближе к Хререку, и после пары скучных обедов я перестал принимать подобные приглашения.
Исключение я сделал только для Хельги. Хельги я уважал.
Я вместе с Кьяртаном и ещё парой ребят конопатил щели в бортах «Морского сокола», который уже практически превратился в речного, как меня вдруг окликнул один из людей Хельги.
— Эй, это тебя Брандом зовут? — довольно грубо произнёс он, недовольным взглядом окидывая наш драккар.
Я отряхнул вымазанные смолой руки, взглянул недобро на незваного гостя.
— А кто спрашивает? — в тон ему сказал я.
— Хрольв Бычья Шея, — представился визитёр. — Я от Хельги. Давай за мной.
Я едва не расхохотался ему в лицо. Такой наглости я давно не встречал, пожалуй, ещё с Англии. И будь у него хоть бычья, хоть жирафья шея, терпеть такое обращение я не стану.
— Как видишь, я занят, — сказал я, не скрывая усмешки.
— Когда я говорю, людям лучше меня послушать, — нахмурился Хрольв.
Кьяртан и парни даже бросили работу, глазея на нашего гостя. Будь он посланцем хоть от князя, хоть от самого Папы Римского, я не позволю разговаривать со мной таким образом.
Я ещё раз взглянул на свои грязные и липкие руки, сделал шаг навстречу Хрольву.
— И зачем же я Хельги понадобился? — спросил я, с улыбкой хлопнув его по плечу.
Смола тут же прилипла к дорогой льняной рубахе. Крашеная, с вышивкой. На зависть любому моднику. Хрольв неприязненно покосился на мою руку, скрежетнул зубами.
— Знать не знаю. Сказал тебя привести, — процедил он. — Значит, приведу.
— Привести? Или позвать? — уточнил я.
— Позвать, — нахмурился снова Хрольв, понимая наконец, что сделал что-то не то.
— Ну ты и позвал, — пожал плечами я, снова с силой хлопая его по плечу. — Передай Хельги, что я занят. Корабль смолю. Да он и так поймёт.