Хирург дьявола
Шрифт:
– Витя, это, кажется, он.
Я направилась к нему первой. Виктор шествовал позади.
– Сергей Викторович? – поинтересовалась я, подойдя к столику.
– Да, – улыбнулся мужчина. – А вы, полагаю, Татьяна.
– Все верно, – кивнула я и отступила в сторону, чтобы явить Колесникову Виктора во всей красе. – Это Виктор, мой помощник. Лицо доверенное, не сомневайтесь.
Виктор с тоской посмотрел на пустой стол.
– Куплю что-нибудь поесть, – решил он. – Могу и вас угостить.
Мы с Колесниковым переглянулись.
– Витя, поешь потом, – я выразительно поглядела на своего помощника, но он сделал вид, что не усмотрел никакого намека в моих словах.
– Почему потом-то? – удивился он. – Я голодный. Что кому прихватить?
– Спасибо, мне ничего не надо. У меня с собой бутылка воды, – сообщил Колесников. – Этого достаточно. Может, попозже сам что-нибудь куплю.
– А вам? – обратился ко мне Виктор.
Фиг с тобой, подумала я. Если сам предлагаешь…
– А мне тогда компот, – решила я. – Или морс. Наверняка тут что-то подобное есть. Главное, чтобы холодное.
– Есть, шеф.
Виктор удалился. Я села за стол, бросила сумку на свободную табуретку.
– Далеко пойдет, – уверенно протянул Колесников. – Я думал, что вы работаете одна.
– Передаю опыт, – не моргнув глазом, сказала я сущую неправду. – Могу показать вам удостоверение.
– Буду признателен.
– Извините, сразу не догадалась это сделать.
Колесников мельком взглянул на ксиву и махнул рукой.
– Уберите. Там может быть написано все, что угодно, – пробормотал он. – Я все равно долго в этом буду разбираться, сомневаться и в конце концов ничего не пойму. Я доверяю подполковнику Кирьянову. Мне он показался серьезным человеком.
Перед глазами некстати встала картина: полуголый Кирьянов со стаканом в руке, спотыкаясь, медведем выламывается из кустов, после чего мы с Иркой скрываемся в тех же кустах.
– Владимир Сергеевич таковым и является, – ответила я. – Честнее и порядочнее еще поискать.
Колесников едва заметно улыбнулся. Хорошо, что без сарказма.
– Вот, – вернувшийся Витя поставил передо мной стакан с жидкостью малинового цвета. – Клюквенный морс. Там еще смузи у них есть, но я не стал рисковать.
– Садись уже.
Виктор устроился по мою правую руку.
– Давайте к делу, – попросил Колесников.
– Давайте, – согласилась я и достала из сумки диктофон. – Не возражаете?
– Если это необходимый атрибут… – развел руками Колесников.
– Необходимый. Запись нашего диалога очень облегчит ход расследования, – заметила я и нажала кнопку, включив режим записи. – Слушаю вас.
Сергей Викторович замялся. Ничего удивительного в этом не было – многие мои клиенты не знают, с чего начать. Мысли начинают танцевать ламбаду, логика ложится баиньки, а нервы, наоборот, устраивают вечеринку. Когда я вижу, что мой собеседник находится в таком состоянии, то пытаюсь незаметно облегчить его жизнь и свою работу.
– Вы обратились ко мне с просьбой разыскать того, кто причастен к смерти вашего друга, – сказала я. – Андрея Александровича Слепнева, правильно?
– Да, – едва слышно ответил Колесников. – Простите. То, что случилось… чудовищно. Нелепо. Жутко.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещала я. – Поэтому попрошу вас рассказать все с самого начала.
– О чем именно я должен рассказать? – не понял Сергей Викторович.
– Давайте начнем с истории ваших отношений, – предложила я. – Как давно знакомы, как часто общались, где вместе работали.
Колесников достал из своей сумки бутылку воды и сделал большой глоток.
– Мы с Андреем давно знакомы. В какой-то момент нас даже, наверное, можно было назвать лучшими друзьями, – начал Колесников. – Не то чтобы не разлей вода, но в один вуз подали документы, как само собой разумеющееся. И после вуза пошли работать в хирургию одной больницы.
За моей спиной послышался чей-то смех. Колесников напрягся.
– Значит, вы продолжительное время поддерживали связь, – уточнила я.
– Да, – отстраненно ответил он, – так и было. Дружили семьями. Вернее будет сказать, что это я дружил с его семьей. Он рано женился, и мы часто проводили время вместе. Его жена Рита тоже работала с нами, только в отделении анестезиологии, но после рождения сына уволилась. Устроилась медсестрой в детский сад, чтобы быть ближе к ребенку. Тимка часто болел, был каким-то хлипким. Ничего серьезного, слава богу. Просто слабый иммунитет, но Андрей и Рита потратили кучу времени и денег, чтобы исключить у него тяжелые диагнозы.
– Рита – это жена Слепнева, а Тима – его сын, правильно? – встрял в разговор Виктор.
– Совершенно верно. Тимофей и Маргарита, – ответил Колесников и посмотрел в окно.
Я решила не подталкивать его рассказ в нужном мне направлении. Дала ему полную свободу. Пусть говорит о том, о чем хочет. В смерти Андрея Слепнева было много непонятных моментов, и если требовать от его лучшего друга только правильных ответов, то далеко мы не уйдем, а еще больше запутаемся. Поэтому сейчас я вся превратилась в слух и зрение, решив применить настойчивость при ведении допроса чуть позже.
– В вузе мы сдружились с преподавателем, – продолжал Колесников. – Вы не подумайте, что я мемуары зачитываю. Отнюдь, это был важный фрагмент в нашей жизни. Не мы к преподу прилипли, нет. Скорее, это он отозвался, потому что Андрюха постоянно сам к нему приставал со всякими вопросами, ответы на которые не получал по время лекций или на практике. Какому учителю будет неприятен такой момент? Думаю, таких не найдется.
– А как звали преподавателя, не помните? – снова подал голос Виктор.