Химия без прикрас
Шрифт:
— Чего тебе, Дмитриева? — устало ответил химик. Меня удивило, что он не направился в лаборантскую, чтобы по привычке выкурить сигарету среди ядовитых реактивов, а сняв халат и повесив его на спинку кресла, тоже прошел к двери.
— У меня вопрос, не касающийся химии, — осторожно начала я.
— Тогда задашь его вне кабинета, — он подошел ближе и вытянул руку, от чего я невольно попятилась, пока не врезалась в дверь, но его ладонь схватилась за ручку двери, чтобы открыть ее. — Из-за ваших перепалок я не успел покурить, а в лаборантской
Спустившись с лестницы и начав одеваться, я увидела, как химик торопливо вышел из лицея, на ходу доставая из кармана сигарету и чуть ли не прикуривая в дверях. И выйдя за ним следом, я остановилась, как вкопанная. На крылечке стоял Наумов, глядя на меня в упор, а Дмитрий Николаевич курил чуть дальше от него, в нескольких шагах, нервно потирая шею. И все бы ничего… Мне бы просто взять и снова превратиться в слепо-глухо-немую и пройти мимо Паши, но только он, преградив мне дорогу, схватил меня за запястье.
— Димон, подожди, поговорить надо! — пробасил он.
— Не надо, — предательски дрогнувшим голосом ответила я.
— Димон, просто я подумал…
— Паша, если ты меня не отпустишь, я закричу, — на этот раз тон получился поуверенней, но, потеряв из виду химика, меня внезапно охватила паника.
— Марин, — назвал меня по имени Наумов. — Ну перегнул я палку! Ты теперь игнорировать меня будешь? Нравишься ты мне! — с этими словами он потянул меня к себе, видимо, посчитав, что такое признание в симпатии должно подкрепиться объятиями или поцелуем… В памяти всплыло едкое «я тебе кто, папочка?»…
— Наумов! — Дмитрий Николаевич, оказавшийся на крыльце школы, докурил сигарету и, бросив ее в урну, сделал несколько шагов к нам. — Руки убрал.
— Дмитрий Николаевич, мы разберемся, — насупившись, ответил Паша, но хватку все-таки ослабил. Я тут же юркнула за спину химика.
— Вы уже разобрались, теперь даже учителя в курсе вашей бурной личной жизни, — химик нервно засунул руки в карманы пальто.
— Нет у нас никакой личной жизни, — недовольно буркнул Наумов.
— Зато слухи вокруг нее есть, — спокойно заметил Лебедев, а затем, повернувшись ко мне, проговорил: — Там, по-моему, брат твой приехал, посмотри, его машина?
Брат? Он же сегодня работает… Но потом поняв, что это прекрасный предлог, чтобы уйти, я как можно скорее зашагала к выходу и, увидев в торце дома знакомый старенький «Фокус», остановилась около него.
Химика не было около десяти минут. Я уже начала всерьез беспокоиться. Но вскоре он показался в свете вечерних фонарей, куря на ходу и ослабляя коричневый шарф, словно тот был намотан слишком туго.
— Садись, подвезу, — тоном, не терпящим возражений, сказал Дмитрий Николаевич, открыв с брелка машину. — А то ухажер твой больно настойчивый.
Я молча села, радуясь, что верно поняла намек насчет брата, а потом ужаснулась. О чем же они так долго разговаривали?
— Чего тупим, Дмитриева, пристегивайся! — я только сейчас поняла, что так и сижу, глядя
— Дмитрий Николаевич, — я рассматривала профиль преподавателя, внимательно следящего за дорогой. Он, не взглянув на меня, снял перчатки, даже не прекращая движения и протянул их мне.
— Назад положи. Чего, Димон? — совершенно без раздражения ответил он.
— А что за слухи дошли до учителей? Ну, вы просто только что сказали…
Химик бросил на меня беспокойный взгляд и тяжело вздохнул, но потом, чуть опустив окошко и на ходу размотав шарф так же отдал его мне в руки. Его я не спешила перекладывать назад, а вцепилась в этот шарф, словно в спасательный круг.
— Ничего хорошего, — наконец ответил он. — Кто-то якобы видел, как вы целовались, а потом уединились.
— Но это не правда! — выдохнула я, возмущенная такими слухами.
— Да мне без разницы, — грубо ответил химик. — Веди себя осмотрительнее, не хочу, чтобы мои дополнительные прекратились из-за глупых слухов. Ты же тоже в этом заинтересована? — мы остановились на светофоре, и Лебедев пристально взглянул на меня. Он не беспокоится обо мне. Нас объединяет только сделка. Он выручил меня только из-за нее. Ему без разницы. Мы тронулись с зеленым сигналом светофора.
— Домой? — после нескольких минут, проведенных в полной тишине, пока я занималась самоедством, химик внезапно съехал с дороги и остановился. Включив «аварийку», он повернулся всем телом ко мне и снова внимательно на меня посмотрел. Я отрицательно помотала головой. — К брату?
Я снова отрицательно помотала головой, закусив губу. Дмитрий Николаевич смотрел мне прямо в глаза и, уверена, видел меня насквозь. Меньше всего мне сейчас хотелось снова фальшиво улыбаться маме или наблюдать, как милуются братишка со своей любимой. И, думаю, химик, хоть и не был в курсе всего этого, но прекрасно бы меня понял. Он выключил «аварийку» и вывернул руль, разворачивая машину. Когда на свободной дороге он добавил газу, я вдруг поймала себя на мысли, что мне абсолютно все равно, куда химик отвезет меня. Мне просто хотелось, чтобы рядом был он…
— Со мной поедешь? — его вопрос заставил мое сердце успокоиться, а сознание отбросить всю нервотрепку куда-нибудь подальше. Поворачиваюсь к нему, разглядывая тонкий хищный профиль, на фоне проносящегося мимо пейзажа и куда-то спешащих машин. Он сам рекомендовал мне быть осмотрительнее. У него море секретов, целая жизнь за плечами, о которой я не знаю ничего вообще. У него дома детская кроватка, аккуратно застеленная покрывалом и пеленальный столик. У него дома тоскливая пустота… Он вспыльчив и агрессивен. И разумнее всего было бы ответить отрицательно на его вопрос. Но вот очередной светофор и, остановившись, он снова пронизывает меня холодным взглядом внимательных глаз в ожидании ответа.