Химеры
Шрифт:
— История Принца-Звезды вряд ли будет скучна, даже если очистить ее от вымысла, — сказала Лара. — Впрочем, сделать из нее конфетку — моя забота. А ваша, Виль — сделать компиляцию из известной пьесы, текстов самого Анарена Лавенга и исторических хроник. И настолько правдивую, насколько это вообще возможно.
Снаружи шел дождь.
На крыше уже сидела молчаливая компания. На их приход почти не обратили внимания — кто-то кивнул, кто-то только покосился. Мрачные, бледные, всклокоченные,
Ньет оглянулся на полуоткрытую дверь и с облегчением лег ничком, прижав лицо к мокрой черепице. Теплый и гулкий весенний ветер налетал порывами, обдавая водяной пылью. Он заносил на крышу смятые яблоневые лепестки, рвал с деревьев внизу мелкие веточки и листья.
Ньет молча трогал ладонями воду и думал, что обратно не полезет ни за какие коврижки. Останется тут жить.
Десире подошла и потыкала его носком туфельки.
— Вот странный парень, — удивилась она. — У господина Илена, известного чудовища и пожирателя младенцев, он работать не боится. А высоты трусит.
— Не боюсь я высоты, — сообщил Ньет мокрой черепице. Потом все-таки сел, покрутил головой. Как удачно, что старые крыши черепичные, а не железные!
Друзья Десире молча пялились на него, застыв в немыслимых позах. Головы ниже задранных коленок, локти растопырены.
Настоящие химеры, бронзовые, раскиданные по крыше там и сям на квадратных постаментах, выглядели куда дружелюбнее. Тяжелые, головастые, они сидели, вцепившись когтями в выветрившийся мрамор, тускло блестела чешуя хвостов, украшенных шипами, к распростертым крыльям прилипли тополиные чешуйки, липестки и прочий весенний мусор.
— Кого это ты притащила, Ди? — мрачно поинтересовался беловолосый парень. Он сидел, привалившись спиной к одному из постаментов, по волосам и плечам стекали струйки дождя. Со ртом у беловолосого было неладно, вроде как располосован от уха до уха. — Не вовремя, я б сказал.
Ньет пригляделся — татуировка, темная полоса, идущая от уголков губ к ушам. Получалась вечная паскудная ухмылка — как у наймарэ.
Странные вещи люди разрешают своим детенышам.
— Плохо вы делаете, что заигрываете с Полночью.
— Да неужели? — парень сощурил светлые, обведенные черным и синим глаза. — Ты тогда не по адресу пришел. Ди, нафига ты его привела? Именно сегодня!
— Это Рамиро Илена ученик.
— Какого еще Рамиро Илена? Не знаю никаких Иленов. Пусть проваливает. Ему тут не место.
— Это твоя, что ли, крыша? — удивился Ньет.
— Ты поосторожнее со Стревом, — шепнула Десире. — У него фюльгья полуночная.
— Да нет у него никакой фюльгьи, — громко заявил Ньет, беззастенчиво разглядывая беловолосого. — Он мельче лужи, куда ему фюльгью. Ему и с собой не справиться, не то что с волшебным двойником. Вы что, не видите разве?
Никто из химерок не ответил.
— Захлопни пасть, щенок! Ди, немедленно убери его отсюда, иначе за себя не ручаюсь, — беловолосый поднялся, угрожающе шагнул вперед. — О чем ты вообще думала? Именно сегодня!
— А что, — дернула плечом Десире, — Очень даже вовремя. Если у нас встреча с Учителем, то пусть он с ним и поговорит. Если тебе не доверяет.
— Мы встречаемся не для разговоров! — рявкнул беловолосый. — Я оказал тебе великую честь, Ди, хотел, чтобы ты причастилась к тайне. А ты приволокла какого-то придурка, которого никто не знает. Думаешь, Учитель готов делиться откровением с любым проходимцем, подобранным неизвестно где?
— Хватит орать на девушку, — Ньет ловко вклинился между Стревом и Десире. — Ты на меня попробуй поори. Раззявь пасть, человеческий детеныш, я посмотрю, какие у тебя зубки.
И улыбнулся, демонстрируя свои. Стрев невольно отпрянул, но сразу же выставил перед собой руку, на пальцах блеснули металлические накладки — когти из железа.
Десире резко хлопнула в ладоши - будто плетью щелкнула.
— Прекратите! — схватила Ньета за рукав. — Пошли отсюда, ну его нафиг. Нервный какой!
Ньет спокойно повернулся к химеркам спиной и пошел прочь вдоль края крыши.
— И ты тоже проваливай, Ди! — закричал им вслед белоголовый. — Без тебя обойдемся, дура неблагодарная!
Десире промолчала, поспешая за Ньетом.
— Ты что ищешь?
— Лестницу. Должна быть лестница до самого низа.
— Пожарная? Она вон там, я знаю. Ты ж вроде высоты боялся, уже нет?
— Я не боюсь высоты.
— Тогда темноты? — Ди хмыкнула. — Хотя, ты храбрый. Стрев вон поостерегся с тобой драться. Клыки у тебя классные!
— Ты огорчена, что пришлось уйти?
— Думала показать тебе одну вещь, только теперь не выйдет. Впрочем, не больно-то и хотелось, пусть без нас идут. Подумаешь, милость какую оказал! Лорденыш несчастный. И вообще тут мокро. До вечера торчать — я ноги застужу.
— Тогда спускаемся. И пойдем в… — Ньет покопался в памяти, припоминая, что надо говорить. — Я угощу тебя чем-то. Мне господин Илен денег дал. Я… заработал!
Десире хмыкнула, но смолчала. Ньет нагнулся над пожарной лестницей и с тоской посмотрел на мокрые, покрытые ржавчиной ступени.
— Одолжи мне перчатки, пожалуйста.
— Зачем? Ты и так промок с ног до головы. — Десире дернула прилипшую к его спине футболку.
Ньет выпрямился.
— Ты что, так и не поняла?
— Что?
— Крикливый человеческий детеныш прав — меня подобрали неизвестно где. Господин Илен на набережной подобрал. Таких, как я, железо обжигает. — Он показал Десире растопыренные пальцы с хищными черными когтями, невольно заострившимися в процессе ссоры. — Не хотел бы пришквариться ладонями к лестнице.