Химеры. Том 1
Шрифт:
Пляж, на котором разместились, не пустынен, народ рассредоточился по всему берегу, чтобы не мешать друг другу. Слышатся весёлые голоса, кто-то даже, что-то пропел, где-то, зачем-то врубили магнитофон. Я люблю музыку, но на природе предпочитаю слушать природу.
Чуть правее от нас, ближе к скалам, семья из четырёх человек, ловят на длинные удочки рыбу: муж с женой и два сына лет восемнадцати, двадцати. Удивительно, я действительно вижу, они таскают рыбу и крупную, а я думал, в море, кроме медуз, ничего не осталось. С завистью поглядываю на них, в прошлом тоже рыбачил,
Вот то, что собрались, просто чудо. Словно неведомый процесс покинул мёртвую точку и, взлетел над нашими судьбами. Атмосфера в мире сгустилась, стала враждебной, цунами, землетрясения, ураганы теперь норма. Люди сходят с ума от жадности к деньгам, к власти. Войны, делёжка уже поделённых территорий и прочее, прочее.
Я один из не многих, кто верит, Земля, существо живое. Настанет день, когда ей надоест прощать недоумков, уничтожающих собственную среду обитания. Она вскрикнет, встряхнёт весь мусор, похоронит в недрах, накопившийся в избытке, людской помёт хозяйственной деятельности вместе с его производителями и поймёт ЧЕЛОВЕК, что не он царь природы, но это будет последним пониманием.
Вот оно, процесс пошёл! Я осознаю неожиданно остро. Пространство, а быть может - время, меняется, ломается структура прилегающих к берегу склонов красноватых скал, море словно отступает, по крайней мере, Аскольд удивлённо хмыкает, оказавшись на оголённом песке, и заходит глубже в море. Тучки, постоянно маячившие у горизонта, чудесным образом исчезают. И ещё, это меня очень смутило, повеяло запахом хвои и смолы, такие ароматы всегда присутствует в лесу. Но Кача, пустынное место, вверху степь и ветер должен доносить запахи степных трав и пыли.
Тесть, в прошлом охотник, повёл носом, улыбается, думаю, лесные запахи навеяли воспоминания о тех днях, когда он лазил по лесистым горам с ружьём в руках
Слева раздаётся радостный вопль, семья рыбаков вытягивает крупную рыбину.
Свершилось, мысль изгибается в голове как дуга электросварки. Сажусь на камни, голова идёт кругом - очевидно, начинаются неприятности.
– Никита, - стол готов. Как шашлыки?
– слышится голос Надюхи.
– Уже скоро, - без энтузиазма отвечаю я. Оглядываюсь по сторонам. Безусловно, мы не в том месте, где были. Почему никто не замечает? Встаю, направляюсь к семье рыбаков, которые буквально подплясывают вокруг зевающей от недостатка кислорода белобрюхой рыбины. Минуту назад рыбачки стояли на жёлтом песке, а сейчас - на плоской гальке в окружении каменных глыб.
– Что поймали?
– но и так вижу, экземпляр необычный. На берегу извивается акула, не взрослая - малёк, в этом я разбираюсь. Акулёнок, родился, может день назад, но весит килограммов пять. Внушительные, треугольной формы зубы, явно не катрана и больше походят на смертоносный частокол белой акулы.
– Акула!
– балдея от счастья, выкрикивает отец семейства.
– Это не катран,
– Детёныш мегалодона, говорят, они вымерли задолго до появления человека, - у меня кровь отхлынула от щёк. - Вам не кажется, что это более чем странно?
– Вот это да!- разом галдят рыбачки как грачи, увидев червяков, а мои слова пропускают, мимо ушей. Они радостно подпрыгивают, лупят руками по ляжкам и радуются жизни, - поздравьте нас!
Вот, бараны, совсем не догоняют. Смотрю на них с великим сожалением:- Могу помянуть ... всех нас, - некрасиво изрекаю и, чувствуя спиной удивлённые взгляды, на ватных ногах бреду к своей компании.
– Папа, мама!- слышу звонкий голосок Светочки. Она только, недавно ходила в кустики и заодно, по тропинке, пробежалась вверх. Теперь сбегает вниз, радостно повизгивает.
– Что моя козочка увидела?
– воркует тёща.
Ребёнок не обращая внимания на раскрытые бабушкины объятия, бросается к Яне.
– Мамуля ,- захлёбываясь от восторга, щебечет Светочка, - там мишки! Папа, мама и три сыночка!
– Ай, ты моя деточка!
– с умилением восклицает тёща.
– И, что они делают, наверное, с горочки катаются?
– решив поддержать игру ребёнка, нараспев, говорит она. Моя мать заулыбалась и тоже хотела сказать, нечто подобное, но не успела и славу богу. Светочка поняла, что ей не верят, нахмурилась и выпалила:
– Ты, бабка, дура.
– Ах, ты дрянь!
– Яна грозит пальцем дочке.
– Не смей так разговаривать со старшими. Светочка истошно вопит и мчится за поддержкой к отцу.
Аскольд недовольно морщится: - Света, вот выйду и дам по попе.
Я, под аплодисменты Надежды, принимаюсь таскать шашлыки за импровизированный стол, так любовно накрытый ей.
– Так! Девочки, мальчики, всё готово, всем за стол!
– радушно зазывает она.
– Ну, вы подумайте, - всплёскивает Надя руками, - Стасик со своей пассией купаться полезли, вода ледяная, застудятся и не нужны будут друг другу, - хохотнула она.
– Не застудятся, - подаёт голос Аскольд, - наверное, спад произошёл, вода как парное молоко, двадцать пять по Цельсию, не меньше.
– При спаде, наоборот вода становится ледяной, а не тёплой, - глубокомысленно, приподняв одну бровь, изрекает Игнат.
– Ты, батенька, что-то путаешь.
– Может, и путаю, но вода действительно тёплая, - без обиды в голосе чешет тощую бородёнку, Аскольд, - попробуйте сами.
– И пробовать не буду, в Интернете указано, море прогреется до шестнадцати
градусов. Этих шалопаев необходимо выдернуть из воды и дать водки с перцем, чтоб не заболели.
– Для тебя водка от всех болезней лекарство, - неодобрительно качает головой Надежда, поджимая сочные губы.
– А ты, какого мнения, Никита?
Я как робот смотрю на Надю, согласно киваю, затем перевожу взгляд на Стасика и Иришку, они весело плещутся у берега, а где-то вдали гладь моря рассекает чёрный плавник.
– Стас!
– подал голос Егор.
– Ты чего учудил, быстро на берег!