Хирург на районе (Записки районного хирурга)
Шрифт:
В коридоре витал густой запах перегара, потных тел и немытых ног. Все это озвучивалось беззлобными матюгами и вибрирующим гулом болеющего с похмелья люда.
В кабинете меня уже поджидала фельдшер «скорой помощи» и лежащий на кушетке вонючий организм с черными ногами.
— Дмитрий Андреевич, вот, пациента с гангреной привезла, — начала фельдшер. — Похоже, отморожение, посмотрите какие черные ноги.
— А он сам что, не разговаривает? — я кивнул в сторону организма.
— Нет, он еще от новогодней
— Что-то странная какая-то гангрена, — произнес я, внимательно рассматривая черные стопы забулдыги. — А как вы на него вышли?
— Да соседи нашли его. Зашли к нему в дом, увидели — из-под одеяла ноги черные торчат, и нас сразу вызвали, «скорую», а я к вам привезла.
— Скажите честно, а вы его хорошо осмотрели? — спросил я, нащупав пульсацию артерий на тыле «гангренных» стоп.
— По правде сказать, не очень. Увидела, что черные, и сразу в больницу, к хирургу.
— Понятно, а я вам сейчас фокус покажу. Любовь Даниловна, подайте мне шарик со спиртом.
Медсестра подала мне просимое, я провел ватным шариком, смоченным спиртом по стопе — и, о чудо! — на черном появилась белая полоса! Фельдшер даже рот открыла от удивления.
— Вот ваша гангрена! — произнес я. — У этого типа просто носки истлели на ногах и вместе с грязью въелись в кожу. Никакой гангрены нет и в помине.
— И что же мне делать? Куда его девать? — спросила фельдшер.
— А куда хотите. Но в хирургическом лечении он не нуждается. Вы когда смотрели его, стопы трогали?
— Нет, не трогала.
— Побрезговали, значит? Надо было перчатки надеть и потрогать. Стопы теплые, пульсация отчетливая, какая гангрена? Забирайте его! Мне надо прием вести, видели, сколько народу в коридоре?
— Ой, ну куда я его дену?
— Да хоть домой себе забирайте! Научите ноги мыть!
— Доктор, ну правда, может, положите его к себе на отделение?
— И с чем я его положу? С хроническим грязевитом и неумытом? Все, освобождайте кабинет, смотреть надо больных на месте, а не тащить их сразу в стационар.
Фельдшер растолкала забулдыгу и повела его на «скорую». В последующем он «всплыл» в терапии, куда его пристроили с алкогольной интоксикацией.
У нас так: привезти в больницу привезут, а увезти — дудки. Могут за сто километров привезти пациента с болями в животе, а если у того ничего не обнаружат — обратно его уже никто не повезет. Сам добирайся! Так принято.
А бывали и настоящие ловчилы: надо по каким-то своим делам до райцентра добраться — так они вызывают «скорую», симулируют боли в животе, еще и плюс группа поддержки с ними в несколько человек в машину садится. Их привозят в больницу, а они просто-напросто сбегают. Сам не раз наблюдал, как привезут такого «больного» и с ним еще человек пять, они выйдут из машины и ну бежать в другую сторону. А как их уличишь?
После грязнонога мы открыли форточку — проветрить помещение, но закрыть ее так и не пришлось. Следующие посетители были немногим не лучше.
Вползает баба лет под сорок с крупным синяком под левым глазам, опираясь на палку, жалуется на боли в коленном суставе. Осматриваю; от ноги исходит тошнотворный запах забродившей мочи. Правое колено замотано грязной мокрой тряпкой.
— Что это? — тыкаю пальцем в тряпку.
— Вот, доктор, упала, коленку зашибла, люди сказали, что детская моча помогает, вот и примотала.
— И как, помогло?
— Да не очень! Болит шибко, ходить не могу.
— Идите, помойте ногу, затем подойдете, посмотрю.
— А где ж я ее помою?
— А где хотите, хоть в туалете. Идите!
Следующим в кабинет бочком проник мятый мужик с синяком под правым глазом, весь провонявший мочой.
— Что, тоже колено ударил и мочу прикладывал?
— Да, доктор. Упал вот давеча, нога болит, люди сказали, что моча помогает. Приложил. А как вы догадались?
— По запаху! Идите, мойте ногу, отмывайте ее от мочи, после подходите.
Когда третья вонючка подряд зашла в мой кабинет, я не выдержал и спросил у нее, у двадцати пятилетней девахи:
— Тоже упала и колено болит?
— Да, а как вы узнали?
— Интуиция! Мочу прикладывала?
— Да, говорят, помогает.
— У тебя устаревшие сведения. Нужно не мочу прикладывать, а кал ребенка, которому не исполнилось еще трех месяцев.
Медсестра удивленно посмотрела на меня и покачала головой. Я, не обращая на нее внимания, продолжил рассказывать про фекалотерапию. Меня так завели эти любители уринотерапии, что остановиться я уже не мог.
На следующий день, когда деваха повторно пришла на прием, от нее исходил такой удушающий запах дерьма, что у меня горло перехватило. Она на самом деле намазала свое травмированное колено детским калом и довольная объявила мне:
— Спасибо, доктор, и вправду помогло. Я уже ногу разгибаю.
— Рад за тебя, — прокашлял я и, глядя на ее счастливое лицо, не стал разубеждать.
— Доктор, вы на полном серьезе ей кал прикладывать посоветовали? — удивилась медсестра, когда я отправил больную мыть ноги.
— Любовь Даниловна, конечно же нет! Пошутил я, и, похоже, неудачно.
— А зачем вы так шутите?
— Да, понимаете, зло взяло. Один с мочой пришел, второй, третий, ну, сколько же можно нюхать их зловоние? Вот не выдержал и брякнул от досады.
— Нельзя так, Дмитрий Андреевич. Вы же доктор, а они больные люди. Вы же человек с высшим образованием, а они неграмотные крестьяне. Нельзя так.
— Да понимаю, что нельзя. Не думал, что они всерьез воспримут. Постараюсь больше так не поступать.