Хилер - добродей
Шрифт:
Когда до танита оставалось метров триста, машина выехала из берёзовой рощи и перед нами предстала пасторальная картина. На зелёном лугу паслись бурёнки, по соседству с ними вяло жевали траву три козы, а вокруг этой живности с лаем бегал пёс, самой затрапезной наружности. Он явно руководил всем процессом насыщения и выполнял свои обязанности с таким воодушевлением, что только кульбиты через свою лохматую голову не делал. Энергетиками его тут кормят что ли?
– Валь, останови машину, надо разведать кто тут есть, - попросил я жену.
Машина остановилась, я вышел из джипа
– Ты со мной пойдёшь?
– Точно, в машине скучно, - ответила аналитик.
Пёс-охранник заметил нас, идущих к его подопечным. Он прекратил свои метания вокруг животных, остановился, повернулся к нам и начал громко лаять уже на нас. Мы остановились, чтобы бодигард на нас не кинулся. Посмотрев на стадо, я увидел, что заражённой оказалась коза, которая инфантильно пощипывала зелёную травку. Все три козы были довольно вялыми, но эта в особенности. Это было видно по количеству движений и скорости, с которой двигалась её бородатая челюсть.
– Эй! Вы кто такие?
– раздался вопрос откуда-то сбоку. Я повернулся в ту сторону и увидел движущегося к нам пацана, возраста двенадцати-четырнадцати лет. Он был одет в простую лёгкую одежду, камуфляжные штаны и застиранную футболку без всяких надписей. Его русые волосы давно не знали расчёски и торчали в разные стороны, отчего парень выглядел весьма потешно. Лика хихикнула, увидев это чудо. Судя по его красной щеке с отпечатком ладони, пастух только что дрых в теньке под кустами, растущими на краю луга. Смачный зевок, который показал нам и его язык, и горло, а если присмотреться, то, наверное, и желудок, подтвердил мои догадки.
– Привет, мы тут проездом. Это твои козы?
– спросил я.
– Неа, у нас коровы, мои вон те две, с краю, - ответил пастух, показав на коров.
– Все остальные - наших соседей. Я тут за всеми приглядываю.
– Подрабатываешь?
– Да какой там, батя сказал идти, вот и пошёл. А мне это на фиг надо.
– Понятно. Зря ты так, сейчас вы соседям помогаете, потом они вам. А помощь будет не лично тебе, а твоей семье, ты у бати потом об этом спроси, если мне не веришь.
Парень пожал плечами. Пока мы разговаривали, он пристально нас рассматривал и делал свои выводы. У его босых ног сидел и не менее пристально наблюдал за нами пёс. Он явно был готов и меня с Ликой записать в число своих подопечных, чтобы мы тоже паслись на этом лугу, а не донимали его хозяина глупыми расспросами, мешая тому похрапывать.
– А вам зачем козы то?
– Хотим одну купить. Вон ту, что у колышка пасётся, - я указал на зараженную козу.
– Эту? Это Никитишны, с ней договаривайтесь. А может корову купите? Мамка бате говорила, что одну продать бы надо, или на мясо забить. Они у нас вон какие здоровые, мяса много будет. А вон та, с бурым пятном на башке, это тоже Никитишны, но она плохая, видать болеет.
– Мы не для мяса, нам молоко нужно. Козье.
– Тогда вон ту лучше берите, Николая, соседа нашего. А у Никитишны коза дохлая, молока мало даёт, заболела по весне.
– Хорошо, мы подумаем. Может расскажешь, где Никитишна и Николай живут?
– Дык в деревне, где ж есчо?
– Деревня то большая, а мы не местные.
– Да?
Лика с улыбкой покивала ему головой, подтверждая пастуху мои слова.
– Ну, тогда вам надоть вернуться и по этой дороге придёте в деревню. А вы пешком сюда пришли?
– Нет, вон там у нас машина стоит, - я показал рукой в сторону, где мы оставили Валю, - Как мы потом козу тащили бы.
– А, ну тогда доедете быстро, тут недалеко…
Пастух принялся нам детально рассказывать, где в деревне живут Николай, хозяин ненужной нам козы, и Никитишна, хозяйка зараженной. Пятнадцать минут мы переспрашивали, чертили на земле схему его поселения и, в конце концов, устаканили в головах то, что он пытался сумбурно нам рассказать.
– Спасибо парень, поехали мы. Если договоримся, то вернёмся сюда за козой.
– Да пожалуйста, я тут до вечера буду.
– Вот тебе за навигацию, держи, - я вытащил из кармана свой портмоне и, достав из него тысячу рублей, протянул её пастуху.
– Ух ты, спасибо.
– Лучше мамке с батей отдай, а то на ерунду потратишь.
Парень закивал головой, но ухмылка и мечтательное выражение на его лице не оставили мне сомнений в том, что подаренные ему деньги будут потрачены на всякие газировки и шоколадки. Развернувшись, мы пошли обратно к машине.
– --
– Как успехи? Провели разведку?
– спросила у нас Валя, когда мы сели во внедорожник.
– Жесть, нас чуть в стадо не записали, - пошутил я.
– Лика, ты видела, как на нас тот пёс зырил?
– Точно, я тоже испугалась.
Пока мы рассказывали с шутками рейнджерше о том, что было на лугу, наша машина доехала до села. Деревенька располагалась в пяти километрах от луга, добрались мы туда быстро, правда на одной колдобине я прикусил себе язык. Поэтому моя речь с Никитишной была настолько невнятной, что переговоры о козе взяла на себя Лика. Язычок у жены, в отличие от моего, был целёхоньким, поэтому он смог уболтать сельскую жительницу продать нам заражённое животное.
Вместе с Никитишной мы сели во внедорожник, чтобы вернуться на луг за козой. Женщина всю дорогу удивлённо рассматривала салон BMW, наверняка подсчитывая, сколько такая машина стоит. Судя по её недовольному лицу к моменту приезда на луг, она пришла к выводу, что продешевила, когда продавала свою животину.
Подъехав к лугу, я с Никитишной вылез из машины. Женщина помахала рукой пастуху и, не став ждать, пока он подойдёт к нам, пошла к своей козе. Отвязав ту от шеста, к которому животное было привязано в целях, как я понимаю, предотвращения эмиграции, Никитишна вернулась к внедорожнику. Помимо козы её сопровождала и её корова, которая как-то слишком уж радостно встретила свою хозяйку. Бурёнка с мычанием шустро спешила то ли расцеловать женщину, то ли пожаловаться на пастуха.
Лика с тревогой смотрела на эту рогатую скотину с выменем, я тоже внутренне напрягся, не зная как тормознуть этот экспресс. Жена бочком - бочком стала перемещаться к двери BMW.