Химера
Шрифт:
Несколько дней спустя, далеко на севере, на границе земель демонов, Нильс и Тирлаэль достигли стены миазмы. Они остановились перед ней, и эльфийка снова спросила, как они пройдут сквозь неё. Нильс улыбнулся, поднял меч, и использовал новое умение, которое открылось ему в последнем бою. Меч вспыхнул пурпуром и Миазма… расступилась.
Они прошли вглубь земель, отбились от нападений животных, растений и деревьев. Ему пришлось остановиться, когда Тирлаэль попыталась вдохнуть Миазму, чтобы убедиться, не несёт ли она магические силы. Оказалось, что нет, но магические энергии людских земель остались
Нильс хмурился. Он помнил, что в землях демонов была крепость. Он помнил, как они должны были встретиться с её отрядами, отбиваться от них. С большим трудом он вспомнил название: Таальшазерк.
Они не встретили ни одного демона и ни одного отряда на пути, лишь животных, растений и насекомых. И Нильс беспокоился. Он беспокоился и ускорял шаг. Он шёл в "Сердце тьмы", там, где его ждал последний бой, после которого он в своих снах не видел ничего.
Глава 62
???
Четыре демона стояли в огромном зале. Облицованные полированным чёрным камнем пол и стены тянулись вдаль. Огромные колонны поднимались ввысь. Полотна из дорогой ткани спускались с них, с тщательно нанесёнными на них эмблемами и гербами. Огромные витражи из осколков кристалла поднимались от земли до высокого, в десятки метров потолка. Они изображали битвы. Высоко, над центром зала начиналась настройка со вторым этажом витражей.
Четыре демона преклонили колено в огромном тронном зале, перед величественным троном из камня, на котором сидел Повелитель. Повелитель Демонов, Повелитель Тьмы. Один из демонов посмотрел вверх. Он носил богатые одежды, расшитые серебром, золотом и мифрилом, с вставками из чёрной ткани. Пурпурный камень висел на подвеске на его шее, а его глаза скрывала чёрная повязка с демоническими письменами, непроницаемая на вид. Демон заговорил:
— Вестник Жатвы, Иншерис, приветствует сильнейшего и всех и желает многих тысяч лет правления.
Он смотрел снизу вверх на Повелителя и широко, счастливо улыбался. Как будто это было величайшее событие его жизни. Демон продолжил:
— Во имя Повелителя, ради процветания демонов, мы провели Малую Жатву. Больше двух тысяч слабых и бесполезных неудачников отправились на людские земли.
Демон погрустнел.
— Им не удалось убить человеческого мага, но в наших рядах теперь стало меньше мусора. Колыбель восполнит потери, со временем.
Демон, Иншерис, говорил и говорил. Улыбка не сходила с его лица, но по лбу его струился пот. Стоявшие за ним демоны чуть пошатывались, и один из них, казалось, вот-вот упадёт. Они носили дыхательные маски с Миазмой. Повелитель же молчал.
Повелитель сидел на своём троне и не двигался — великан ростом выше четырёх дворфских метров, если он встанет. Тёмный шлем скрывал его лицо, и в прорезях шлема не горели глаза. Толстые латные доспехи надёжно защищали тело. Они были выкованы — из тёмного неизвестного металла, над которым долго ломали голову демоны кузнецы. Они в один голос утверждали, что это не адамантин. Огромный меч стоял неподалёку от повелителя — опирался рукоятью на трон.
Повелитель молчал и не двигался уже много лет. Что бы не говорили еретики, он был жив. Он по-прежнему излучал сокрушающую мощь, от которой даже у сильнейших демонов начинали дрожать колени. По-прежнему его высокий замок на горном пике обходили стороной все животные и чудовища демонических земель. По-прежнему кружили хороводом облака над вершиной его замка. Здесь было очень мало миазмы — она струилась тонким слоем по полу, но не поднималась высоко над ним, будто она тоже, склонялась перед повелителем. Поэтому небо здесь теряло привычный фиолетовый цвет и становилось синим — в редкие дни, когда в облаках появлялся просвет.
Этому чувству всесокрушающей мощи и радовался Иншерис, Вестник Жатвы. Когда-то давно он считал, что может стать сильнейшим демоном, развиться. Когда-то давно он даже сомневался в силе Повелителя — до тех пор, пока не увидел закованную в латы фигуры лично, и понял, что не достигнет такой силы никогда. Повелитель оказался недостижимой вершиной, он был сильнейшим из всех демонов, и Иншерис, ни секунды не сомневаясь, принёс клятву верности. С тех пор всех сомневающихся, всех еретиков, что шептали будто повелитель мёртв или не демон вовсе, Иншерис лично отправлял на Жатву. Назад они не возвращались.
Иншерис говорил и говорил, перечислял состояние дел в демонических землях, размер армий королевства, отчёты по крепостям. За ним пошатывался коленопреклонный демон, что не выдерживал давление чудовищной силы и нехватки Миазмы. Иншерис говорил и говорил и надеялся, что хоть раз фигура ответит ему. Пошевелится, и скажет слово. Встанет с трона и поведёт их в бой, с огромной армией, что сметёт всех недостойных с этого континента.
Закончились темы для отчёта. Он рассказал всё, что мог и пришло время уходить назад, но Иншерис всё ждал. С улыбкой и надеждой, чёрной повязкой он смотрел на могучую, несокрушимую фигуру, и надеялся, что хоть в этот раз, Повелитель что-то скажет ему. Но повелитель молчал.
Иншерис осторожно вздохнул, встал, почтительно поклонился и собрался уходить, когда в воздух пришёл в движение. Колыхнулся тонкий слой миазмы на полу, дунул ветерок, он превратился вихрь, а дневной свет за витражом будто потускнел. На его плечи как будто свалилась гора и попыталась придавить к полу. Иншерис упал на колени снова, упёрся руками в пол. Демон из его свиты, тот, что пошатывался, упал на пол и захрипел.
Повелитель открыл глаза.
В прорезях чёрного шлема загорелись два оранжевых светящихся глаза без зрачков. Они уставились на Иншериса и тот вздрогнул. Неужели? Дрогнул тяжёлый доспех, с шумом посыпался с него редкий песок. Иншерис ругал себя, что они не почистили доспехи Повелителя должным образом — демоны прибирали в замке, но боялись тревожить его единственного обитателя. Давление усилилось снова.
— Этот Вестник… приветствует сильнейшего. Я готов… выполнить любую… волю… — прохрипел Иншерис. Мощь была невероятной.
Повелитель не сказал ничего. Он медленно повернул голову в сторону и посмотрел в окно, на равнины за огромными витражами и рисунками на них. Он смотрел в небо, в хоровод из облаков. Иншерис проследил за взглядом, но в небе не увидел ничего. Повелитель повернулся к нему снова и уставился на Иншериса и его группу.
— Любое приказание! Собрать армии? Готовиться в поход? — всполошился Иншерис.