Хикори-дикори
Шрифт:
Пуаро смущенно улыбнулся, а миссис Хаббард посмотрела на него с восхищением. Разговор был приватный, они сидели в комнате миссис Хаббард.
– Ее сгубила жадность, – сказал Пуаро. – Она польстилась на красивый бриллиант Патрисии Лейн. Тут она допустила промашку, ведь сразу становилось ясно, что она хорошо разбирается в драгоценностях. Не каждый может правильно оценить бриллиант и догадаться заменить его цирконом. Да, конечно, у меня сразу возникли подозрения. Валери Хобхауз, однако, не растерялась, и, когда я сказал, что считаю ее зачинщицей в истории с Селией, она не стала отпираться и очень трогательно
– Но неужели она способна на убийство? – воскликнула миссис Хаббард. – На хладнокровное убийство? Нет, у меня до сих пор не укладывается в голове!
Инспектор Шарп помрачнел.
– Пока мы не можем предъявить ей обвинение в убийстве Селии Остин, – сказал он. – Она попалась на контрабанде. Тут сложностей не будет. Но обвинение в убийстве гораздо серьезнее, и прокурор пока не видит оснований возбуждать дело. У нее, конечно, были причины пытаться убрать Селию, была и возможность. Она, вероятно, знала о пари и о том, что у Нигеля есть морфий, но никаких реальных улик нет, и потом, не надо сбрасывать со счетов другие убийства. Она, разумеется, могла отравить миссис Николетис, но уж Патрисию Лейн она наверняка не убивала. Она – одна из немногих, у кого есть твердое алиби. Жеронимо вполне определенно утверждает, что она ушла из дома в шесть часов. И он упорно стоит на своем. Не знаю, может, она его подкупила…
– Нет, – покачал головой Пуаро. – Она его не подкупала.
– И потом, у нас есть показания аптекаря. Он ее прекрасно знает и говорит, что она зашла в аптеку в пять минут седьмого, купила пудру и аспирин и позвонила по телефону. Она ушла из аптеки в пятнадцать минут седьмого и села в такси – там, напротив стоянки.
Пуаро подскочил на стуле.
– Но ведь это, – сказал он, – великолепно! Это как раз то, что нам было нужно!
– О чем вы, скажите на милость?
– О том, что она позвонила из аптеки на углу.
Инспектор Шарп раздраженно поморщился:
– Погодите, месье Пуаро. Давайте проанализируем известные нам факты. В восемь минут седьмого Патрисия Лейн еще жива, она звонит из этой комнаты в полицейский участок. Вы согласны?
– Я не думаю, что она звонила отсюда.
– Ну, тогда из холла.
– Нет, из холла она тоже не звонила.
Инспектор Шарп вздохнул:
– Но надеюсь, вы не ставите под сомнение сам звонок? Или, может, я, мой сержант, констебль Най и Нигель Чэпмен оказались жертвами массовой галлюцинации?
– Разумеется, нет. Вам позвонили. И у меня есть маленькое подозрение, что звонили из автомата, который находится в аптеке на углу.
У инспектора Шарпа отвисла челюсть.
– Вы хотите сказать, что на самом деле звонила Валери Хобхауз? Что она выдала себя за Патрисию Лейн, которая в то время была уже мертва?
– Совершенно верно.
Инспектор помолчал, потом со всего размаху стукнул кулаком по столу:
– Не верю! Я же слышал… сам слышал голос…
– Слышали, да. Девичий голос… прерывистый, взволнованный. Но вы же не настолько хорошо знали Патрисию Лейн, чтобы узнать ее по голосу?
– Я-то нет, но с ней разговаривал Нигель Чэпмен. А его нельзя провести. Не так-то легко изменить голос по телефону или выдать себя за другого. Нигель Чэпмен понял бы, что с ним говорит не Пат.
– Да, – сказал Пуаро, – разумеется. Более того, он прекрасно знал, что это не Пат. И немудрено, ведь незадолго до звонка он сам убил ее ударом в затылок.
Инспектор на мгновение потерял дар речи.
– Нигель Чэпмен? Нигель Чэпмен? Но когда мы увидели мертвую Патрисию, он плакал… плакал как ребенок!
– Вполне возможно, – сказал Пуаро. – Думаю, он был к ней привязан… насколько он вообще способен привязаться. На протяжении всего расследования Нигель Чэпмен оказывался самой подозрительной личностью. Кто имел в своем распоряжении морфий? Нигель Чэпмен. Кто достаточно ловок и сообразителен, чтобы разработать хитрый план убийства? У кого хватит смелости довести его до конца и сбить с толку преследователей? У Нигеля Чэпмена. Кто жесток и тщеславен? Нигель Чэпмен. У него все качества, которыми должен обладать убийца: он безумно заносчив, злобен, любит ходить по острию ножа и поэтому часто совершает безрассудства, лишь бы привлечь к себе внимание. Взять хотя бы историю с конспектами! Вдумайтесь, какой это прекрасный блеф: он заливает их своими чернилами, а потом подсовывает платок в комод Патрисии! Но он хватил через край, когда вложил в руку Пат волосы Лена Бейтсона. Это была его роковая ошибка – ведь он упустил из виду, что раз Патрисию ударили сзади, то она просто физически не могла схватить убийцу за волосы. Все преступники одинаковы: они слишком себя любят и слишком высоко ценят свой ум и обаяние, потому что в чем, в чем, а в обаянии Нигелю отказать нельзя. Это обаяние капризного дитяти, которое никогда не повзрослеет и живет только собой и своими интересами.
– Но почему, месье Пуаро? Почему он убил их? Остин – еще понятно. Но зачем ему было убивать Патрисию Лейн?
– А вот это, – сказал Пуаро, – нам и предстоит выяснить.
Глава 20
– Давненько я вас не видел, – сказал старый мистер Эндикотт Эркюлю Пуаро и проницательно взглянул на прочих посетителей. – Очень мило, что вы решили навестить старика.
– Да вообще-то, – сказал Эркюль Пуаро, – я пришел по делу.
– Рад служить, вы же знаете, что я ваш вечный должник. Вы тогда меня очень выручили, распутав дело Абернети.
– А я, честно говоря, не ожидал вас тут застать. Я считал, вы уже вышли на пенсию.
Старый юрист невесело усмехнулся. Его фирма была одной из самых уважаемых и процветающих в городе.
– У меня назначена встреча со старым клиентом. По старой дружбе я еще веду кое-какие дела.
– Сэр Артур Стэнли, если не ошибаюсь, тоже был вашим старым другом и клиентом?
– Да. Он пользовался услугами нашей фирмы с молодости. Он был удивительным человеком, Пуаро… редкого ума человеком.
– По-моему, вчера в шестичасовом выпуске новостей говорили о его смерти?
– Да. Похороны состоятся в пятницу. Он довольно долго болел. Насколько мне известно, у него была злокачественная опухоль.
– А леди Стэнли умерла несколько лет назад?
– Примерно два с половиной года назад.
Из-под кустистых бровей на Пуаро смотрели проницательные глаза.
– От чего она умерла?
Юрист поспешно ответил:
– Приняла слишком большую дозу снотворного. Кажется, мединала.