Химера
Шрифт:
Туди Вейж искренне недоумевал. Он жил уже несколько сотен лет, но так и не смог смириться с некоторыми странностями, как он это называл, людей.
– Лешему уж точно, – подтвердил Афанасий. – Для нас в лесу любое дупло – гробница. Пусть не вечная, зато забот никаких. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на мысли о смерти.
Это было не совсем то, что туди хотел услышать, но он не стал спорить и продолжил свой рассказ.
– Перед смертью, следуя древней китайской традиции, император Цинь Шихуанди завещал похоронить рядом с мавзолеем несколько тысяч молодых воинов из своей личной охраны. Но его приближенные испугались, что это приведет к бунту среди жителей страны. Ведь у этих юношей было много родственников, как это обычно бывает в Китае. И тогда хитрые царедворцы, страшась уже за свою жизнь, заключили договор с моим прадедом, которого также звали туди Вейж. Он обязался, что тайно, в течение многих лет, похитит несколько тысяч воинов по всей империи, чтобы это было не так заметно, и превратит их плоть в глину. И уже эти терракотовые статуи будут зарыты в землю вместо еще живых людей. Так и произошло в двести десятом году до Рождества Христова по человеческому летоисчислению. В тот год умер великий император, который искренне верил, что его потомки будут вечно править созданной им Империей. Люди так самоуверенны! Они всегда забывают, что не существует ничего вечного.
Вейж осуждающе покачал головой и стал очень похож на игрушечного китайского мандарина, которого Фергюс всего несколько часов назад видел в торговом комплексе в Сеуле, когда выбирал подарки.
– Мой прадед честно выполнил свою часть договора, – продолжил Вейж. – За это он был щедро вознагражден потомком императора Цинь Шихуанди. Но он не был бы истинным туди, если бы не воспользовался ситуацией ради славы и будущего процветания своего рода. Заклинание, которым мой прадед воспользовался, превращая людей в глиняные статуи, он передал, умирая, своему старшему сыну. Тот своему. И так было, пока очередь не дошла до меня. Только я один знаю тайное заклинание, которое способно оживить эту терракотовую армию и заставить ее подчиняться моему приказу.
– А тебя не смущает, что люди узнали о существовании твоей терракотовой армии? – спросил Фергюс. – Если мне не изменяет память, она была обнаружена лет пятьдесят тому назад местными крестьянами, когда они вздумали бурить артезианскую скважину к востоку от горы Лишань.
– Люди как крысы – везде шныряют и всюду суют свой любопытный нос, – зло сказал Вейж. – Но что с того? Они не могут нам навредить. То, что ты видишь перед собой – всего лишь жалкая часть моей великой армии. Восемь-девять тысяч воинов, не больше. А ведь люди ведут раскопки уже почти пять десятилетий. Сколько им понадобится времени, чтобы выкопать из-под земли всю мою армию? Века. А сколько, чтобы понять, что она собой представляет? Вечность. Как ты думаешь, у них есть эта вечность в запасе?
– У нас с тобой ее тоже нет, – ответил Фергюс. – В этом, как это ни прискорбно, мы похожи на людей.
Туди Вейж пристально взглянул на эльфа. Затем он отошел в сторону и что-то произнес на непонятном языке, бурно жестикулируя.
И сразу же по стройным рядам безжизненных глиняных воинов прошла дрожь, словно внезапно взволновалась спокойная до этого гладь моря. Послышался мерный гул множества приглушенных голосов, бряцанье оружия о доспехи, топот и ржание лошадей, стук колес колесниц. Терракотовая армия ожила и пришла в движение. На лицах воинов появилось осмысленное выражение, глаза заблестели, руки крепче сжали мечи и копья, натянули поводья встающих на дыбы застоявшихся коней.
По всему было видно, что армия готова выступить в поход и ждет только команды военачальника. Но Вейж опять что-то произнес, сделал несколько пассов руками – и терракотовая армия мгновенно замерла и онемела. Снова в траншеях стояли безжизненные глиняные статуи. Но от этого они не стали менее грозными на вид.
Вейж оглянулся на эльфа, глаза его от возбуждения сверкали в темноте яркими углями.
– Скажи, Фергюс, – громко произнес он, – теперь ты готов возглавить мою терракотовую армию, самую могущественную на планете? И повести ее в бой против обезумевшего эльбста Роналда?
В голосе туди звенела сталь, словно в яростной схватке скрестились два невидимых меча.
– Да, – ответил Фергюс. – Но сначала я должен завершить одно очень важное для меня дело.
Глава 11
Фергюс вернулся в свой гостиничный номер один. Путешествие из Сеула в китайскую провинцию и обратно за столь короткое время измотало его. Он почти упал в кресло, чувствуя, как болезненно ноют его уставшие мышцы. Но это не мешало ему размышлять. А подумать было над чем. Неожиданная поддержка, которую он получил, многое меняла. Он уже не был одиноким изгоем. В своей борьбе против эльбста Роналда он мог рассчитывать на помощь членов Совета ХIII, которые представляли великие народы мира духов природы. И у него появилась целая армия. Терракотовая армия, самая могущественная в мире. Туди Вейж был прав. Имея такие козыри, можно было начинать игру, ставка в которой была смерть. Его, Фергюса, или эльбста Роналда.
Пока Фергюс взял отсрочку. Они договорились с туди Вейжем, что вернутся к этому разговору через неделю. Ему требовались эти несколько дней, чтобы надежно спрятать внука от своих будущих грозных врагов. Но для этого ему будет нужна Евгения.
Подумав об этом, Фергюс нахмурился. Его предубеждение против людей было слишком велико, несмотря на то, что он прожил среди них несколько последних лет. А, как ни рассуждай, Евгения была человеком, пусть и обиженная людьми, а, значит, тоже не питающая к ним добрых чувств.
Но и Альф был только наполовину эльф. И кто, как ни эта женщина, мог лучше всех позаботиться о нем в отсутствие его, Фергюса? Тем более, что они так хорошо поладили между собой – Евгения и Альф. И это не удивительно, в сущности, ведь она – женщина, лишенная ребенка, а он – мальчик, лишенный матери. Оба они пытаются заполнить ту пропасть в своих душах, которая образовалась в результате утраты самых близких им людей.
И, подумав об этом, Фергюс окончательно пришел к выводу, что лучшего спутника и защитника для своего внука, чем Евгения, он не найдет. Неожиданно эта мысль принесла ему облегчение. Он поднялся с кресла. Поднял с пола пакет с надписями и , который приобрел в торговом комплексе Migliore, и, чувствуя, что к нему вернулись утраченная физическая сила и хорошее настроение, вышел из комнаты.
Дверь, которая вела в номер Евгении, по-прежнему была не заперта. Когда Фергюс вошел, у него возникло ощущение deja vu. Приглушенный свет лампы опять горел только в дальней комнате. Когда он прошел туда, то увидел, что Альф по-прежнему безмятежно и все в той же позе спит, свернувшись калачиком под одеялом. А Евгения, устроившись в кресле рядом с кроватью и надев наушники, слушает музыку по маленькому плейеру, положив его на колени. Только на этот раз она смотрела в окно, на полыхающий миллионами огней ночной Сеул. Но едва ли видела город. Ее лоб прорезали две или три глубокие морщинки, веки покраснели и тяжело набрякли, словно женщина незадолго перед этим плакала. Когда она увидела Фергюса, то опять улыбнулась ему, но уже не радостно, а грустно.
– Вас не было так долго, – тихо произнесла она, выключив плейер. – Если бы не Альф, я подумала бы, что вы уже никогда не вернетесь.
– Простите меня, Женя, – необычно ласковым голосом сказал Фергюс.
– Мне было так страшно все это время, – призналась женщина. – Я не знала, что с вами. Даже сходила в ваш номер. Но он был пуст. И в нем было как-то… жутко. Я убежала из него сломя голову.
– Мне пришлось совершенно неожиданно отправиться в одно маленькое путешествие. И у меня не было возможности предупредить вас. Но зато я вернулся, как и обещал, с подарком.