Хищная Орхидея
Шрифт:
Ха!
— Обижаешь! Я всегда лапочка.
Опять хмыкнул. От меня научился плохому, не иначе.
— Хочешь забрать себе что-то из вещей? — Мы вернулись к насущному.
Здесь было полно роскошных нарядов и просто милых безделушек, но я не видела всему этому места в своей нынешней жизни. Я хотела забыть прошлое и идти дальше. Куда-нибудь. А памятное старье этому совсем не способствовало.
— Нет.
— В таком случае я прикажу все упаковать и отослать в храм. Там что-то продадут, что-то перешьют… В общем, найдут, как распорядиться.
Прекрасно.
— Драгоценности, которые она оставила мне, тоже не хочу, — еще один небольшой прорыв искренности.
Чуть более широкая, чем в подростковом возрасте, но все равно слишком идеальная для мужчины бровь приподнялась, выражая легкую растерянность.
— Их можно продать.
— Денег от их продажи я тоже не хочу!
Каприз. Ведьма может себе позволить быть взбалмошной и капризной.
Ведьма вообще может позволить себе многое, этим-то мне и нравилась такая жизнь.
— Тогда тоже в храм? — предложил Моррис.
Но я всегда была далека от религиозной чепухи. Вот мать исправно молилась, совершала пожертвования и соблюдала посты. Моррис мало в этом понимал, но делал торжественно-скорбную мину и хотя бы не засыпал на проповедях, а также не хихикал и не колдовал мышей. В отличие от меня. Зато меня после пары таких случаев перестали таскать в храм, чтоб не чернила прекрасный образ герцогини, а ему приходилось терпеть. И, я уверена, он втайне мне дико завидовал.
— Нет. Помнишь, после моего побега отсюда уволили служанку?
— Ну и?
По лицу видела, фейри догадался, куда меня несет, и направление ему не понравилось.
— Пусть драгоценности продадут, а деньги отдадут ей.
— Ты слишком добренькая для темной ведьмы. — Моррис смотрел на меня неодобрительно. — Просто вижу, как на ауре проступают светлые полосочки.
Чуть не прыснула.
С каких пор его шутки стали казаться мне смешными?
— Иди ты! — напустила на себя недовольный вид. — Вот такая я странная ведьма.
Ведьме можно быть странной.
Даже полагается.
— Нет, — прозвучало твердо, даже жестко, и я не сразу поняла, к чему это относится.
— Ты не можешь мне указывать! — Я чуть не задохнулась от негодования.
— И все-таки нет, — добавил властных ноток в голос королевский уполномоченный.
Когда я швырнула в него фарфоровой статуэткой кошки, это было почти покушение.
Гад лощеный!
Уклониться ему не составило труда.
— Из-за нас с тобой девушка оказалась на улице, а ее сестра в приюте, — не знаю, зачем, но я попыталась обосновать свою позицию. — Я столкнулась с ней на днях. Это странно и совсем не по-темному, но… я бы хотела попробовать загладить свою вину.
Выслушав меня, Моррис остался непреклонным.
— Твоей вины нет. В ту ночь она вела себя безобразно, поначалу я не собирался ее выгонять. Но она подняла крик, попыталась обвинить меня в домогательствах, разбудила своими воплями герцогиню. Естественно, та ее уволила, слухи к утру выползли в город, и найти приличную работу девица не смогла. Но вместо того чтобы уехать и попытаться наладить жизнь в другом месте, она пошла легким путем и стала предлагать некоторые услуги мужчинам. Ее мать заболела, когда узнала. И уже не вылечилась. Младшую девочку поначалу оставили с ней, но потом она несколько раз попалась на воровстве, и сестру отправили в приют. — В интерпретации Морриса все всегда выглядело не так. — Ну что, Мая, ты еще хочешь их облагодетельствовать?
Не слишком.
Молча закусила губу.
— Ну и, раз уж мы заговорили о той ночи, ты все-таки воспользовался ситуацией? — Лучшая защита — нападение, иногда это работает.
— Пользоваться было нечем. — Я и не заметила, как он приблизился. — Она надеялась, что я женюсь на скомпрометированной девушке.
Дура.
Моррис, конечно, не сын герцогини и на невесту голубых кровей претендовать не может, но и туповатая служанка с рыхлыми щеками — точно не его вариант.
— Не только моя мать мечтала удачно выйти замуж, — пробормотала я, отступая.
Первый же шаг закончился довольно болезненным ударом ноги о кровать. Не упала только благодаря руке, поймавшей за талию.
— Осуждаешь ее? — Голос фейри стал ниже.
Да. В другом случае я имела шанс вырасти в счастливой и любящей семье.
— Ей хотя бы было что предложить отцу кроме смазливой внешности. — Я дернулась в его руках, но в деле освобождения себя не преуспела. — И она справедливо расплачивалась за свой выбор всю оставшуюся жизнь.
Это часто случается. Я знала на примере клиенток, которым оказывала примерно такие услуги.
Колдовство пострашнее приворота.
Да я бы и колдовством это не назвала.
Теплые пальцы погладили меня через ткань.
— Мая…
— Пусти меня.
Улыбка на его губах казалась одновременно мечтательной и опасной.
— Ненормально, что мне нравится в тебе абсолютно все. — Дыхание с запахом мокрого леса пощекотало мне щеку и мурашками спустилось к шее. — Даже когда ты ведешь себя как последняя стерва.
Демоны его побери.
Может, кто-то и находит подобные признания романтичными, но точно не я.
Как-то слишком близко он вдруг оказался. Настолько, что я ощущала сквозь одежду каждую линию сильного тела. И чувственные губы сейчас находились слишком близко от моего лица. Все ближе…
— Что ты делаешь?! — пискнула затравленно.
Естественно, я взрослая девочка и прекрасно понимаю что.
Но если буду болтать, это ему помешает.
— Собираюсь поцеловать тебя, — честно обозначил свои намерения Моррис.
— Ведьма категорически против!
Еще ближе.
— Вечно эти ведьмы норовят все испортить, — пробормотал, кажется, прямо в губы. Одна его рука погладила спину, заставив меня поежиться от мурашек, и запуталась в волосах, другая спустилась ниже… о-о… оу… и прижала плотнее. — К тому же в прошлый раз тебе, кажется, понравилось.