Хирург
Шрифт:
— Выходит, это был несчастный случай…
— Она сидела на заднем сиденье. Ее не могли эвакуировать в течение десяти часов.
— А еще один студент? — спросил Мур. — Был еще один, который не дошел до последнего курса.
Уинни опустила глаза, и он догадался, что ей не очень-то хочется говорить на эту тему.
— Госпожа Блисс!
— Такое бывает довольно часто, — неохотно проговорила она. — Студент вылетает из института. Мы пытаемся помочь ему наверстать программу, но, понимаете, некоторые на самом деле плохо усваивают материал.
— Так этот студент… как его имя?
— Уоррен Хойт.
— Он бросил учебу?
— Да, можно
— У него были какие-то проблемы?
— Ну… — Она огляделась по сторонам, словно пытаясь найти того, кто мог бы прийти ей на помощь, но рядом никого не было. — Наверное, вам лучше поговорить с одним из его преподавателей, доктором Каном. Он сможет ответить на все ваши вопросы.
— А вы не можете?
— Здесь скорее… личные мотивы. Доктор Кан вам все расскажет.
Мур взглянул на часы. Он рассчитывал сегодня вечером вылететь обратно в Саванну, но, видимо, предстояло задержаться.
— Где можно найти доктора Кана? — спросил он.
— В анатомичке.
Еще из коридора он уловил запах формалина. Мур остановился перед дверью с табличкой АНАТОМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ, собираясь с духом. Хотя ему и казалось, что он готов к предстоящему испытанию, зайдя в лабораторию, Мур опешил от увиденного. Все пространство занимали двадцать восемь столов, расставленных в четыре ряда. На столах лежали трупы в разных стадиях разложения. В отличие от трупов, которые Мур привык видеть в лаборатории судебно-медицинской патологии, эти выглядели искусственными. Кожа была натянута словно винил, забальзамированные сосуды окрашены в ярко-голубой или красный цвет. Сегодня студенты занимались головой, отделяя лицевые мышцы. С каждым трупом работало четверо студентов, и в лаборатории стоял гул голосов, зачитывающих вслух тексты из учебников, задающих вопросы, предлагающих советы. Если бы не отвратительные экспонаты на столах, студентов вполне можно было бы принять за заводских рабочих, колдующих над механическими узлами.
Молоденькая девушка с любопытством взглянула на Мура — незнакомца в строгом костюме, который забрел в святая святых.
— Вы кого-нибудь ищете? — спросила она, нависая со скальпелем над щекой трупа.
— Доктора Кана.
— Он в другом конце комнаты. Видите того крупного мужчину с белой бородой?
— Да, вижу, спасибо. — Он двинулся между рядов, невольно заглядываясь на каждый труп, мимо которого проходил. На женщину с костлявыми конечностями. На чернокожего мужчину с обнаженными крупными мышцами бедра. В конце зала группа студентов внимательно слушала верзилу а-ля Санта-Клаус, который демонстрировал ткани лицевого нерва.
— Доктор Кан? — произнес Мур.
Мужчина оторвал взгляд от трупа, и от Санта-Клауса не осталось и следа. У профессора были темные глубокие глаза без тени юмора.
— Да?
— Я — детектив Мур. Меня направила к вам госпожа Блисс.
Кан выпрямился, и неожиданно Мур оказался перед человеком-горой. В его огромной руке скальпель казался неуместной хрупкой вещицей. Он отложил инструмент и сорвал с рук перчатки. Когда он отвернулся к умывальнику, Мур увидел, что белые волосы Кана схвачены в конский хвост.
— Ну, и зачем я вам понадобился? — спросил Кан, протянув руку за бумажным полотенцем.
— У меня есть несколько вопросов, касающихся одного студента-первокурсника, который учился у вас семь лет назад, Уоррена Хойта.
Хотя Кан стоял к нему спиной, Мур видел, как застыла над раковиной массивная рука профессора. Наконец Кан оторвал полотенце и молча вытер руки.
— Вы его помните? — спросил Мур.
— Да.
— Хорошо помните?
— Он был запоминающимся студентом.
— Не хотите рассказать поподробнее?
— Не так чтобы очень. — Кан скомкал бумажное полотенце и швырнул в мусорную корзину.
— Речь идет об уголовном расследовании, доктор Кан.
Несколько студентов уставились на них во все глаза. Слово «уголовное» явно привлекло их внимание.
— Пройдемте в мой кабинет, — сказал профессор.
Мур последовал за ним в соседнюю комнату. Сквозь стеклянную перегородку хорошо просматривалась лаборатория с ее двадцатью восемью столами. Целая деревня трупов.
Кан закрыл дверь и повернулся к нему.
— Почему вас интересует Хойт? Он что-то натворил?
— Ничего, насколько нам известно. Мне просто нужно знать о его взаимоотношениях с Эндрю Капрой.
— Эндрю Капра? — фыркнул Кан. — Наш самый знаменитый выпускник. Теперь медицинские институты будут особенно популярны. Как же, учат психопатов правильно кромсать тела.
— Вы считали Капру сумасшедшим?
— Я не уверен в том, что существует психиатрический диагноз для таких людей, как Капра.
— Хорошо, спрошу иначе: какое у вас о нем было мнение?
— Я не замечал никаких отклонений. Эндрю казался мне совершенно нормальным.
Такое описание каждый раз повергало Мура в состояние особой тревоги.
— А Уоррен Хойт?
— Почему вы спрашиваете про Уоррена?
— Мне нужно знать, были ли они с Капрой друзьями.
Кан задумался.
— Не знаю. Я не могу сказать, что делается за стенами этой лаборатории. Меня интересует только то, что происходит здесь. Студенты пытаются впихнуть в свои и без того перегруженные мозги такой объем информации, что не всем удается справиться со стрессом.
— Именно это и произошло с Уорреном Хойтом? Поэтому он бросил учебу?
Кан повернулся к стеклянной перегородке и уставился на анатомическую лабораторию.
— Вы никогда не задумывались, откуда берутся трупы?
— Простите?
— Откуда они появляются в медицинских институтах? Как получается, что они оказываются на этих столах, со вспоротыми животами?
— Я полагаю, некоторые люди завещают свои тела медицинским школам.
— Совершенно верно. Каждый из этих трупов когда-то был человеком, принявшим в высшей степени благородное решение. Они завещали нам свои тела. Вместо того чтобы гнить в каком-нибудь гробу из палисандрового дерева, они решили посвятить свои останки полезному делу. На них учатся новые поколения целителей. Без настоящих трупов это было бы невозможно. Студентам необходимо видеть человеческое тело в трех измерениях, во всех вариациях. Им необходимо исследовать со скальпелем в руке ответвления сонной артерии, лицевые мышцы. Да, чему-то можно научиться и на компьютере, но это совсем не то, что самому надрезать кожу. Извлечь тончайший нерв. Для таких операций необходимо настоящее человеческое тело. Нужны люди, обладающие щедрой душой и благородством, готовые подарить самое дорогое, что у них есть, — свои тела. Я считаю, что люди, чьи трупы лежат на этих столах, уникальны. Я глубоко уважаю их и прививаю такое же отношение своим студентам. В этой комнате не хихикают и не отпускают скабрезные шутки. Ребята с благоговением и почтением относятся к мертвым телам. Когда анатомирование заканчивается, останки кремируются с соблюдением положенного ритуала. — Профессор обернулся и посмотрел на Мура. — Так заведено в моей лаборатории.