Hidden girl
Шрифт:
— Так, а теперь стоп! — проговаривает изумленно Форбс и уставляется на меня. — Я не буду переезжать, Елена. Если ты вырежешь целый город, нам придётся скрываться ещё целые столетия. Я так не могу. Мне надоело убегать.
— Да, но согласись, — я посмотрела на неё. — Нам все равно придётся уехать. Рано или поздно. Не знаю, когда, но придётся.
— Если твоя жажда дойдёт до точки, то ты уедешь, не я, а ты, — приказывает Кэролайн и долго смотрит на меня. — В крайнем случае, мне придётся убить тебя. Не обижайся. Поговорим о твоих снах дома. Извини, но мне нужно идти.
Девушка встаёт со стула и направляется
В груди неприятно защемило и мне вдруг очень захотелось провалиться сквозь землю. Причём это желание не единожды возникало у меня, куда бы я не пошла. В какое бы время не оказалось.
Обхватывая двумя руками пустой стакан, я обратилась к бармену:
— Повтори, приятель.
От лица Стайлза Стилински.
Дорогой дневник, отец в последнее время занят, и я не понимаю, чем именно. У него постоянно какие-то вызовы на работе. Говорят, что на главном шоссе Бекан Хиллс часто находят обескровленные тела, а сваливают всё на непонятного зверя. Меня одолевают сомнения на этот счёт. Я собираюсь пойти в те места и посмотреть, вдруг смогу найти какие-нибудь улики.
Я всё ещё сомневался на счёт трассы и тех мест. Мне хотелось куда-нибудь выбраться сегодня вечером, но как только время подошло к решениям, то я совершенно потерялся в своих раздумьях. Я бы мог встретиться со Скоттом, но у меня почему-то не было желания заставлять его тратить на меня своё время. И я не знаю почему, ведь это вполне нормально для друзей. Возможно, единственное, что подтолкнуло меня выбраться на улицу и пройтись по городу (тем местам) — это желание быть забытым и потерянным. Мне не нужно было куда-либо сворачивать, и я просто шёл и думал, думал и думал. О Лидии, Скотте, Джексоне, Елене и о себе. Жертвы так же были беспечны?! И снова о них и снова о себе. И так по цепочке, пока не наткнулся на своём пути на одинокую Елену, которая остановилась на полпути, чтобы взглянуть на меня, стоящего впереди.
— Эм, привет, — я помахал ей, оставаясь стоять примерно в нескольких шагах от неё. Вероятнее всего, мы были уже на шоссе, ибо виднелся лес, а оттуда, куда я пришёл, были виды городские огни.
— Почему ты здесь один? — она нахмурилась, а в глазах её застыло отчаяние.
— Гулял, — неуверенно ответил я и поинтересовался тем же.
Она вымученно улыбнулась:
— Ничего такого, за что могли бы посадить.
Я рассмеялся и подошёл к ней ближе.
Она взяла меня под руку и заставила последовать за ней к городу.
— Расскажешь о себе? — спросил я, сжав её руку.
— Приехала из Нью-Йорка, чтобы погостить у своей подруги. Причина переезда: три месяца назад скончались мои родители. Конец.
Её нервный смешок немного удивил меня. Точнее поставил в ступор. То есть для неё это пустяк?
— С тобой всё в порядке? — поинтересовался я, а она лишь пожала плечами.
— Все рано или поздно умирают, Стайлз. Этого не изменить.
— И всё-таки, выглядит так, будто это… мелочь или ерунда для тебя!
Она остановилась на месте.
Какой же я идиот! Сказал какой-то бред! Выражение на лице, с которым она на меня сейчас смотрит, заставляет меня чувствовать к себе презрение.
— Смерть — это не то, с чем стоит бороться, дурак. Мои родители всё равно бы ушли из
— Прости, — выслушав её, у меня больше не хватало смелости на что-то большее, как на это.
Её взгляд смягчится.
— Если у тебя проблемы с этим, то просто проигнорируй чёртову скорбь. Она не напрашивается, ты её впускаешь.
========== Глава: 7. ==========
Она действительно сентиментальна потому, что она поняла — единственное, о чём надо говорить — наши чувства. Все эти умничанья — вздор. просто что чувствуешь, то и надо говорить.
(а) Вирджиния Вульф.
Дорогой дневник, прошло три недели с нашего с Еленой разговора. За всё то время, я ни разу не видел её. Она не ходила в школу, не посещала каких-либо занятий в группе поддержки, даже на тех же вечеринках мы не сталкивались. Как и в тот день, когда я увидел её на школьном дворе, сидевшей на скамье; её будто никогда и не было. Слухи о ней, витавшие в школе, осели, так и не успев масштабно распространиться по округе. Все постепенно успокоились. Но только не я. Девушка крупно засела у меня в голове и настойчиво требовала моего внимания.
День за днём я тщетно искал Елену глазами, периодически искал хоть какой-то намек на её активность в твиттере. Но она не оставила каких-либо следов своего существования.
Скотт решил, что я замкнулся в себе. Мало общаюсь с людьми. И вообще-то я заметил это, просто не мог найти правдоподобное оправдание своему странному поведению.
Так что вместо конструктивной критики, я услышал дельные советы от старого друга. Знаешь, они показались мне очень нужными. Шаг за шагом, я пользовался такими полезными советами, как общение с людьми, времяпровождение вне дома как можно чаще и тому подобное. Будто бы я пытался справиться с меланхолией. Или с тем, что больше не мог общаться с таким удивительным человеком, как Елена Гилберт.
Во вторник Елена внезапно появилась за моим столиком в школьном кафетерии и увлечённо начала изучать страницы учебника по химии. Я не мог оторвать от неё свой растерявшийся взгляд, потому как в душе рад видеть её, хотя и порядком удивлён её появлением.
— Тебя давно не было, — сказал я, и она подняла свои карие глаза. — Болела?
— Скучал по мне? — вопросом на вопрос отвечает она, а улыбаюсь.
— Я скучал по твоей философии.
— Однако, — смущённо произносит Елена и смеётся, — мне это льстит, спасибо.
— Так… — неуверенно произношу я, — почему тебя не было всё это время?
— Но я же здесь, — загадочно говорит она и тепло улыбается. — Разве не это главное?
— Ты права, — соглашаюсь я, и мы долго обмениваемся взглядом. — Я рад, что нам сейчас на один и тот же урок. У меня тоже химия.
Я указываю на её учебник, и она одаривает меня произнесенным звуком, больше похоже на букву «о».
— Я была бы рада больше тёплой кровати, чем химии, — измученно застонала Гилберт и, взяв свои вещи, мы направились к нужному кабинету.