Шрифт:
Глава 1
Эркюль Пуаро не верил своим глазам: мисс Лемон, первоклассный секретарь, никогда не делала ошибок. Она никогда не болела, не уставала, всегда отличалась бодростью и собранностью. В ней не чувствовалось ни капли женственности. Это был прекрасно отлаженный механизм, идеальный секретарь. Мисс Лемон все на свете знала и все умела. Она и жизнь Эркюля Пуаро сумела наладить так, что все в ней шло гладко и без перебоев. Его девизом вот уже много лет служили слова «Порядок и метод». Благодаря идеальному слуге Джорджу и мисс Лемон,
И однако сегодня утром мисс Лемон сделала в самом обыкновенном письме три ошибки и, больше того, ничего не заметила! Это было как гром среди ясного неба.
– Мисс Лемон! – сказал Пуаро.
– Да, месье Пуаро?
– В этом письме три ошибки.
Эркюль Пуаро протянул секретарю злополучное письмо. Он был настолько изумлен, что даже не мог сердиться. Невероятно, совершенно невероятно – но факт!
Мисс Лемон взяла бумажку и пробежала ее глазами. Впервые в жизни Пуаро увидел, как она покраснела: зарделась до кончиков седых жестких волос, и румянец оказался ей совсем не к лицу.
– Боже мой! – воскликнула она. – Как же я умудрилась!.. Хотя… я знаю, в чем дело. Виновата моя сестра.
– Ваша сестра?
Новость за новостью. Пуаро даже в голову не приходило, что у мисс Лемон есть сестра. Равно как отец, мать и прочие родственники. Мисс Лемон была настолько похожа на автомат, что сама мысль о проявлении ею обычных человеческих эмоций казалась нелепой. Окружающие знали, что в свободное от работы время мисс Лемон предается разработке новой картотеки; она собиралась запатентовать это изобретение и таким образом увековечить свое имя.
– Ваша сестра? – недоверчиво переспросил Эркюль Пуаро.
– Да, – решительно подтвердила мисс Лемон. – По-моему, я никогда вам про нее не рассказывала. Она почти всю жизнь прожила в Сингапуре. Ее муж торговал каучуком…
Эркюль Пуаро понимающе закивал. Ему показалось вполне естественным, что сестра мисс Лемон провела большую часть жизни в Сингапуре. Для нее это вполне подходящее место. Сестры таких женщин, как мисс Лемон, частенько выходят замуж за сингапурских бизнесменов, чтобы дать возможность своим родственникам превратиться в роботов, которые верой и правдой служат хозяевам (а в часы досуга занимаются изобретением всяких картотек).
– Понятно, – сказал Пуаро. – Продолжайте.
И мисс Лемон продолжила свой рассказ:
– Четыре года назад она овдовела. Детей у нее нет. Вот я и присмотрела для нее уютную маленькую квартирку за вполне умеренную плату… – (Мисс Лемон, естественно, была по плечу даже эта, практически неразрешимая, задача.) – Сестра моя неплохо обеспечена… правда, деньги сейчас обесценились, но запросы у нее небольшие, и, ведя хозяйство с умом, она вполне может прожить безбедно. – Помолчав, мисс Лемон стала рассказывать дальше: – Но ее тяготило одиночество. Англия ей чужда: у нее тут ни друзей, ни приятелей, да и заняться особо нечем. В общем, примерно полгода назад она сказала мне, что подумывает о работе.
– О работе?
– Ну да, ей предложили место экономки в студенческом пансионате. Хозяйка его, кажется, наполовину гречанка, хотела нанять женщину, чтобы та вела хозяйство и управляла делами. Пансионат находится в старом доходном доме на Хикори-роуд. Вы, наверное, знаете.
Однако Пуаро не слышал о такой улице.
– Некогда это был весьма фешенебельный район, и дома там очень хорошие. Условия сестре создавали прекрасные: она получала спальню, гостиную и маленькую отдельную кухню.
Мисс Лемон опять умолкла.
– Так-так, – ободряюще сказал Пуаро, призывая ее продолжать. Впрочем, пока он не видел в ее рассказе ничего ужасного.
– У меня были сомнения, но сестра меня в конце концов убедила. Она не привыкла сидеть сложа руки, женщина она очень практичная и хозяйственная. Да и потом, она же не собиралась вкладывать туда свои капиталы. Это была работа по найму; денег, правда, больших ей платить не собирались, но она в них и не нуждалась, а работа казалась нетрудной. Ее всегда тянуло к молодежи, она понимала ее проблемы, а прожив столько лет на Востоке, разбиралась в национальной психологии и умела найти подход к иностранцам. Ведь в пансионате живут студенты из самых разных стран; большинство, конечно, англичане, но есть даже негры!
– Вот как! – сказал Эркюль Пуаро.
– Говорят, сейчас добрая половина нянечек в больницах – негритянки, и, насколько я знаю, они гораздо приятнее и внимательнее англичанок, – неуверенно произнесла мисс Лемон. – Но я отвлеклась. Мы обсудили ее план, и сестра устроилась на работу. Нам обеим не было дела до хозяйки. Миссис Николетис – женщина неуравновешенная; порой она бывает обворожительной, а иногда – увы! – совсем наоборот. То из нее денег клещами не вытянешь, а то она их буквально швыряет на ветер. Впрочем, будь она в состоянии сама вести свои дела, ей не понадобилась бы экономка. Сестра же моя не выносит капризов и не терпит, когда на ней срывают зло. Она человек очень сдержанный.
Пуаро кивнул. В этом отношении сестра, вероятно, напоминала саму мисс Лемон, только помягче, конечно, – замужество, сингапурский климат сыграли свою роль, – однако явно столь же здравомыслящая.
– Стало быть, ваша сестра устроилась на работу? – спросил он.
– Да, она переехала на Хикори-роуд где-то полгода назад. Работа ей, в общем-то, нравилась, ей было интересно.
Эркюль Пуаро внимательно слушал, но история по-прежнему выглядела довольно скучно.
– Однако теперь она страшно обеспокоена. Просто места себе не находит.
– Почему?
– Видите ли, месье Пуаро, ей не нравится, что там творится.
– А пансионат мужской или смешанный? – деликатно осведомился Пуаро.
– Ах, что вы, месье Пуаро! Я совсем не это имела в виду. К трудностям такого рода она была готова, это естественно. Но, понимаете, там начали пропадать вещи.
– Пропадать?
– Да. Причем вещи какие-то странные… И все так… ненормально…
– Вы хотите сказать, что их крадут?
– Ну да.
– А полицию вызывали?