Химия без прикрас
Шрифт:
— Нет, не нужно, нас хватит, — услышала я голос Сереги, когда вылезала следом за химиком из машины.
— Сюда, давай! — служба спасения аккуратно переложила молодую женщину, одетую в мешковатое пальто с носилок на кушетку. Девушка вела себя как-то странно, она сипло стонала и пыталась схватить за руки каждого, кто находился рядом с ней.
— Ка-тя! — взревел мужской голос. — Господи! Катя!
Взволнованный мужчина, одетый в дорогое пальто, выбежал из машины и направился к нам, на ходу всплескивая руками.
—
— Это моя жена! — глаза мужчины были круглыми от шока, а руки тряслись. — Что с ней? Пустите!
— Стеглов! — раздался незнакомый голос со стороны дома.
— Марина, займись, — врач многозначительно кивнул мне на мужа пострадавшей, и я, поняв его намек, отвела в сторону разнервничавшегося мужчину.
— Фамилия, имя, отчество супруги, — получилось немного грубо, но я, не обращая на это внимания, достала папку, которую успела взять с кресла машины.
— С ней все в порядке? Понимаете, она…
— Мужчина, вы меня слышите? Фамилия, имя…
— Стеглов! Еще один! Дыхания и пульса нет! — снова незнакомый голос и, обернувшись, я увидела, как из машины выбежал реаниматолог.
— Серега! — раздался голос химика. Я растерянно сделала пару шагов к реанимобилю и услышала, как Дмитрий Николаевич смачно выругался.
— В доме еще кто-то был кроме вашей жены? — решила уточнить я у перепуганного мужчины.
— Нет, наверное, соседи побежали помогать, увидев дым, — муж пострадавшей стал задыхаться от волнения.
— Мужчина, успокойтесь, ваша жена в сознании, ей сейчас оказывают первую помощь, — уверенно заявила я, стараясь убедить в этом в первую очередь себя. А то внутри начала зарождаться паника, которую лучше подавить сейчас, чем позволить ей охватить тебя. Из нее потом не выберешься.
— Моя жена, понимаете, она…
— Марина! Быстро сюда! — проревел химик из реанимобиля.
Я подпрыгнула на месте, услышав свое имя, и бросилась к машине. Там, увидев распахнутое пальто женщины и задранную до груди кофту, я поняла, что именно пытался до меня донести муж пострадавшей.
— Снимай куртку, надевай перчатки. Помогать будешь. Пятачок! Вызывай акушеров! Срочные роды.
Сердце заколотилось так быстро, что казалось, оно не стучит, а гудит. Глаза в панике заметались. Перчатки. Где перчатки?!
— Дмитриева! Не стой столбом!
Пострадавшая на кушетке издает жуткий стон, и я вижу, как на схватке закаменел ее живот.
— Вы будете роды принимать?
— Ну не ты же! Сюда иди, быстро!
— Но я же не… — «не имею права» чуть было не сказала я вслух, как осеклась, увидев переполненные гневом глаза химика.
— Заткнись и иди сюда, — прошипел он.
— Может, дождаться акушеров? — неуверенно спросила я, принимая из рук Дмитрия Николаевича маску, присоединенную к кислородному баллону.
— Отличная мысль!
Я надела маску на рот и нос девушки, и увидела ее глаза, переполненные болью и ужасом, и в моей голове появилась мысль: а что она видит в моих глазах? Такой же ужас? Она же не знает, что я еще одиннадцатиклассница. Она думает, что я — врач! И слышит, как я паникую!
— Мне страшно, — просипела девушка в маску, и по ее скулам начали стекать слезы. А потом она завыла на очередной схватке и стала метаться по кушетке.
— Тихо-тихо… — пробормотала, наклонившись к ней и положив ей на голову ладонь. — Успокойся, мы поможем тебе, мы для этого и приехали!
На секунду в ее глазах помимо паники появился проблеск понимания и адекватности, но вскоре новая схватка накрыла ее волной боли, словно выбивая из реальности.
— Нельзя кричать, милая. Дыши. Марина, вот тот пакет дай мне, — сказал химик уже без раздражения, указав рукой мне за голову. — И так гипоксия с этим пожаром…
— Послушай, — отдав в руки химика родовой набор, я снова наклонилась к девушке. — Ты сейчас должна очень постараться, слышишь меня? — мне показалось, что она стала отключаться. Мое сердце гулко ударилось о ребра, когда я представила, что роженица потеряет здесь сознание. Но затем она глубоко вздохнула и уверенно кивнула. — Знаешь, как дышать на схватках? — снова кивок. — Умница! На следующей схватке не кричи, не задерживай дыхание и дыши, как будто пытаешься задуть свечку. Быстро-быстро! Поняла? Твоему малышу очень нужен воздух! Только ты ему можешь дать больше воздуха!
Получив еще один уверенный кивок от девушки, я быстро посмотрела на Дмитрия Николаевича, который широко открыл глаза от удивления, а затем одобрительно промычал.
— И тужиться нельзя пока, — громко добавил он.
— Слышала доктора? Дышим, не тужимся, да? — я изобразила ободряющую интонацию, скорее для себя, чем для нее, но девушка с энтузиазмом закивала. Правда, этого энтузиазма хватило ровно до следующей схватки. Девушка со стоном начала задерживать дыхание, но, затем, резко раскрыв глаза, пересилила себя и стала быстро-быстро дышать, как мы и договаривались.
— Молодец! Умница! — я гладила ее по голове, убирая со лба налипшие волосы. — Ты все правильно делаешь! И малышу сейчас будет, чем дышать!
— Скоро рожать будем, — твердо проговорил химик, проверяя, насколько низко опустился ребенок. — Марин, подержи…
Я никогда раньше не видела роды. Много о них слышала, что-то читала, но никогда не видела собственными глазами. И я даже не предполагала, что женщины испытывают настолько нечеловеческую боль. Сразу, как схватка отступала, девушка измученно закрывала глаза, пока химик не похлопал ее легонько по щекам.