Хильдегарда. Ведунья севера
Шрифт:
– Ему не нравится, как его одели, – без зазрения совести сдала моего сына малышка. – Кадея сказала, что именно так должен одеваться принц, но Экхарту не нравятся узкие штаны.
Посмотрев на штаны сына, я невольно улыбнулась. По мне, так действительно слегка узковаты, но шестилетнего мальчика они совершенно не портили. Кажется, у Экхарта по этому поводу было свое мнение, которое кардинально отличалось от моего.
Сверкнув зелеными глазами, он фыркнул и принялся стягивать с себя штаны.
– Я не стану это носить, – проворчал он. – Они неудобные. Мама! – вскрикнул он, заметив, что я тихо засмеялась.
Подбежав ко мне, Экхарт нерешительно остановился. В последнее время он старается вести себя как взрослый, а взрослые мужчины на коленях у мам не сидят. Погладив сына по светлым, чуть вьющимся волосам, притянула его к себе. Нагнувшись, поцеловала в слегка покрасневшую щеку.
– Мама, – снова заворчала моя маленькая бука, но потом сын улыбнулся, обнял меня за шею и поцеловал в ответ.
Наверное, каждая мать считает своих детей самыми красивыми, но в моем случае так считала не только я. Оба ребенка покорили уже не одно сердце. Люди, пообщавшись с ними хотя бы пять минут, становились жертвами их обаяния и ума.
А еще они беззаветно любили друг друга. Кажется, после того как дети узнали, что Иоланта не родная нам с Тором дочь, их привязанность друг к другу только усилилась.
– Как же ты пойдешь, без штанов? – спросила сына.
Экхарт мельком глянул на валяющиеся на полу штанишки, а потом подбежал к нашей кровати и забрался на нее.
– Мам, – выдало это чудо с просящими нотками в голосе, при этом глядя на меня серьезно и хмуро. В этот момент он мне как никогда напомнил Тора.
– Хорошо, – вздохнула. Опустив Иоланту на пол, подошла к двери и попросила охранника найти Хельгу. Вскоре проблема полностью разрешилась.
Затем за детьми прибежала Кадея – их нянечка. Хотя Экхарт предпочитал звать ее смотрительницей. Я всегда смеялась, уж больно скорбное лицо он при этом строил, будто Кадея была их тюремщицей.
Вспомнив, что именно сказала мне в самом начале Иоланта, я остановила Кадею, спросив, почему она назвала моего сына принцем.
– Все ведь уже знают, что сегодня ярла выберут королем, – чуть стушевавшись, сказала она, опустив глаза в пол. – А сын короля – принц.
Ну да, логично. Вот только я считала, что сегодня будут выбирать нового верховного ярла, а не короля. На совет по некоторым причинам я не пошла, поэтому заранее ничего не знала и сейчас, после таких предположений, слегка забеспокоилась.
– Хельга? – повернулась я к подруге.
– Ходят такие слухи, – сразу же ответила она, поправляя воротничок на платье Иоланты. Девочка стояла спокойно, переглядываясь при этом с Экхартом.
– Ладно, вскоре все сами узнаем.
Спустя некоторое время после этого в дверь постучались. Получив разрешение, в комнату вошел один из охранников, передав, что совет закончился и всех ждут в главном зале.
Мы дружной компанией отправились в зал. Обстановка там теперь совершенно отличалась от того, что я впервые увидела, очнувшись в этом мире. Для начала надо отметить, что сейчас мы находились не в Асгриме, а в столичном замке. Так вот, этот зал был в два раза больше. На стенах висели различные картины, а на полу лежали длинные красные ковры. Свет давали многочисленные свечи. Их размещали на люстрах, которые с помощью механизма можно было опустить или поднять. В зале не было столов, только мягкие диванчики вдоль периметра помещения. Кое-где на стенах можно было увидеть тяжелые шторы. За ними прятались глубокие ниши. В них всегда можно было уединиться. Кроме этого, таким же способом скрывались двери в различные комнаты.
Нам с Тором даже удалось собрать что-то вроде музыкальной группы или ансамбля. Играли они на различных местных инструментах. За последнее время у них получилось неплохо сыграться. Не симфонический оркестр, конечно, но для этого мира вполне прилично – людям однозначно нравилось.
Когда мы вошли в зал, я окинула находящихся в нем людей внимательным взглядом. Собравшиеся здесь сегодня были близкими родственниками ярлов.
Иногда взгляд выхватывал несовершенство в одежде или поведении. Все еще можно было уловить нечто дикое в этих людях, не первобытное, конечно, но средневековое точно. Хотя если не вдаваться в детали, то казалось, Асхейм шагнул на несколько веков вперед.
Дети сразу же под присмотром Кадеи отправились в так называемый «молодежный угол». Там собирались самые юные представители родов. Знакомства нужно заводить с детства, всегда говорил Тор. И я его в этом поддерживала.
Почти одновременно с этим дверь напротив меня открылась и в зал начали степенно входить ярлы. Все тут же обратили на них любопытные взгляды.
– Всем внимание! – неожиданно громко произнес один из ярлов.
Он что-то еще говорил, но я была занята более важным делом – высматривала Тора, но его почему-то не было. Положив руку на живот в защитном жесте, тревожно замерла. Народ вокруг меня взволнованно загомонил, зашептался, превращаясь в подобие потревоженной ветром листвы.
– Хильда, – зашептала мне на ухо Хельга. – Как вы? Вам плохо?
– Я… – договорить не успела – в зал вошел Тор. У него на плечах я заметила подбитый белоснежным мехом красный плащ. – Что происходит? – спросила беспомощно, оглядываясь на подругу, но у нее и самой был какой-то пришибленный и крайне удивленный вид.
Далее все проходило как в тумане. Кто-то что-то говорил, люди смеялись, потом зазвучал вальс. Да-да, тот самый вальс. Я просто не смогла не привнести его в этот мир.
Когда Тор обнял меня, я облегченно выдохнула, едва не повиснув на нем. Всё-таки вторая беременность проходит не легче, чем первая. Срок еще небольшой, я даже мужу не успела сказать.
Посмотрев Тору в лицо, сразу наткнулась взглядом на тонкий золотой ободок у него на голове. Кажется, ему удалось удивить меня первым. И ведь ничего не говорил!
– Я стала королевой? – спросила деловито, в глубине души злясь на такую скрытность Тора.
– Да, – ответил он и улыбнулся. – Ты не рада?
Вздохнула.
– Это несет в себе дополнительные сложности, – произнесла спустя пару секунд. – У меня для тебя тоже есть новость. Ты скоро снова станешь отцом.
– Великий Арн, Хильда, это… – муж запнулся, стараясь взять себя в руки. Его лицо выражало легкую растерянность, но уже скоро он счастливо улыбнулся, наклоняясь и целуя меня щемяще-нежно. – Спасибо, – прошептал он, останавливаясь. Мы замерли с ним посреди зала, не обращая никакого внимания на людей вокруг.