Хейтер
Шрифт:
– Настя? С вами все хорошо?
Ася отвела взгляд от пугающей конструкции в виде буквы Х, и ее глаза встретились со светлыми глазами мужчины. В них читалось легкое беспокойство и что-то еще. То, чего Ася была лишена долгое время. То ли понимание, то ли сопереживание с желанием помочь... а может, элементарная вежливость. Пытаясь отвлечься от малоприятных мыслей, наподобие тех, для чего же служили красноречивые ремни, похожие на кожаные наручи по краям этой римской десятки, молодая женщина кивнула, отмечая запоминающуюся внешность мужчины.
Забудь
Русые волосы казались выгоревшими на солнце, а тонкие нити проседи придавали им эффект свечения. Волевое лицо, твердый подбородок и плотно сжатые губы выдавали в нем человека, который привык побеждать, а не пасовать перед трудностями. То ли военный, то ли спортсмен - скорее всего, мастер единоборств. Не штабной офицер. Он был похож на солдата удачи, который, возможно, уворачивался от пуль в боевых точках. Его так легко было представить в камуфляже с оружием. Серый костюм и галстук в мелкую полоску казались на нем чужеродным элементом.
Вероника назвала его близким другом. Ася понимала почему. Он и ее шефиня были людьми одного круга: деловыми, уверенными, умеющими решать любые проблемы. Сильными. Если Нике было чуждо проявление каких-либо сантиментов, то Кравицкому не надо было доказывать свою силу, примеряя невозмутимые маски. Он бы мужчиной-защитником. Как показалось Асе, готовым прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Но это не было его слабостью. Скорее, наоборот: он был настолько уверен в себе, что мог позволить себе роскошь в виде любых эмоций. Никому бы и в голову не пришло воспользоваться этим знанием в своих целях.
Их провожатый по «царству тьмы», как он сам выразился, был высоким и широкоплечим. Асина макушка едва достала бы ему до ключицы. Под графитовой рубашкой и серым пиджаком угадывался спортивный мышечный рельеф. Наверное, стоит лишить его одежды, он мало в чем уступит моделям с обложек мужских журналов, над которыми девчонки их офиса охают с восторгом глупых школьниц. Но, предложи она сама концепцию фотосессии, сломала бы шаблон глянца на корню. Никаких пляжей, досок для серфинга, "Ламборгини" и аристократического лоска. Нет.
В нем было первобытное начало. Перед ней стоял мужчина-воин. Мужчина-добытчик. Защитник и твердое плечо. Его руки были созданы, чтобы держать меч или автомат с одинаковой легкостью. Евтеева не снимала бы его в студии компании. Нет. Для такой съемки понадобились бы настоящие декорации безжалостной войны.
Когда он сделал шаг вперед, Ася внезапно осознала, отчего ее так потянуло рассматривать его и почему не отвела взгляд. Потому что на подсознательном уровне уловила в нем нечто знакомое, почти родное, едва заметное.
Грусть. Боль. Замкнутая система, в которой его прошлое боролось с настоящим в бесконечном противостоянии. А он был сильным, чтобы победить этот деструктивный фантом. И терпеливым. Он сражался с чем-то понятным Асе и чуждым одновременно. Его война
Нет. Это не было сексуальным влечением. Ася уже долгое время находилась в своем безрадостном сновидении без возможности испытывать желание.
Это не было симпатией как к мужчине (отбросим сказку для девочек под названием "любовь с первого взгляда"). Ее женское начало только перевернулось на другой бок и продолжило тихо посапывать во сне.
В тот день Ася почувствовала в нем друга. Того, кто поймет. Того, кого сможет понять она.
И того, кто никогда ее близко к себе не подпустит, потому что они принадлежат к разным мирам. Никакой контакт невозможен. Только бизнес. Только работа, которую Ася выполнит на отлично.
Она поняла предназначение каждого предмета в первые минуты своего пребывания в этой комнате. Вернее, подсознание уже определило назначение этого большого икса, карабинов на цепях и цельных браслетов. И рукояти с мягкими на вид кожаными полосками предназначались не для уборки пыли.
В голове не укладывалось одно. Этот мужчина казался чужим для подобного места. Он мог безжалостно уничтожать врагов на поле боя, но не мучить их, приковывая к этим цепям. Да и кто б в здравом уме и памяти стал бы рекламировать такое?
Стоп. Ты видела "Хостел"? Видела. Ты боялась потом выходить из дому. И будь уверена, эти игрища освещали практически так же. В условиях строжайшей секретности. Для избранных. И эти избранные не были внешне безжалостными монстрами с надписью "маньяк" на лбу. У них были семьи. Они целовали на ночь своих детей и боготворили своих жен. Но это не останавливало их от жестокого убийства...
– Анастасия?..
Она сделает все, что от нее зависит. После этой экскурсии, которую выдержит со стойкостью, перенятой у Вероники, подробно запишет все пожелания господина Кравицкого, и пара креативных идей взорвет ей мозг по дороге домой. Дома она перенесет их на бумагу, расцветив сухую концепцию яркими деталями, и, скорее всего, родится еще одна идея. Это будет позже. И в том случае, если она справится со своей задачей и останется невозмутимой, что бы ни происходило. Даже если ей придется освещать ритуальное жертвоприношение в этом храме сатанистов-египтологов.
– Настя!
Ее так никто не называл со школы. Потому она вздрогнула от испуга и едва ли не попятилась в сторону, когда теплая ладонь, обладающая недюжинной силой и в то же время непривычной нежностью, опустилась на ее плечо.
Он был так близко, что ноздри Аси непроизвольно затрепетали, уловив помимо парфюма аромат полыни и мускуса. Тонкий, раскрывшийся букетом силы, опасности и чего-то еще, ранее ей неизвестного.
Сердце ускорило свой ритм, а от прикосновения по венам побежал жидкий металл. Это придало ей сил удержаться на ногах и осознать, что же на самом деле заставило так забыться.