Химеры чужих желаний

Шумская Елизавета

Когда Ингвар услышал эти фразы, его накрыла теплая волна благодарности и едкое чувство сожаления. Не о своем выборе. Нет, о другом.

Но с того момента от юноши отстали, позволив ему заниматься тем, чем он считает нужным. Прошло много лет, и однажды Ингвар и его принцесса все же встретились на каком-то балу. Он уже стал известнейшим имлаймори, а она крупной фигурой на политической арене. И да, Иренли уже давно была замужем за замечательным человеком. В тот прекрасный осенний вечер Ингвар и ее высочество смогли перекинуться парой слов, прошедших мимо ушей вездесущих балаболов.

— Так все-таки что же общего у яблока и гвоздя? — улыбаясь оранжево-желтыми глазами, спросила Иренли.

Ингвар усмехнулся:

— Когда

я задавал этот вопрос, то хотел ответить, что этим двум простым вещам удалось невозможное: они обратили ваше внимание на меня. Но, увы, меньше чем через пару дней я вынужден был бы ответить, что ничего. Между ними нет ничего общего.

Принцесса покачала головой:

— Вы не правы, господин Ода, им все-таки удалось выполнить свою миссию.

Ингвар помнил, как долго смотрел ей вслед, стараясь не думать, что эта женщина могла принадлежать ему.

«Но подождите, это же было давно», — сообразил Ингвар и тут же понял, что спит. Он глянул на свои руки и, разумеется, не увидел их. Во сне это невозможно. Теперь сомнений не осталось. Это воспоминание и правда пришло к нему в ночных грезах. Жрец нечасто работал в этом состоянии, не любил этого делать, однако порой приходилось. Для начала следовало покинуть физическую оболочку. Имлаймори в силу специфики своей деятельности немало тренировался и давно научился отделять свое астральное тело от того, что из плоти и крови. По первости ему было трудно запоминать ощущения от прикосновений к предметам, испытывать их, даже когда он не касается этих вещей. Раз за разом имлаймори представлял, как протягивает руку, берет ею что-либо. Вспоминал тактильные впечатления, тяжесть, температуру предмета. Мысленно он проделывал сотни движений — вставал, ходил, бегал и прочее, но сам при этом оставался на месте, лишь воскрешая в памяти ощущения от этих действий. Постепенно его энергетическая оболочка стала осознаваться куда четче — будто ты внутри себя же. Странное и порой даже неприятное чувство. Однако что уж поделаешь? Имлаймори обязан уметь осознавать сновидения и эффективно действовать в этом состоянии.

Когда Ингвар понял, что спит, ему не составило труда почувствовать свое астральное тело. Как только это случилось, жрец представил себе, что покидает физическую оболочку. Мысленно толкнулся вверх, выталкивая себя наружу. Ощущения были, будто он продирается сквозь вязкую и густую массу или, может быть, снимает с себя слишком узкую облегающую одежду.

Это требовало массу усилий, причем прилагать их необходимо было очень осторожно — чуть перестараешься, как тут же проснешься. Ингвар так увлекся, что не заметил, как вплотную приблизился к своей цели. Так что неожиданный полет куда-то вверх на просто-таки нереальной скорости застал мужчину врасплох. Впрочем, через миг любое движение прекратилось. Жрец оказался в каком-то странном пространстве, безбрежном и темном. Впрочем, в нем все же сверкали блестящие точки, будто звезды периодически разгорались и вновь бледнели. Имлаймори парил в нем, точно зная, что никакой поверхности тут быть не может, так как здесь ничто не отделено от другого. Кроме, наверное, душ.

В этот момент Ингвар услышал, как кто-то произносит его имя. Жрец не был уверен, что слышит его, как обычно слышат слова, но определенно его звали. Причем не по имени, которое ему дали родители, а как-то иначе. Если существуют на свете истинные имена, то это было оно. Но Ингвар, сколько раз здесь ни оказывался, так и не смог разобрать хотя бы звук. Однако сомнений не возникало, это было именно его имя.

Он резко повернулся и увидел перед собой мужчину в длинных одеждах и в капюшоне, закрывающем собой и своей тенью все лицо неизвестного. Если бы имлаймори спросили, почему он отнес стоящего перед ним к своему же полу, жрец не смог бы привести доводов иных, кроме внутреннего ощущения. Впрочем, оно

было настолько сильным, что даже желания как-то иначе его трактовать не возникало. Ингвар не знал, кто перед ним, но его мощь завораживала.

Какое-то время неизвестный разглядывал жреца, а потом начал приближаться. Имлаймори ждал. И вот мужчина в длинных покровах остановился прямо перед ним и поднял руку…

ГЛАВА 7

Уже лежа в кровати, Анарил обнаружила, что просто не может уснуть. Спать хотелось, но в голове постоянно крутилось с десяток навязчивых мыслей. Девушка сосредотачивалась то на одной, то на другой, не давая ночному принцу забрать ее в свои объятия. Оннонге сама от этого мучилась, но ничего поделать не могла. Перед мысленным взором то вставал Ингвар и их сегодняшнее знакомство, то Гай с непонятным заклинанием. Почти незаметно для себя Анарил вновь начинала гадать, в чем его назначение, потом переключалась на размышления о феномене прозрачной стены. Иногда девушка спохватывалась и пыталась не думать ни о чем, но это раз за разом не удавалось, и круговорот догадок вновь подхватывал ее.

«Наверняка Ингвар сейчас куда интереснее проводит время, — подумала Анарил и вдруг улыбнулась. — Не знаю, во что это выльется, но приключение вышло первостатейное. А вот задачка у него поинтересней, пожалуй. Зато эти пропавшие девушки и необычное заклинание больше подходят под мой профиль. Однако… надеюсь, что прозрачность стены не пропадет раньше, чем я узнаю, чем дело кончилось у Ингвара… Хочу побольше узнать про него… и его мир… и что за тварь это такая… а еще…» Мысли наконец-то потекли неторопливо, перестали прыгать. Воспоминания об Ингваре почему-то настроили девушку на спокойный лад, и она начала засыпать. «Надеюсь только, что эта сущность у него там не опасная… Хотя кошку-то она убила… И приходила, когда люди уже засыпали, оказываясь полностью беззащитными, с открытым сознанием и…»

В этот момент какое-то неприятное ощущение кольнуло Анарил. Какая-то тревога как когтями прошлась по сердцу. Девушку мгновенно охватил ужас. «А вдруг прозрачная стена появилась потому, что эта тварь перебралась к нам?! Вернее, ко мне… И сейчас я повернусь и… передо мной будет сидеть это чудовище с огромной пастью… Протянет ко мне свои тощие лапы с когтями…» Как назло, Анарил лежала спиной к большей части комнаты. Перед ее глазами было лишь небольшое пространство до окна и тумбочка. Сейчас девушка буквально всей кожей ощущала пустоту за спиной и огромный распахнутый зев двери. Почему-то это сейчас казалось таким важным. «Она точно сидит там, — в панике думала Анарил. — Я повернусь, а она — там. И лапы… тянет свои лапы».

Анарил не выдержала, вскрикнула и, подскочив, развернулась к двери, выставляя руки вперед в защитном жесте.

У двери никого не было. Девушка резко повернула голову в сторону окна. Там тоже никого. И вновь к двери. Снова пустота. «Неужели ее… тут нет?» Анарил уже хотела обессиленно опуститься на подушку, но быстро спохватилась и повела рукой, пытаясь магией нащупать опасность или хотя бы ее след.

— Выходи, тварь! — вдруг заорали под окном. Девушка подскочила еще раз. — Гай, потаскун паршивый, выходи немедленно! Я тебя убью, кобель!

«Что?!» — Анарил не верила своим ушам. Голос орущей перед ее домом женщины принадлежал Ларите, жене Гая. Она когда-то училась вместе с ними, только на пару курсов младше.

— Испугался, трус?! Выходи и посмотри мне в глаза! И шалаву свою вытаскивай! Экхольм, курица драная, ты чего притаилась? Как мужей уводить, так смелая, а как с их женами общаться, так все, сдулась?!

Поток оскорблений не прекращался, все больше ввергая Анарил в шок. «Она что… думает, что тут Гай и мы с ним?.. Она что, дура? Нет, она, конечно, дура, что вышла за Гая, но додуматься, чтобы я с ним спала!.. Какого этот придурок женился на такой дуре?»