Химия любви

Кто-то вошёл в купе. Олег немного огорчился: когда в последний момент заказывал билет, купе значилось свободным. Специально не поехал на сапсане, чтобы спокойно выспаться. В последнее время ему это редко удавалось. Слегка приоткрыл ресницы и почувствовал толчок в груди. Это была она. Та самая, которую видел один-единственный раз два года назад и потом искал, пока не ушёл в экспедицию. Та самая, которая заставила поверить в существование некой любовной химии, вызывающей не только желание обладать телом, но и множество других: смотреть в глаза, касаться руки, вместе молчать, вместе смеяться… Он перевёл дыхание, сдерживая себя, чтобы сразу не выдать, что больше не спит, что наблюдает за ней. Хорошо, что выбрал верхнюю полку (чтобы ему не мешали в случае, если ночью купе станет заполняться), теперь мог

незаметно разглядывать её. Из вещей у неё с собой имелась только небольшая сумка. Жалко. Чемодан был бы отличным поводом «проснуться» и помочь. Она старалась всё делать тихо, думая, что попутчик спит. Едва слышно шуршала постельным бельём, накрывая простынкой матрас и вставляя подушку в наволочку. Звук был настолько интимным, что отзывался в нём сладкой истомой, словно она стелила постель для них двоих. В какой-то момент на её правой руке заметил блеск обручального кольца. Сердце сжалось. Два года назад его не было… Впрочем, два года назад и он не был женат…

Он как сейчас помнил тот день. Пятое сентября. Удивительно тёплое и сухое начало осени. Он приехал в Москву по делам, а потом у него осталась пара часов до обратного поезда, и он решил прогуляться по старым улочкам. Вышел на Таганке и пошёл вниз по Гончарной, наткнулся на экскурсионную группу человек примерно из десяти, они стояли напротив усадьбы Клаповской и слушали своего гида. Ему пришлось обходить их по проезжей части. Наверное, если бы не необходимость посмотреть, нет ли машин, он так и не вынырнул бы из своих мыслей и не увидел бы её. Точнее, сначала услышал голос. Нежный и светлый. Завораживающий своей увлечённостью тем, что рассказывал. Он шагнул снова на тротуар и остановился чуть в стороне, она, поймав его взгляд, мимолётно улыбнулась новому слушателю. Наверное, и не предполагала, что можно вот так, как он, стоять с заинтересованным видом и при этом пропускать весь смысл мимо ушей, оставляя себе только звучание голоса и любование тем, как движутся её губы цвета спелой малины, без следов помады, как искрятся воодушевлением лучистые карие глаза. Правой рукой она периодически заправляла за ухо непослушную прядку волнистых каштановых волос, с медным отливом, словно бы их окрасила осень, он обратил внимание, что на безымянном пальце нет кольца. Почему-то это вызвало в нём тихую радость, хотя на тот момент он и не догадывался, как надолго застрянет эта девушка в памяти. Он ходил вместе с группой целый час, пора было ехать на вокзал. Если бы не запланированные на следующий день встречи, он бы перенёс отъезд. Тогда всё могло бы сложиться иначе… Она увидела, как он посмотрел на часы. Ему показалось, что в её взгляде мелькнуло сожаление. Он слегка виновато пожал плечами, извинился и сказал, что хотел бы оплатить своё участие в экскурсии. Она отрицательно качнула головой – была рада, если он узнал для себя что-то новое…

Потом шёл обратно к метро, несколько раз оглянулся, группа скрылась за изгибом улочки. В ушах продолжал звучать её голос, ни одного слова он так и не смог вспомнить. Уже в сапсане, закрыв глаза и настроившись вздремнуть три с половиной часа до Петербурга, неожиданно представил, как её губы касаются его, он даже почувствовал их малиновый аромат и вкус, их мягкость… Хотелось задержать этот мысленный поцелуй, но ощущение уже исчезло, словно бы она растворилась вдали вместе с оставленной позади Москвой и этим тёплым осенним днём. Дома, он знал, уже лили дожди…

Через неделю ему снова понадобилось ехать во вторую столицу, утрясать перед долгой экспедицией в Антарктику недорешённые вопросы с московскими коллегами. И всю неделю она не выходила у него из головы, являясь то среди бела дня, то ночами. Маня улыбкой, чарующими звуками голоса. Тогда-то впервые и подумал о «химии любви», ведь в её внешности не было ничего яркого, броского, вызывающе красивого, что, казалось бы, одно только и могло заставить потерять аппетит и сон. А вот ведь… запала в душу и поселилась там, мешая смотреть на других женщин ни с целью времяпрепровождения, ни, тем более, с серьёзными намерениями… Он специально выкроил окно в плотном графике, заранее распределив встречи так, чтобы успеть потратить сколько-то часов на её поиски. Исходил вдоль и поперёк всю Гончарную слободу, натыкался на экскурсионные группы. Даже спрашивал о ней у гидов. Но всё без толку. Все они представляли разные фирмы, про его кареглазку никто ничего не знал…

Потом – долгие полтора года экспедиции. Днём мысли были заняты работой, времени на воспоминания не

оставалось. Программа исследований была очень насыщенной, Антарктика, как всегда, сурова, ошибок и промахов не прощала. Но ночами… ночами она по-прежнему приходила к нему, усаживалась рядом, брала его за руку, что-то рассказывала, загадочно улыбаясь. Иногда ему удавалось задержать её, притянуть к себе, целовать её сладкие губы, обжигаться жаром её тела, просыпаться со стоном, когда она снова исчезала…

Вернувшись, он сразу попал на встречу одноклассников. Совершенно случайно. Не собирался туда идти, но уговорил школьный приятель. Встреча проходила в ресторане. За столом напротив него сидела бывшая его влюблённость, давно забытая, заслонённая многими другими. Расслабившись от бесконечных тостов и выпитого, позволил увести себя, уложить в постель, даже получил удовольствие от умелых ласк. И всё бы ничего, но вот какого чёрта потащился с ней в ЗАГС?! Ведь не испытывал ни малейших чувств, даже элементарной нежности… Откуда взялась в голове мысль, что раз уж её в его жизни больше не будет, то всё равно, кто будет рядом?! А она – вот, с ним в одном купе, всего спустя два месяца после его глупой женитьбы… И сколько-то спустя после своего замужества…

Приготовив постель, она в сомнении взглянула на него, он крепче сомкнул веки. Потом вдруг испугался, что она решит, будто он действительно спит, и рискнёт снять с себя одежду, чтобы переодеться во что-то более удобное для ночёвки в поезде. Подглядывать таким вот образом, даже за женщиной своей мечты, той, кого много раз раздевал в своих снах, не хотелось. И, даже если он честно зажмурится, чувство неловкости останется. Тем более нельзя будет «проснуться», чтобы не смутить её, а ему нельзя её больше потерять, как бы там ни складывалась дальше жизнь… Он шумно вздохнул и открыл глаза, их взгляды встретились.

*

Лена сразу его узнала. Она хранила его образ в памяти. Он был не первым мужчиной, кто плохо слушал на экскурсии, предпочитая поедать её глазами, но первый, кто делал это так неприкрыто-искренне, с таким трогательным восторгом. И даже не догадывался, что из-за него она провела лишний час экскурсии, ведь на усадьбе Клаповской всё должно было закончиться… А так она ещё час водила группу по любимым улочкам, не смущаясь того, что он откровенно не слушает, наслаждалась ласковым взглядом. Он был похож на итальянца: тёмные волосы, весёлые глаза, обаятельная улыбка, лёгкая небритость на щеках: то ли поддерживаемая специально, то ли так быстро отрастала борода. Было грустно, когда он попрощался, когда исчез за поворотом, чтобы больше никогда с ней не встретиться…

Забыть его было сложно ещё и потому, что именно он явился причиной её полугодового пребывания в гипсе. Мысли о нём заставили её в тот день быть особенно невнимательной, нога соскочила с невысокого, казалось бы, бордюра, в результате чего она получила перелом лодыжки со смещением и пару раздробленных косточек в стопе. Потом ещё почти год не могла водить экскурсии, не выдерживала нагрузок пеших прогулок. Вернувшись к работе, нет-нет да и выискивала его среди тех, кто окружал её плотной группой, и среди тех, кто проходил мимо… Ни о какой «любовной химии» не задумывалась, просто влюбилась… И вот, когда переместила воспоминания о нём в потаённый уголок своей памяти, такая встреча… Она почувствовала, как радостный румянец заливает щёки. Он приподнялся на локте, её взгляд наткнулся на обручальное кольцо на его пальце, почти перед самым её лицом. Сразу стало трудно дышать… Вряд ли можно было предположить, что он надевает кольцо исключительно для того, чтобы оградить себя от лишнего внимания противоположного пола, как это делала она…

*

Олег прочитал по её глазам, что она его узнала. И не только узнала, но и обрадовалась ему. И проследил за взглядом, брошенным на его кольцо, увидел, как переменилась она в лице, стараясь затолкнуть радость вглубь себя. Появилось желание снять его скорее, но кольцо было чуть маловато, не отпускало от себя так просто. Если только в туалете с мылом…

Он легко соскочил вниз, и они оказались напротив друг друга, она почти касалась его грудью, смотрела на него, чуть запрокинув голову. Отступить ей было некуда, она и так упиралась в столик. В её глазах появился испуг. Химия любви… Её близость была для него такой естественной после всех их «совместных ночей», он с трудом уговаривал мозг, что на самом деле они даже незнакомы, едва сдерживался, чтобы не прижать её к сердцу, не впиться в губы страстным поцелуем.